Джон Скотт - За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали

• Название: За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали
• Автор: Джон Скотт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5-211-01673-4 (Изд-во МГУ), 5-7525-0251-9 (Изд-во Урал, ун-та)

Эта книга — документальное свидетельство американского рабочего, очевидца и участника строительства Магнитки. В 1931 г., увлекшись идеей построения нового общества в Советском Союзе, Джон Скотт приехал в Магнитогорск. Работая сварщиком, затем, после окончания строительства, — мастером цеха, он пять лет прожил среди советских людей. Яркое, эмоциональное описание жизни рабочих содержит множество интересных деталей и подробностей и представляет собой хронику событий и судеб советских людей в годы первой пятилетки.

---

К концу 30-х годов Магнитогорский комбинат давал десять процентов от всего количества стали, производимой в стране. Лишь наиболее упрямые апологеты отказывались признать ужасающие потери и неэффективность, но люди, которые, подобно Джону Скотту, работали в Магнитогорске, знали, что здесь не только совершаются грубые ошибки и допускаются просчеты. Было очевидно, что в стране идет индустриализация, и довольно быстрыми темпами.

Каждый день жители Магнитогорска становились свидетелями не только тягот повседневного существования, но и открывавшихся перед ними перспектив. Время, как писал в 1933 году Валентин Катаев в своем романе о Магнитогорске, быстро двигалось вперед[14]. С одной стороны, запряженные лошадьми повозки, тачки, перемешиваемый вручную цемент, лебедки и блоки, с другой — гигантские цеха бессемерования, многотонные ковши для разливки стали, автоматические вагонетки и механизированные прокатные станы — все это составляло огромный контраст между технологией, применяемой в строительстве, и тем оборудованием, которое устанавливали на предприятии, между прошлым страны и ее будущим. Технология и революция: чугун, сталь и большевизм. «Магнитогорский сталелитейный завод, — трубили пропагандисты, — это живое доказательство того, что могут достигнуть большевики»[15].

Вместе с колоссальным предприятием по производству стали Советское правительство планировало построить новый город — социалистический город будущего. Магнитогорск должен был стать городом, в котором все существовавшие до сих пор городские проблемы: перенаселенность, плохие санитарные условия, болезни, нищета и преступления — были бы решены. Социалистический город был мечтой о лучшем образе жизни, всеобщей грамотности, здоровье, справедливости, изобилии и счастье. Но город будущего в отличие от комбината так и не был построен.

Несмотря на то, что были сооружены два больших квартала жилых домов с красивыми общественными скверами и декоративными фонтанами, этот город скорее воспринимался как укор большевизму, нежели воплощение утопической фантазии. Даже после того, как сталелитейный завод дал свыше миллиона тонн стали, на страницах местной газеты все еще шли дебаты на тему о том, можно ли вообще считать городом Магнитогорск с населением в двести тысяч человек, но без канализационной системы, без постоянно действующей больницы, без чистой водопроводной воды, с несколькими мощеными улицами и жилым фондом, состоящим наполовину из деревянных бараков и на одну четверть из землянок[16].

В главе «Социалистический город» Джон Скотт иногда пользуется этим названием, когда описывает тот квартал Магнитогорска, где жили он и Маша (в этой части города жили не более пятнадцати процентов населения), а иногда он использует это название применительно ко всем жилым кварталам Магнитогорска, не разъясняя, на каком основании весь город или часть его могли считаться социалистическими. Был ли Магнитогорск социалистическим городом, и если да, то что делало его социалистическим?

Запроектированный город будущего стал жертвой отсутствия опыта, некомпетентности, нетерпеливости и прежде всего внутренней противоречивости самого замысла, ибо, несмотря на планы построить утопический город, Магнитогорск был обречен оставаться всего лишь поселением вокруг огромного и важного промышленного центра. Этот центр также был мечтой — мечтой о технологическом прыжке от деревянных плугов к автоматизированным сталелитейным цехам. Это была не просто мечта о лучшей жизни; она воплощала собой желание решить наиболее срочные и насущные проблемы. Как это ни кажется парадоксальным, предполагалось, что результатом строительства автоматизированных сталелитейных цехов будет счастливая жизнь.

История Магнитогорска — как и всех пятилеток — это история чугуна и стали, домен и мартеновских печей. Все остальное могло подождать. Теперь стране нужен был металл, и для этого была мобилизована вся страна.

