Натали Фокс - Под небом Сицилии

• Название: Под небом Сицилии
• Автор: Натали Фокс
• Жанр: Современные любовные романы

---

— Но я ведь не встретилась с ним, — нашлась она.

— А если бы встреча произошла, вы вели бы себя по-другому? Может, это разожгло бы пламя желаний?

Нина презрительно улыбнулась.

— Вы хотите сказать, что я сильнее осознала бы свою потерю — его богатство — и запустила бы руку в его банковский счет? — язвительно спросила она.

— Я вовсе не это имел в виду, — покачал головой Лоренцо.

— Думаю, что именно это. Вы считаете меня корыстной, а нашу связь — между молодой женщиной и мужчиной намного ее старше — отвратительной.

— А что, было иначе: лунный свет и розы?

Нина усмехнулась на это циничное замечание.

— Прекратите, Лоренцо. Не изображайтеиз себя сыщика.

— Вы снова уходите от разговора о Джо и ваших с ним отношениях.

— Лоренцо Бьяччи, вас это не касается!

— Я любопытный, — он пожал плечами.

— Любопытный или ревнивый? — не подумав, брякнула она.

Ни отрицания, ни насмешки не последовало. Почему? У Нины замерло сердце. Неужели он ревнует ее к предполагаемой связи с Джо? Но для этого он должен питать к ней определенные чувства. Эта мысль взволновала Нину, но она тут же ее отбросила.

— Давайте возьмем бутылку вина и пойдем в сад. Вы будете рисовать, а я смотреть на вас, — предложил он, оставив без ответа ее вопрос о ревности.

С этими словами он полез в холодильник за бутылкой сухого вина. Интересно, а что она ожидала услышать? Ее предположение о ревности Лоренцо нелепо, так что глупо рассчитывать на какой-либо ответ.

— Я не могу рисовать, когда мне дышат в затылок, — слабо возразила Нина, зная, что краски лягут не туда, куда следует, поскольку сердце будет не на месте.

Он повернулся к ней и многозначительно улыбнулся.

— Вы мне льстите.

Нина покраснела и напомнила себе, что он всего-навсего заигрывает с ней. Она взяла со старого кухонного стола блокнот и акварельные краски. Бесполезно спорить с Лоренцо, он все равно не оставит ее в покое. Обычно она рисовала после завтрака, усевшись где-нибудь в тенистой части сада. Ее всегда сопровождал Карло. Он укладывался рядышком и, похрапывая, дремал. Нина не привыкла к сиесте2, но Лоренцо час-другой отдыхал, уединившись в прохладном доме. По утрам он работал и появлялся только к ожидающему его легкому завтраку, приготовленному Ниной. Затем снова уходил к себе наверх, в кабинет с кондиционером. Попозже он присоединялся к Нине в саду и смотрел, как она рисует. Карло понемногу привыкал к нему и рычал лишь по привычке, если Лоренцо слишком близко нагибался к Нине. Но присутствие Карло возымело желаемое действие: Лоренцо ни разу не допустил никакой вольности во время сеансов рисования.

— Давайте возьмем этот поднос и все сложим на него, — сказала Нина. Она забрала у него из рук бутылку с вином и поставила на поднос вместе со стаканами. Затем наполнила водой пустую пластмассовую бутылку и сняла с полки миску, чтобы мыть в ней кисти. — Вот теперь все.

Нина взяла поднос и встретилась взглядом с темными внимательными глазами Лоренцо. Сердце у нее подпрыгнуло, а по коже поползли мурашки. Почему он так пристально на нее смотрит?

Лоренцо забрал у нее поднос.

— Я сам отнесу, — глухо произнес он.

Она вышла следом за ним из кухни. Солнечный свет ослепил ее, но Нина была рада попасть на свежий воздух. Она не представляла, сколько еще выдержит его изучающий взгляд. Странно, но, хотя ей легче без него, она… почему-то скучает, когда его нет рядом. Нина понимала, какая ей грозит опасность — он становился для нее с каждым днем все более привлекательным.

Ей нравилось готовить ему еду, нравилось, что он ценит ее работу. Как ни странно, но ежедневные домашние дела доставляли ей огромное удовольствие, а вытирать пыль с антикварной мебели навряд ли можно было назвать утомительным занятием — это скорее превращалось в увлекательное историческое путешествие и радовало ее артистическую натуру. Ей было приятно ощущать в руках красивые старинные предметы из витиеватого итальянского стекла.

Лоренцо посмеялся, когда она как-то вечером призналась ему, что, глядя на его коллекцию старинного фарфора, выставленную в длинной гостиной, ей кажется, будто эти прекрасные предметы имеют душу. Лоренцо рассказывал, что все они передаются из поколения в поколение, а Нина невольно подумала, что у нее нет истоков, нет семейной истории. Ей стало грустно, хотя она постаралась этого не показать. Но когда улеглась спать и стала прислушиваться к стрекотанию цикад, шепоту ветра в листве тополей, то ощущение пустоты и печали захлестнуло ее.

