Светлана Лурье - Историческая этнология

• Название: Историческая этнология
• Автор: Светлана Лурье
• Издательство: Гаудеамус, Академический Проект
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-98426-002-6

Настоящее учебное пособие содержит подробное изложение истории Психологической антропологии (этнопсихологии), культурологии, этнической Экологии, традициологии в России и за рубежом. Включает теорию этнической картины мира, ее структуры и механизмов изменения, а также теорию внутриэтнического распределения культуры, функционального внутриэтнического конфликта и самоструктурирования этноса Теоретические положения проиллюстрированы историческими очерками из жизни разных народов — русских, армян, англичан, финнов, турок, а методологический комментарий к ним объясняет способ применения этнологических концепций к анализу исторического и Социологического материала.

Для студентов-гуманитариев.

---

Культура служит нуждам индивида и прежде всего трем его основным потребностям: базовым (а именно, необходимости в пище и удовлетворении прочих физических потребностей), производным (а именно, потребности в распределении пищи, в разделении труда, в защите, в регулировании репродуцирования, в социальном контроле) и интегративным (потребностям в психологической безопасности, социальной гармонии, цели жизни, в системе познания, законах, религии, магии, мифологии, искусстве и т. п.). Каждый аспект культуры имеет свою функцию в рамках одной из перечисленных выше потребностей. Например, магия, по мнению Малиновского, дает психологическую защиту от опасности, миф — придает исторический авторитет системе управления и ценностям, присущим данному обществу. Культура не имеет лишних и бесполезных элементов.

Аксиомы функционализма

А. Культура в своей сущности является инструментальным механизмом, с помощью которого человек может лучше справляться с теми специфическими проблемами, которые ставит перед ним окружающая его среда в ходе удовлетворения им своих потребностей.

B. Культура является системой объектов, действий и установок, в которой все составляющие ее части являются средствами для некой цели.

С. Культура является целостностью, в которой все ее элементы независимы.

D. Все эти объекты, виды деятельности и установки организованы, для решения жизненно важных задач, в форме в институций, таких как семья, клан, община, племя. Эта организованная структура создают почву для экономической кооперации, политической, правовой и образовательной деятельности.

E. С динамической точки зрения, то есть рассматриваемая как род деятельности, культура может анализироваться в различных аспектах, таких как образование, социальный контроль, экономика, система познания, верований, мораль, а также как способ творческой и художественной деятельности.

Культурный процесс, рассматриваемый с точки зрения его конкретных проявлений, всегда включает человеческий фактор, который определяет соотношения различных видов деятельности между собой. Люди организуют культурные элементы, взаимодействуя друг с другом вербальным образом или посредством символических действий. Культурные элементы, человеческие группы и системы символов — вот три составляющих культурного процесса.

(Bronislav Malinovski. A Scientific Theory of Culture. Chapell Hill: The University of North Carolina Press, 944, p. 150.)

Вариант Радклифф-Брауна [8]

Все нормы, ценности, чувства, ритуалы стоят над человеком и цель их в том, чтобы скреплять общество. Как живой организм существует постольку, поскольку элементы, его образующие, выполняют определенные функции, так и человеческое общество строится на структуре взаимосвязанных и дополняющих друг друга культурных элементах.

Социальная система состоит из “структур” и “действий”. “Структуры” представляют собой устойчивые модели, посредством которых индивиды осуществляют отношения между собой и с окружающей средой. Они складываются в результате социального взаимодействия и норм, регулирующих социальные отношения. Функция всех структурных элементов состоит в том, чтобы вносить свой вклад в поддержание социальной солидарности и устойчивости социальной системы.

Совместная жизнь людей предполагается как функционирование ее членов в рамках определенной социальной структуры. Функция каждого вида “действия” состоит в решении тех или иных социально значимых задач, а кроме того — поддержании структурной преемственности.

“Иституции” представляют собой устойчивые формы, с помощью которых протекает социальная жизнь индивидов. Функция каждой “институции” заключается в решении определенной социально значимой задачи, в удовлетворении конкретных базовой потребности, в осуществлении групповых интересов.