Победа, победа любой ценой! Сталь, сталь и еще больше стали! Парады, кампании, речи, бесконечные цифры выпуска продукции, мировых рекордов и выполнения плана — эпический процесс социалистического строительства, возможно, лучше всего был заметен в Магнитогорске, однако он происходил на всей территории Советского Союза. Тридцатые годы были временем продуктовых карточек, бараков и колючей проволоки, временем строительства, героизма и ощутимого прогресса. Из многих тысяч свидетелей именно Джон Скотт лучше всех сумел уловить революционный настрой и дух надежд этого сумбурного и парадоксального периода.

Как и сам Скотт, читатель, возможно, будет озадаченно размышлять над тем, какова взаимосвязь между событиями 1933 года, о которых рассказывает глава «День в Магнитогорске», и событиями 1937–1938 годов, описываемых в главе «Административный аппарат и репрессии». Не приходится удивляться тому, что именно глава о чистках много раз переделывалась.

Совершенно очевидно, что события 1937–1938 годов поколебали веру Скотта в советскую систему. Многие из его друзей и товарищей по работе, совершенно неповинные, как он хорошо знал, ни в каких преступлениях, были арестованы. Самого Скотта заставили уйти с фабрики, потому что он был иностранцем, Маше предъявляли серьезные обвинения на комсомольских собраниях, их друзей вызывали и допрашивали, и в конце концов даже конфисковали пишущую машинку «Корона»[17].

В своих набросках для книги о Советском Союзе, которая так и не была написана, Джон Скотт дал одной главе следующее название: «Террор низводит технические успехи до бесчеловечности и деградации. Первоначальные надежды, связанные с принятием Конституции 1936 года, стали монстрами в руках ГПУ»[18]. Именно эту двойственность — экономический и социальный прогресс, противостоящий бессмысленному политическому подавлению и репрессиям, — было трудно понять Джону Скотту и многим другим людям, которые до этого находились под большим впечатлением от несомненной целеустремленности и энергии, которые могли наблюдать. Размышляя над тем, как Скотт объясняет причины террора, читатель должен помнить, что хотя его отважную попытку проанализировать этот процесс нельзя назвать удачной, даже сейчас специалисты, исследовавшие это историческое явление на протяжении нескольких десятилетий, все еще не могут дать убедительное объяснение феномену, продолжающему оставаться одним из самых больших загадок советской истории.

Несмотря на то, что преследования заставили его уехать из Магнитогорска, весьма примечательно, что Скотт не заканчивает на анализе этого процесса свой рассказ о жизни в Магнитогорске. Он, несомненно, был потрясен числом невинно пострадавших, однако понимал, что для большинства людей жизнь продолжается. Репрессии не заслонили собой того, что оставалось для Джона Скотта в Магнитогорске определяющим фактором — героическую борьбу за построение сталелитейного завода и нового образа жизни. Он пришел к весьма спорному выводу о том, что такую точку зрения разделяют большинство советских граждан. «Таким был Магнитогорск, где я провел пять лет своей жизни», — писал Скотт в заключении к одному из первых вариантов своей книги. «Я оглядываюсь назад с чувством глубокого уважения ко всем тем, кто построил его за такое короткое время в тяжелейших условиях. Это был жизнерадостный и оживленный город. Люди учились, с надеждой глядя в будущее и стремясь построить то, во что верили, по крайней мере, многие из них»[19].

Читателю необходимо помнить, что Скотт писал свою книгу во время второй мировой войны — как раз в тот момент, когда были остановлены первоначальный молниеносный прорыв и наступление войск Вермахта на территорию Советского Союза. К тому времени, когда он начал готовить рукопись, то, что выглядело как полный разгром Советов, превратилось в победу, казавшуюся чудом. Чем можно было объяснить столь замечательный поворот событий? Откуда Советский Союз черпал возможности и силы противостоять бешеной атаке нацистов? Именно на эти вопросы искал ответа Джон Скотт, когда писал свои мемуары. Из последней части его книги становится ясно — у Скотта не было сомнений относительно того, что «помогает России выстоять».

Само название «За Уралом» позволяет понять основную задачу, поставленную Скоттом перед собой. У него было несколько альтернативных названий для книги: «Мечи для Советов», «Десять лет войн России», «Уральская крепость России» и «Уральская крепость Сталина». В этих заглавиях, от которых он отказался, Скотт пытается выразить то, что, по его мнению, является разгадкой военных успехов Советского Союза: во-первых, стратегически верное решение о размещении промышленности в районе Уральских гор, вне досягаемости сил любого захватчика, которое Скотт приписывает гению Сталина, а во-вторых, тот факт, что пятилетние планы предусматривали не только создание новых заводов и фабрик, но и обучение и профессиональную подготовку миллионов «новых» людей, которые могли бы приводить в действие станки и оборудование, а также принимали бы «политические реалии» правления Коммунистической партии, возлагая на этот режим определенные надежды, основанные на неписаном «общественном договоре».