Майкл Коуни - Дети зимы

• Название: Дети зимы
• Автор: Майкл Коуни
• Жанр: Научная Фантастика

---

- А ты что будешь делать?

- Я еще немного побуду здесь.

Горилла долго вглядывался в сумрак, наблюдая за баррикадой из перевернутых саней, и в конце концов, глаза устали, и ему начало казаться, что сани задвигались, что повсюду во мраке ползут люди, неизменно оставаясь на границах зрения, так что когда он смотрел в их сторону, они пропадали.

Это был конец его племени. Частично он винил в случившемся себя - ведь это он, по-видимому, привел сюда ловцов, хотя со временем они нашли бы их и без посторонней помощи. Шпиль колокольни очень заметен на плоской снежной равнине.

Других он винил больше. Старика, который мог бы привнести в группу мудрость, а дал им только старческое слабоумие. Скандалистку Кокарду, бесплодную в бездетном обществе; ей пристало бы стыдиться, а не воевать. Прутик - старательный работник, но и только. Морг - неглуп и годился бы в лидеры, если бы не его несчастная слабость.

А правильно ли он поступил тогда, несколько ночей назад опустошив полки "Винного Приюта" и спрятав их содержимое в заброшенном ответвлении туннеля на дальнем конце деревни? Он работал, когда другие спали, надеясь, что в результате Морг придет в себя, но, похоже, это его только деморализовало. Прошло еще слишком мало времени, конечно, чтобы надеяться на излечение, но сейчас, по-видимому, времени у них не осталось вообще...

И все-таки виноват в основном он сам. Чтобы стать хорошим вожаком, ему не хватило воображения, интеллекта и способности предвидеть. Стал бы он действовать по-другому, будь у него возможность второй попытки?

Да...

Теперь он понял: бесполезное дело не стоит продолжать, так что незачем оттягивать неизбежное. Самое главное, он сознавал теперь, что их нынешний образ жизни совершенно неестествен и кончится вместе с запасами - факт, которому он раньше не желал смотреть в лицо.

Чтобы продолжать жизнь, надо рождать и растить.

Если бы у него была возможность, он бы отправился в земли, о которых говорил Старик: южные земли, где холмы поднимаются выше снега и цветут зеленые деревья. Он бы построил дом на открытом воздухе, сеял, собирал урожай. Это была бы трудная, но приносящая удовлетворение жизнь. И он бы жил тогда в полную силу, вместо того чтобы медленно умирать... Если бы у него была эта возможность.

Подземный рокот встряхнул колокольню; лестница затанцевала на качающемся полу, так что Горилле пришлось ухватиться за неровные срезы досок вокруг отверстия. Послышались отдаленные удары, и порыв ветра пронесся мимо. Снизу отозвался раскатистый грохот: один из колоколов сорвался со старинных креплений и со звоном свалился в кладовку. Все закричали от испуга. Горилла различил пронзительный вопль Кокарды и поглядел вниз, увидев только черноту.

Раздался еще один вопль, и Горилла выглянул в царящий снаружи полумрак. Там, где была баррикада ловцов мяса, клубилась туча снега. Ветер быстро отнес ее в сторону, открыв пропасть во много ярдов шириной. От ловцов почти ничего не осталось. Провал быстро увеличивался, края его осыпались вниз наподобие кольцеобразного водопада. Наконец последние сани соскользнули вниз и исчезли из виду. Рокот постепенно затих, и только ветер продолжал равнодушно завывать.

4

В кладовой горела лампа. В ее дрожащем свете группа окружила тело Героя.

- Двое погибли, - мрачно заметил Прутик. - Морг, по крайней мере, умер с пользой, а тут... - Он вздохнул. Герой был самым младшим среди них, его потеря казалась несправедливой.

- Он совсем не мучился, - сказала необычно притихшая Кокарда. - Когда колокол упал, он стоял прямо под ним. Мы зажгли лампу, а он уже мертвый. Наверное, он умер еще раньше. Было темно, и он не издал ни звука...

Горилла молчал, глядя вниз, на исковерканное, беззащитное тело, казавшееся почему-то меньше, чем при жизни.

- А что с Моргом? - спросил, пытаясь изобразить заботливость. Прутик и вспомнил, что Морг тоже мертв.

- Я никогда не предполагала, что Морг на такое способен, - Кокарда старалась подбодрить Гориллу. В его молчании было нечто, не предвещавшее добра. - Наверное, он поджег целый ящик с динамитом. В "Винном Приюте" ничего не осталось, и, думаю, он решил, что жить ему больше не для чего, а динамит был под рукой, и прямо над головой расположились ловцы мяса... Одно к одному. Он кончил жизнь, как настоящий мужчина.

"Я убил Морга", - подумал Горилла. Он созерцал остатки своего племени; отметил, что Старик лежит на своем матрасе, одетый в лохмотья. Почему он так одет? В ателье сколько угодно хорошей одежды.

