Айра Левин - День совершенства

• Название: День совершенства
• Автор: Айра Левин
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7027-0043-0

Суперкомпьютер Уни-Комп управляет строго организованной жизнью единого сообщества Земли. Усилиями медиков и генетиков стирается индивидуальность людей. Уни-Комп решает: рождаться ли человеку, жениться ли, во что верить, куда ходить, когда умирать.

Но время от времени появляются люди, не согласные отдавать свою судьбу в чужие руки. Один из героев решает докопаться до истины и узнать, возможна ли жизнь без Уни, и какая она. У него рождается дерзкий замысел — уничтожить компьютер. Сочетая хитрость, ум и кулаки, он пробирается в святая святых. Здесь читателя ждет главный сюрприз…

---

Чуть погодя, он сказал:

— Прекрасно, ты попал на хорошего человека. — Он еще подержал голову под козырьком, читая, затем встал, выпустил плечо Чипа и улыбнулся ему. — Почитай еще Либмана, — сказал он. — И Окиду, и Маркузе. Я дам тебе список книг сегодня вечером в саду. Ты придешь?

Чип утвердительно кивнул.

Потекли однообразные дни: утром — библиотека, днем — Совет. Он изучал методику строительных работ и планировку, проверял схемы фабричных стоков и типовые проекты жилых домов. Мадхир и Сильви показывали ему проекты сооружавшихся зданий и планировавшихся на будущее, макеты городов и варианты их реконструкции. Он стал восьмым членом Совета. Трое из оставшихся семи были склонны отклонить проекты Уни и переделать их, а четверо, включая Мадхира, были готовы принять их и утвердить без замечаний. Официально их заседания проходили по пятницам в дневное время, по другим дням редко можно было застать в офисе больше, чем четырех или пятерых членов Совета. Однажды там не оказалось никого, кроме Чипа и Гри-гри. Они заперлись и оказались в конце концов на диване Мадхира.

После заседаний Совета Чип обычно шел в спортзал или в бассейн. Ел он за столом вместе с Дейдр, Дувром и его женщиной-однодневкой. Обычно к ним присоединялся кто-нибудь еще — иногда Карл. Он теперь заседал в Совете по Транспорту и за обедом не прочь был выпить винца.

Как-то в феврале Чип спросил у Дувра, была ли какая-либо возможность связаться с теми, кто теперь замещал его на Либерти, и узнать, все ли в порядке у Маттиолы и Яна и помогает ли им Джулия, как обещала.

— Конечно, — сказал Дувр. — Очень просто, никаких проблем.

— Когда ты сделаешь? — спросил Чип. — Я это оценю.

Несколькими днями позже Дувр нашел Чипа в библиотеке.

— Все в порядке, — сказал он. — Маттиола сидит дома с ребенком, покупает продукты и платит аренду. Стало быть, Джулия все делает как надо.

— Спасибо, Дувр, — сказал Чип. — А то я беспокоился.

— Там есть человек, который присматривает за ней, — сказал Дувр. — Если у нее возникнет нужда в чем-нибудь, деньги ей можно будет переслать по почте.

— Замечательно! — сказал Чип. — Вэнь говорил мне. — Он улыбнулся. — Бедная Джулия! — сказал он. — Поддерживает наши семьи, хотя в этом нет никакой необходимости. Знай она об этом, разозлилась бы.

Дувр улыбался.

— Да, наверно, — сказал он. — Хотя ведь не каждый, кто затевает эту бодягу, попадает сюда. Так что в некоторых случаях ее помощь необходима.

— Верно, — согласился Чип. — Я не подумал.

— Увидимся на ленче, — попрощался Дувр.

— Хорошо, — сказал Чип. — Благодарю.

Дувр ушел, а Чип повернулся к проектору и сунул голову под козырек. Он держал палец на кнопке следующей страницы и вскоре нажал ее.

Теперь он чаще высказывался на заседаниях Совета и меньше задавал вопросов на дискуссиях у Вэня. От местной публики пошла петиция с просьбой сократить унипековые дни до одного в месяц; после некоторого колебания он подписал ее. От Дейдр он ушел к Блэки, потом к Нине, снова вернулся к Дейдр. На посиделках в гостиных он прислушивался к сплетням о сексуальной жизни членов Высшего Совета, слушал анекдоты про них; увлекся модой мастерить бумажные самолетики и говорить на языках пред-У («Francais» оказалось, звучал как «франсэ», и он учил его).

В одно прекрасное утро он проснулся рано и пошел в спортзал. Вэнь был там, прыгал через «козла» и размахивал гантелями, блестя от пота, мускулистый и узкобедрый, в черном корсете и чем-то белом, завязанном на шее.

— Еще одна ранняя птичка! Доброе утро, — сказал Вэнь, прыгая на месте — ноги вместе, ноги врозь — и одновременно сводя и разводя руки с гантелями над головой, седой и клочковатой.

— Доброе утро, — ответил Чип. Он прошел в конец зала, снял халат и повесил его на крючок. Другой халат, синий, уже висел несколькими крючками дальше.

— Ты не был вчера на дискуссии, — сказал Вэнь.

Чип повернулся к нему.

— Я был в гостях, — ответил он, сбрасывая сандалии. — На дне рождения Пати.