Ведь она наполовину сицилийка, и ей хотелось узнать побольше о своей семье. Каким бы ни был Джо Джульяни, но он ее отец. И еще у нее есть сестра, фотография которой в обнимку с Лоренцо не давала Нине покоя. Неужели у них романтическая любовь? Нина чувствовала, как улетучивается ее желание не углубляться в неприятные вопросы.

— Расскажите мне о дочери Джо, — попросила она, когда на следующий день они с Лоренцо спускались с террасы.

— Почему вы вдруг заинтересовались? — Лоренцо переложил поднос в одну руку, а другую протянул Нине, помогая ей сойти по обвалившимся от времени последним ступеням лестницы.

Нина перепрыгнула через них, выпустила его руку и стала поправлять стоптанные сандалеты. Лоренцо с любопытством наблюдал за ней.

— Просто так.

Лоренцо с улыбкой отвернулся.

— А может, не просто, может, вы ревнуете?

— Чтобы ревновать, надо, по крайней мере, испытывать какие-то чувства, а у меня их нет, — отрезала Нина.

— Жаль. А я уж начал думать, что нравлюсь вам.

Вот и хорошо, что он шутит. Так ей будет легче побольше выспросить у него.

— Конечно, вы мне нравитесь, — сказала она. — Вы такой… необычный, но я на вас не в обиде, ведь вы могли бы обращаться со мной намного хуже.

Они дошли до того места, где Нина обычно рисовала. Каменная скамья стояла около живой изгороди из гибискусов в углу розария. Скамью окружала алая герань в терракотовых горшках, которые Нина любила рисовать. Она остановилась и выжидательно посмотрела на Лоренцо, полагая, что он расскажет ей о дочери Джо.

— Не здесь, — сказал он. — Сколько можно рисовать эти горшки? Вы уже видели пантеон?

— Пантеон?

— Ясно. Идите за мной.

Нина вздохнула и подчинилась. Выходит, он может интересоваться ее отношениями с Джо, а когда она задает ему вопросы личного характера, то он уходит от ответа. Понятно, почему он так поступает: не доверяет ей и опасается, что она использует сказанное против него. Или же считает, что Нину не может касаться его романтическое увлечение дочерью Джо. Она поняла, что ей ничего из него не вытянуть.

Нина думала, что исследовала все уголки этого чудесного сада, но тут Лоренцо протиснулся между разросшимися кустами розмарина и колючего утесника и пошел по извилистой тропинке, ведущей вниз к тенистой поляне. Он кивнул Нине, чтобы она открыла резную железную калитку в каменной стене. Калитка отворилась с трудом, издав жалобный скрип.

— Ее надо смазать, — заметила Нина.

Лоренцо засмеялся. Нина посмотрела на него, и вдруг ей стало стыдно за свою придирчивость.

— Простите, — еле слышно произнесла она. — Здесь похоронены члены вашей семьи?

Лоренцо от смеха чуть не уронил поднос.

— Боже упаси. Маму это развеселило бы. Нет, это не мавзолей. Это мамин храм. Она здесь собирает статуи богов.

Нина залюбовалась увиденным. Похожую коллекцию самых разнообразных мраморных и каменных изваяний она видела только в Британском музее. Укрытый за стеной сад был не так уж мал. Дорожки поросли травой, а красивые старинные скамейки из камня приглашали посидеть на них и отдохнуть. Терпкий запах лаванды, дикого тимьяна, розмарина и шалфея ударял в голову. Если бы сад находился не в жаркой и солнечной Сицилии, а в каком-нибудь холодном и сыром месте, то в нем вполне могли померещиться привидения.

— Скульптуры очень красивые, — со вздохом сказала Нина. — Здесь так… спокойно. — Она уселась на каменную скамью, подложив под себя ладони. — Мне кажется, ваша мама мне понравилась бы.

Лоренцо резко поднял голову и пробормотал:

— Сомневаюсь.

Нине это замечание показалось странным, но она тут же сообразила, что он мог посчитать ее навязчивой. Получилось, как будто она намекает на близкие с ним отношения, раз хочет встретиться с его матерью. Нина нервно сглотнула, отвернулась и стала смотреть на статуи. Некоторые из них были весьма эротичны: сплетенные в объятиях руки, прильнувшие друг к другу тела. Она вздрогнула — сравнение напрашивалось само собой, так как рядом находился Лоренцо Бьяччи.

— Выпейте вина.

Нина взяла протянутый бокал, надеясь, что он не заметил, как дрожит ее рука. Она хотела было спросить, не станет ли его мама возражать, если она нарисует одну из скульптур, но передумала, посчитав эту просьбу нескромной.