Айра Левин - День совершенства

• Название: День совершенства
• Автор: Айра Левин
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7027-0043-0

Суперкомпьютер Уни-Комп управляет строго организованной жизнью единого сообщества Земли. Усилиями медиков и генетиков стирается индивидуальность людей. Уни-Комп решает: рождаться ли человеку, жениться ли, во что верить, куда ходить, когда умирать.

Но время от времени появляются люди, не согласные отдавать свою судьбу в чужие руки. Один из героев решает докопаться до истины и узнать, возможна ли жизнь без Уни, и какая она. У него рождается дерзкий замысел — уничтожить компьютер. Сочетая хитрость, ум и кулаки, он пробирается в святая святых. Здесь читателя ждет главный сюрприз…

---

Здесь, на таком же, как в Музее, стеллаже лежали радионаушники. Чип взял один себе и вставил в ухо. Странная манера Папы Яна высказываться нервировала Чипа, и он пожалел, что оказался разлученным с родителями и сестренкой. Папа Ян тоже вставил в ухо радиоустройство.

— Оч-чень интересно, какие сногсшибательные новости предстоит мне услышать! — сказал он и засмеялся. Чип отвернулся от него.

Его нервозность и ощущение тревоги исчезли сразу, как только он увидел стену, взблескивавшую и искрившуюся тысячами маленьких лампочек. В его ушах звучал тот же голос, что и в лифте; он рассказывал, а огоньки показывали ему, как Уни-Комп принимал от окружавшего Землю пояса ретрансляторов микроволновые импульсы всех бесчисленных сканеров, телекомпов и дистанционно управляемых устройств, как он их обрабатывал и посылал ответные импульсы на пояс ретрансляторов и на другие запросные устройства.

Да, Чип был взволнован. Было ли что-нибудь более всезнающее, вездесущее и быстродействующее, чем Уни?

Следующий участок стены демонстрировал работу банков данных; световой луч перемещался по расчерченному металлическому квадрату, высвечивая одни и оставляя в темноте другие перекрестья. Голос вещал об электронных лучах и сверхпроводящих сетях, о заряженных и разряженных полях, становящихся носителями информации в форме ответов «да» или «нет». Голос рассказывал о том, что, когда в Уни-Комп поступает какой-либо вопрос, он сканирует соответствующие биты.

Чипу было это непонятно, но от этого становилось еще более удивительным то, что Уни мог знать все, что было возможно познать, и это было чудо из чудес, и это невозможно было понять!

Далее следовал целый пролет из стекла, там-то и обретался сам Уни-Комп: два ряда окрашенных в различные цвета металлических агрегатов, напоминавших аппараты для лечения, но меньших размеров — розовых, коричневых, оранжевых; а между ними в просторном помещении, освещенном розоватым светом, десять или двенадцать номеров в голубых балахонах улыбались и переговаривались друг с другом, наблюдая за показаниями различных приборов и циферблатов приблизительно на тридцати аппаратах, и заносили свои заметки на красивые бледно-голубые пластмассовые клип-планшеты, которые были у каждого служащего. На дальней стене красовалась золотая эмблема в виде креста и серпа и часы, показывавшие: 11.08, Воск 12 Апр 145 Г. У. В ухо Чипа полилась музыка, становясь все громче: «Все выше, в даль, за пределы», — гимн в исполнении исполинского оркестра. Он звучал столь величественно, столь трогательно, что слезы гордости и счастья навернулись ему на глаза.

Он стоял бы тут еще много часов, глядя на жизнерадостных номеров и на внушительно поблескивающие банки данных, слушая «Все выше, в даль, за пределы», а потом еще «Единое Братство могучее», но вскоре звуки чарующей музыки постепенно смолкли (как раз когда цифры 11.10 заменились на 11.11), и голос мягко, как бы сознавая, какие чувства обуревают Чипа, напомнил ему об ожидавших своей очереди и вежливо попросил перейти к следующей экспозиции. Неохотно отошел он от стеклянной стены Уни-Компа вместе с другими номерами, смахивавшими слезы умиления в уголках глаз, улыбавшимися и кивавшими головами. Он улыбался им, а они ему.

Папа Ян взял его за локоть и потащил по коридору к охраняемой сканерами двери.

— Ну как? Понравилось? — спросил он.

Чип кивнул.

— Это не Уни, — сказал Папа Ян.

Чип уставился на него.

Папа Ян вытащил из Чипова уха радиозатычку.

— Это не Уни-Комп! — проговорил он свирепым шепотом. — Они не настоящие, эти розовые и оранжевые ящики, выставленные там! Это игрушки, чтобы номеры могли прийти, по-умиляться и согреть с их помощью душу! — Глаза его пучились перед самыми глазами Чипа; брызги слюны долетали до носа и щек Чипа. — Настоящий Уни внизу, под нами! — сказал он. — Под этим этажом есть еще три, и он там, а не тут! Ты хочешь посмотреть на него? Хочешь увидеть настоящий Уни-Комп?

Чип лишь таращил на него глаза.

— Ну, так что, Чип? — спросил Папа Ян. — Ты желаешь его увидеть? Я могу тебе показать!

Чип кивнул.

Папа Ян отпустил Чипово плечо и выпрямился. Он глядел по сторонам и улыбался.

