Василий Козаченко - Молния

• Название: Молния
• Автор: Василий Козаченко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Листовка, которая должна была появиться в эту ночь, запутать жандармов и пог.ючь выпутаться Лене Заброде, так и не была отпечатана. За теми, кто мог и должен был ее выпустить, наглухо закрылись двери тюрьмы...

Мгновенная, трагически короткая вспышка молнии во мраке - и затем еще непрогляднее, еще чернее ночь...

И все-таки Форст понимал, что торжествовать ему рано. Он знал, что конец чего-то одного может таить в себе начало другого, что вспышки молний всегда предвещают большие грозы.

42

От непонятной ему самому тревоги и нетерпения оберштурмфюрер не мог дождаться, пока стемнеет, - приказал первым привести на допрос Максима.

Допрос происходил в том же кабинете, где перед тем пытали Горобца. Тот же большой стол посреди комнаты, тот же стул геред ним и затененная бумажным абажуром лампа, кресло, в котором удобно устроился Форст, поблескивая золотыми зубами.

И все-таки что-то изменилось. Что-то появилось новое, хотя, на первый взгляд, и неуловимое.

Левая рука Форста туго забинтована. А правой он, сам того не замечая, нервно выстукивал какой-то нескладный мотивчик.

У Максима руки были свободны. Жандармы отобрали у него суковатую грушевую палку, с которой он никогда не расставался, и теперь Максим прихрамывал заметнее, чем обычно, с непривычки не зная, куда девать руки.

Привели его на допрос Дуська и Веселый Гуго. Открыв дверь, Максим задержался на секунду на пороге, окинул быстрым взглядом комнату, понял и оценил обстановку и, не дожидаясь приказа или приглашения, пошел, припадая на ногу, прямо на Форста, к столу. Заранее зная, что пустой стул предназначен для него, повернул его, опять-таки не дожидаясь приглашения, чуть наискось и, отодвинув подальше от стола, сел, вытянув вперед искалеченною ногу. Откинувшись назад, оперся о спинку стула, положил сильные руки ладонями вниз на колено здоровой ноги и только потом, внимательно, не скрывая интереса, взглянул прямо в лицо Форсту. Смотрел не мигая, спокойно и вопросительно, как человек, который ждет без нетерпения и тревоги, чтобы ему объяснили, зачем его сюда привели.

Этот взгляд захватил Форста врасплох. Только теперь он вдруг заметил, какую нервную дробь выбивала на столе его рука. Оборвав постукивание, убрал зачем-то руки под стол, чувствуя разом и досаду на себя и непонятную еще, почти беспричинную "непрофессиональную" злость на того, кого он собирался допрашивать.

Хищная золотозубая усмешка из-за притененной абажуром лампы запоздала, получилась не в меру деланной и на Максима не подействовала. Форст это понял сразу. "Не смей! Отвернись и гляди в землю!" - вдруг захотелось ему крикнуть на Максима, чей взгляд все больше выводил его из себя. Однако Форст сдержался.

"Удивительно, - подумал он про себя, - я как будто нервничаю".

- Вот что, пане Зализный, или, если вам так больше нравится, товарищ Зализный, прошу прощения за беспокойство, но должен вас предупредить абсолютно откровенно - вас выдали. Выдал один человек, который сидит тут у нас... вы будете иметь с ним очную ставку... и одна женщина, которую мы оставили на свободе в качестве приманки. Одним словом, я хочу, чтобы вы со всей серьезностью уяснили себе одно: мы знаем все.

Лицо Максима оставалось непроницаемым. Он слегка подался вперед и, не отрывая взгляда от Форста, чуть заметно, одними уголками губ, усмехнулся.

- Что касается этого, пане... извините, не знаю вашего чина, у меня нет никаких сомнений. Я уверен, что вы знаете вге. Да так оно и должно быть. Но, к сожалению, я-то ничего не знаю и, заметьте, абсолютно ничего не понимаю.

Сказано это было таким ровным, искренним и даже несколько наивным тоном, что Форст даже заколебался.

На какой-то миг ему удалось сдержать злость и вернуть свою обычную наигранную словоохотливость. Опять сверкнула широкая золотозубая усмешка.

- Вот что, голубчик, послушайте моего искреннего совета - и вам же лучше будет. Вы знаете, за что вас арестовали. Не надо притворяться, затягивать дело и доводить себя до ненужных... гм... как бы это сказать... эксцессов. Я человек мирный. Предпочитаю, чтоб все было без истерики, без скандала, и не терплю, просто видеть не могу крови...