Обычаи, ритуалы, моральные нормы рассматриваются как регуляторы поведения людей (по аналогии с действием правовых норм) и им приписывается ключевая роль в культуре. Они рассматриваются в качестве культурных механизмов и механизмов контроля в отношении выполнения определенных функций, значимых с точки зрения удовлетворения жизненно важных потребностей людей или поддержания совместности их существования.

Выдвигается концепция “раздельности норм”: в рамках функционально обусловленной социальной системы людям приходится руководствоваться различными наборами норм, что необходимо для достижения результатов в интересах всех членов общества. В группе у каждого по отношению к поведению другого существуют определенные ожидания, которые другой считает законными и заслуживающими того, чтобы отвечать на них. (В дальнейшем эта теория получила свое развитие в рамках социологии действия Т. Парсонса.)

Использование теории функционализма в качестве объяснительного механизма для интерпретации полевых этнографических исследований.

Все элементы культуры классифицировались согласно тому, какие потребности они удовлетворяют.

Элементы культуры рассматривались с точки зрения их значения и их функции в целостной культурной системе.

Каждая социальная институция трактовалась как элемент, способствующий укреплению стабильности общества.

Поскольку каждая культура рассматривалась как целостная система, то этнолог должен был с помощью всего доступного ему материала этнографических полевых исследований показать взаимосвязанность и взаимозависимость различных элементов культуры, отсутствие “случайных” элементов, а следовательно интерпретировать наличный этнографический материал так, чтобы весь он был вписан в структуру данной культуры, в качестве ее функциональных звеньев.

Все нормы и ценности, господствующие в обществе, получали функциональное истолкование, как необходимые прежде всего для функционирования данного общества, даже в ущерб комфортности индивидов — членов данного общества.

Параллельно, с начала XX века в рамках этнологии развивалась и совершенно иная школа, которая впоследствии получила название психологической антропологии. Ее основоположником был американец Франц Боас, которого многие называют основоположником научной антропологии вообще. Их изучением мы займемся позднее, поскольку они важны не столько для этнографов, сколько именно для историков и с него мы начнем писать историю “исторической этнологии”.

Итак, мы коротко остановились на нескольких, сменявших друг друга в ходе развития науки этнологии объяснительных теориях-схемах, которые позволяли систематизировать и обобщать этнографический материал. Нашей целью было показать, каким образом этнология может являться объяснительной теорией.

Понятно, что с помощью эволюционизма, теории культурной диффузии или функционализма можно объяснить многие этнографические феномены, которые остаются непонятными, если ограничиваться только материалами полевых исследований. Другое дело, сколь эти объяснения будут адекватны, сколь адекватны данные объяснительные концепции.

Если вернуться к примеру с “папуасом, который не сходит с ума” (к той короткой истории, с которой мы начали эту главу), то надо признать, что целый ряд изменений, кажущихся глобальными для внешнего наблюдателя, не имеет особого значения для самого индивида: новые предметы, формы, модели замещают в его сознании, в его социальных взаимодействиях старые, более архаичные формы и модели, сохраняя, при этом, в большой мере свои прежние функции. Меняются предметы, но структура культуры остается прежней, функциональные значения элементов культуры не меняются. Зная это, то есть, зная определенную этнологическую концепцию, мы имеем в руках ключ, с помощью которого можем систематизировать этнографический материал. Например, можем выстроить цепочки предметов и явлений, которые в контексте определенных социальных структур являются взаимозаменяемыми.

Структурно-функциональная теория дает нам немало, для понимания ситуации, в которую попал “папуас”. Но, как и эволюционизм, как и теория культурной диффузии, она имеет свои ограничения. Она, например, не даст нам ответа на вопрос, как происходят изменения значений. Для ответа на него мы должны были бы проанализировать не только этнографический, но и исторический материал, приложить этнологические теории в качестве объяснительных механизмов к историческому материалу, причем поискать в арсенале этнологических подходов те, которые наиболее приемлемы именно для анализа исторических фактов.