- Благодарю тебя, Кокарда, - пробормотал он, как будто она сделала комплимент лично ему. - Впрочем, все это без толку. Нам придется разделиться. Сидя здесь, мы попросту умираем.

После жалостной паузы Кокарда ответила с несколько натянутой живостью:

- Все в порядке. Горилла, мы согласны. Ты, конечно, прав. Что ты собираешься делать? Возьмешь Старика и попробуешь найти холмы и деревья, о которых он говорит все время?

- Да, наверное, так... А ты?

- О, я думаю, мы присоединимся к одному из больших поселений на востоке. Если не попадемся по дороге ловцам мяса. Думаю, с нами будет все нормально.

- Отлично. - Горилла неловко отвернулся. - Я сейчас погружу все в лодку, чтобы уехать пораньше. Ехать долго. Хоть бы Старик выдержал.

С охапкой консервных банок он полез вверх по лестнице. Было похоже, что все ожидали именно этого решения.

Когда верхушка колокольни скрылась за кормой снежной лодки, Горилла повернулся, чтобы рассмотреть однообразную пустыню, лежащую впереди. Он не ощущал возбуждения в предвкушении нового. Может быть, это придет позже, когда совсем рассветет. Пока же в полутьме раннего утра, его чувства склонялись скорее к безнадежности. Горилле казалось, что он потерпел поражение, словно он спасался бегством, а не устремлялся навстречу новой жизни. Запеленутый в половики Старик, лежащий на настиле, своей пергаментной кожей и белыми редкими волосами, жиденькие прядки которых развевал ветер, напоминал труп.

Побуждаемый неожиданным импульсом, Горилла нагнулся и потрогал морщинистую впалую щеку. Старик пошевелился и что-то пробормотал.

Выпрямившись, Горилла продолжал путь.

Прутик и Кокарда расхаживали по колокольне, окруженные штабелями консервов. Они двигались молча, иногда снимали банку с пирамиды и ставили ее обратно, как бы стараясь успокоить друг друга: производится проверка. Время от времени они попеременно бросали взгляд наверх - на лестницу, ведущую к входному отверстию.

- Ну, вроде все, - с подчеркнутой небрежностью бросила наконец Кокарда.

- Ага... - согласился Прутик.

- Тогда начинаем грузить сани?

- Ладно. - Прутик с глухим стуком побросал партию банок в сетку. Горилла приготовил для них грубо сколоченные сани; они были привязаны на снегу снаружи.

На снегу, снаружи...

Прутик медленно приблизился к лестнице и начал взбираться наверх, одной рукой хватаясь за перекладины, в другой держал сумку. Это оказалось необычайно трудно: сумка была тяжелой, и пол как бы магнитом притягивал его, мешая подниматься.

Все внимание занимала задача, как поставить ногу на следующую ступеньку. Он заметил, что перекладины посередине изношены, так что квадратное сечение ступенек почти превратилось в овальное - и на этом неоспоримом физическом факте постарался сконцентрироваться.

Вдруг протянутая рука не нашла перекладины, и в лицо подул ветер. И на этот раз Гориллы с ним не было...

Прутик поднял глаза.

И увидел снег: огромное пространство, покрытое плывущими белыми вихрями, под таким же белым небом, так что невозможно определить, где они сходятся. Что наверху, а что внизу: снег или небо? Перед ним была Бесконечность, составленная из этих двух физических элементов, а сам Прутик - крохотное млекопитающее, цепляющееся за краешек этого величия не значил абсолютно ничего. Бесконечность манила, как колодец, отталкивала, как стена...

- Ну же, шевелись!

Ловя ртом воздух, чувствуя тошноту, Прутик прижимался к лестнице, зажмурив глаза и концентрируясь на перекладинах под руками и ногами: только они были неподвижны в его мироощущении. Как сквозь туман, он услышал стук, - далеко внизу сумка с банками ударилась об пол.

- Какого дьявола ты там делаешь?

Прутик отодвинулся в сторону - или его оттолкнули? - Кокарда взобралась к нему наверх. Теперь они сидели на верхушке лестницы вдвоем: Кокарда смотрела на снег, Прутик - на Кокарду. Ее веки опустились и задрожали; блеснули белки глаз, зрачки закатились. Прутик подхватил ее за талию. Кокарда слабо встряхнула головой.

- Господи Боже мой, - пробормотала она.

Прутик помог ей спуститься.

Когда они стояли на полу колокольни, глядя друг на друга, послышались шаги, медленные и тяжелые, поднимающиеся по каменной лестнице снизу, из кладовой. Кокарда мгновенно очутилась в объятиях Прутика, и они прижались друг к другу. Прутик чувствовал, как бешено колотится ее сердце; он ждал, глядя через плечо подруги...