— Ничего. Все в порядке, — сказал Вэнь, подпрыгивая с гантелями. — Это я так.

Чип прошел к матам и стал маршировать на месте. Белая повязка на шее Вэня оказалась туго завязанной шелковой лентой.

Вэнь перестал прыгать, бросил на пол гантели и взял полотенце с одного из параллельных брусьев.

— Мадхир опасается, что ты становишься радикалом, — сказал он с улыбкой.

— Он и не представляет насколько, — сказал Чип.

Вэнь посмотрел на него, продолжая улыбаться и обтирая полотенцем мускулистые плечи и подмышки.

— Вы тренируетесь каждое утро? — спросил Чип.

— Нет, раз или два в неделю, — ответил Вэнь. — По натуре я — не атлет. — Теперь он вытирал полотенцем спину.

Чип закончил шагать на месте.

— Вэнь, я хотел бы поговорить с вами кое о чем.

— Да? О чем же?

Чип сделал шаг по направлению к нему.

— Когда я только оказался здесь, — начал он, — у вас на ленче…

— Да?

Чип кашлянул и договорил:

— Вы сказали, что если бы я захотел, мне могли бы заменить глаз. То же самое я слышал и от доктора Розена.

— Да, разумеется, — сказал Вэнь. — Ты хочешь, чтобы тебе это сделали?

Чип взглянул на него нерешительно.

— Право, не знаю, это как бы отдает тщеславием, — сказал он. — Но я всегда сознавал, что…

— В исправлении недостатка нет никакого тщеславия, — прервал его Вэнь. — Вот не устранить его — значит, проявлять небрежение.

— А линзу мне можно поставить? — спросил Чип. — Коричневую?

— Можно, — сказал Вэнь. — Если ты намерен прикрыть дефект, а не исправить.

Чип поглядел в сторону, потом снова на него.

— Хорошо, — сказал он. — Я, пожалуй, сделаю это.

— Прекрасно, — сказал Вэнь и улыбнулся. — Я дважды менял глаза. Несколько дней поживешь, как в тумане — вот и все. Сегодня же сходи в медцентр. Я скажу Розену, чтобы он лично прооперировал тебя, и поскорей.

— Благодарю вас, — сказал Чип.

Вэнь повесил полотенце на перевязанную лентой шею, подошел к брусьям и выжался на прямые руки.

— И не бойся, — говорил он, шагая на руках меж брусьев, — не то дети станут тебя дразнить.

Дело было сделано, и он увидел себя в зеркале с двумя карими глазами. Он улыбался, отходил назад, снова приближался к зеркалу. Он рассматривал себя со всех сторон и улыбался.

Одевшись, он еще раз полюбовался собой.

Дейдр в гостиной в восхищении воскликнула:

— Бесподобный результат! Ты выглядишь изумительно! Карл, Гри-гри, взгляните на Чипов глаз!

Номеры помогли им влезть в тяжелые зеленые пальто на толстой теплой подкладке и с капюшонами. Они застегнулись и надели толстые зеленые перчатки. Номер открыл дверь, и оба — Вэнь и Чип — отправились.

Они рядом шли по проходу между стальными стенами банков данных. Дыхание клубами пара вырывалось из носа и рта. Вэнь говорил о внутренней температуре в банках памяти, об их весе и количестве. Чип и Вэнь свернули в более узкий проход, стальные стены в котором доходили до поперечной стены.

— Я побывал здесь однажды, еще в детстве, — сказал Чип.

— Дувр говорил мне, — сказал Вэнь.

— Тогда все это меня напугало, — продолжал Чип. — Но в этом есть нечто величественное: упорядоченность и точность.

Вэнь согласно кивнул, глаза его блестели.

— Да-а, — сказал он, — часто я нарочно ищу предлог, чтобы прийти сюда.

Они свернули еще в один поперечный проход между сдвоенными рядами стальных банков данных.

Когда Чип и Вэнь, добравшись до места, разделись и остались в балахонах, они подошли к поручням, ограждавшим край широкой и глубокой круглой шахты, в которой виднелись какие-то стальные кожухи и бетонные сооружения, соединенные между собой синими тягами, рычагами и трубами разной толщины. Некоторые тянулись вверх к низкому, ярко светящемуся потолку. («Я полагаю, ты питаешь особый интерес к производству холода, к холодильникам», — сказал Вэнь с улыбкой, и Чипу стало не по себе.) Рядом с шахтой находилась стальная колонна; за ней была еще одна огражденная поручнями шахта, из которой торчали синие руки-стойки; дальше еще колонна и еще шахта. Это был огромный цех-завод, здесь стояла прохлада и тишина, Приемно-передающие устройства образовали две длинных стены, мерцавшие красными точками фотодиодов; номеры в синем выдвигали и переставляли вертикальные, с двумя ручками, блоки, наполненные черными и золотистыми детальками.

В одном конце цеха стояли четыре реактора под красными колпаками, а за ними, отгороженные стеклянной витриной, сидели за круговой приборной консолью пять или шесть программистов; они что-то говорили в микрофоны и переворачивали страницы текстов.

— Вот ты и здесь, — сказал Вэнь.

Чип оглядывался по сторонам на всю эту технику. Он покачал головой и глубоко вздохнул.