— Прекрасно, — сказал он, — пошли сюда — И, снова взяв Чипа за плечо, повел его обратно, туда, откуда они пришли, мимо стеклянной стены, возле которой сгрудились, с любопытством глядящие внутрь номеры, мимо банка данных и вспышек металлических переплетений, вырванных световым лучом из темноты, мимо стены-панели усеянной мириадами мигающих огоньков, и мимо — «Извините нас, пожалуйста!» — очереди входивших номеров дальше, в более пустынную и скудно освещенную часть вестибюля, где гигантский телекомп валялся, выпав из своего дисплея на стене, и стояло двое синих носилок с подушками и одеялами.

В углу находилась дверь со сканером возле нее, но когда они подошли, Папа Ян оттолкнул вниз Чипову руку.

— Там ведь сканер, — сказал Чип.

— Нет, — сказал Папа Ян.

— Значит, здесь, где мы сейчас?

— Да.

Чип посмотрел на Папу Яна, и Папа Ян протолкнул его мимо сканера, распахнул дверь, втолкнул внутрь, вошел вслед за ним и, преодолевая сопротивление зашипевшего амортизатора, захлопнул дверь.

Чип глядел на него и трепетал.

— Все в порядке, — бросил Папа Ян. Затем мягко, ласково, взяв в обе руки голову Чипа, сказал: — Все в порядке, Чип. Ничего с тобой не случится. Я делал так множество раз.

— Мы же не спросились, — сказал Чип, все еще дрожа.

— Все в порядке, — сказал Папа Ян. — Ну посуди: кому принадлежит Уни-Комп?

— Кому?

— Чей он? Чей он компьютер?

— Он… он всего Братства.

— А ты член Братства? Как по-твоему?

— Да.

— Стало быть, отчасти это и твой компьютер, не так ли? Он принадлежит тебе — и никак иначе; ты ему — не принадлежишь.

— Нет, мы должны обо всем у него спрашиваться! — сказал Чип.

— Чип, доверься мне, — сказал Папа Ян. — Мы тут ничего не возьмем, ни к чему даже не притронемся. Мы только посмотрим. Я за тем и приехал сюда — показать тебе истинный Уни-Комп. Ты же хочешь его увидеть, верно?

— Да, — чуточку поразмыслив, ответил Чип.

— В таком случае, не волнуйся; все в полном порядке. — Папа Ян ободряюще посмотрел в глаза Чипу, а затем выпустил из ладоней его голову и взял за руку.

Они стояли на площадке лестницы, ведущей вниз. Спустились на четыре или пять маршей — в прохладу, — и Папа Ян остановился и остановил Чипа.

— Стой на этом месте, — сказал он. — Я вернусь через пару секунд. Не двигайся.

Чип испуганно наблюдал, как Папа Ян стал подниматься по лестнице обратно на площадку, открыл дверь, заглянул в нее и быстро вошел. Дверь начала закрываться.

Чипа опять кинуло в дрожь. Он прошел мимо сканера, не отметясь прикосновением браслета! И теперь он стоял один на холодной безлюдной лестнице, и Уни не знал, где он, Чип, находится!

Дверь снова раскрылась, и Папа Ян воротился с синими одеялами на руке.

— Здесь довольно холодно, — объяснил он.

Они шли рядом, завернувшись в одеяла, по узенькому проходу между двумя стальными стенками, не доходящими полметра до ослепительно белого потолка, и сходившимися в далекой перспективе в противоположном конце прохода. Фактически, это были не стены, а исполинские стальные блоки, установленные друг против друга и дышавшие холодом, пронумерованные на высоте глаз трафаретными обозначениями: Н46, Н48 по одну сторону прохода и Н49, Н51— по другую. Этот проход был одним из двух десятков, если не больше, ему подобных; узкие параллельные расселины между рядами стальных блоков, рассеченных на одинаковые кварталы четырьмя поперечными проходами, которые были чуть пошире того, по которому шагали Чип и Папа Ян.

Они дошли до конца прохода. В стылом воздухе изо рта и из носа у них вырывались облачка пара, под ногами переползали серые короткие тени. Единственным, обрамленным слабым эхом звуком был легкий сухой шорох их балахонов и шлепанье их сандалий.

— Ну как? — спросил Папа Ян, глянув на Чипа.

Чип плотней закутался в одеяло.

— Здесь не так красиво, как наверху, — ответил он.

— Н-да, — протянул Папа Ян. — Здесь внизу нету нарядных молодых номеров с блокнотиками. Нет уютного освещения и дружелюбно-розовых агрегатов. Идет год за годом, а здесь — пустота. Пустота, холод, никакого намека на жизнь. Мерзко.

Они стояли на пересечении двух проходов; стальные ущелья тянулись в четырех направлениях. Папа Ян угрюмо покачал головой и нахмурился.

— Неправильно это, — сказал он. — Я не знаю, как и что именно, но это неправильно. Мертвые замыслы мертвых номеров. Мертвые мысли, мертвые решения.

— Отчего так холодно? — спросил Чип, глядя на облачко пара у его рта.

— Оттого, что все мертво, — сказал Папа Ян, потом помотал головой. — Не знаю, — добавил он. — Они не работают, если их не заморозить. Не знаю, мне надлежало только устанавливать детали, не повредив их, на предназначенные им места. Вот все, что я знал.