- Удивительное совпадение! - уже открыто усмехнулся Максим. - И я тоже! Вот только не могу понять:

чем бы я мог быть вам полезен?

Уловив в этих словах иронию, Форст снова разозлился и, не сдержавшись, грохнул кулаком об стол.

- "Молния"! Нас интересуют кое-какие подробности о "Молнии". Рассказывайте! Сейчас же!

- Молния? - В Максимовых глазах мелькнул и сразу погас огонек не то насмешки, не го удивления. - Видимо, я не так понял? При чем тут молния?

- Вы меня очень хорошо поняли.

- Может быть. Но ведь... молния... А не лучше ли было бы обратиться с таким вопросом непосредственно к специалистам?

- Каким таким специалистам? - насторожился Форст.

- Ну, для начала Ломоносов, Франклин... Да в любой энциклопедии, если ее раскрыть на слове "молния"...

Форст вскипел и - чего с ним на допросах не случалось - вскочил на ноги.

- Слушайте! Я бы не советовал вам шутить в вашем положении...

- Нет, отчего же? - искренне удивился Максим. - Я просто к тому, что сейчас вроде бы и правда время не то, чтобы самообразованием заниматься. Но если вы хотите, чтобы я, так сказать, своими словами... то пожалуйста! Молния - это обычное в наших широтах, однако очень сложное явление природы. У наших крестьян есть по этому случаю даже старинная поговорка: голыми руками молнии не возьмешь...

- Довольно! - Форст медленно опустился в кресло и сдержанно, с холодной злостью процедил: - Вы сами очень хорошо знаете, что мы ее уже взяли. И... потом... я вас предупреждал по-хорошему. Таким образом... Таким образом, не моя будет вина, если... если ты... вынужден будешь все-таки заговорить.

Форст подал незаметный знак Гуго и Дуське.

Этот знак Максим скорее почувствовал, чем заметил.

Почувствовал потэму, что знал: так должно быть, готовился к этому. Ни тюрьма, ни этот допрос не поразили Максима. Он был готов ко всему, что ожидало его.

Когда Гуго, подскочив сзади, схватил Максима за правую руку, чтобы заломить над головой, Максим мгновенно засунул для равновесия здоровую ногу под ножку тяжелого стола. Потом дал возможность жандарму отвести свою руку немного назад и неожиданно для Гуго одним движением сильных, натренированных мускулов рванул его на себя. Пораженный и разозленный отпором, Гуго клещом вцепился обеими руками в руку парня. Но Максим недаром гнул железо и крутил "солнце". Согнутая в локте рука его стала железной. Гуго уперся ногами в пол, согнулся, напрягаясь изо всех сил, тянул к себе, по разогнуть руку Максима так и не смог. А тот, выждав, вдруг молниеносно опустил руку, и Гуго, никак того не ожидавший, грохнулся на пол. В тот же миг Дуська, попробовав вцепиться в левую руку Максима, легким перышком перелетел через всю комнату, до самой стены. Для него хватило короткого, почти незаметного толчка в грудь.

Форста будто пружиной подкинуло с кресла, он схватился за кобуру.

Люто заревел, поднимаясь с полу, Веселый Гуго. Откуда-то от самых дверей заверещал Дуська.

Казалось, еще минута - и Максима пристрелят, растопчут, разорвут на куски.

Но и на этот раз Форст неимоверным усилием сдержался. Оторвав руку от кобуры, он вдруг высоко задрал голову и громко, неестественно весело расхохотался.

Гуго и Дуська так и застыли там, где застал их этот неожиданный приступ веселья, и долгую минуту смотрели на своего шефа как на сумасшедшего.

А Форст хохотал все сильнее.

- Гут! Зер гут! - отрывисто кидал он, захлебываясь смехом. - Гут, партисан! Очень карашо, партисан!

Ох-хо-хо-хо!

И так же неожиданно, как начал, оборвал смех, сказал:

- Ну, хватит. На сегодня достаточно! Надеюсь всетаки, что мы еще договоримся. - И, как бы подчеркивая свое превосходство, уверенность в своих силах, добавил: - Отведите в камеру. И чтоб там никто его и пальцем не тронул. Чго ни говори, а мужество надо уважать. Я по крайней мере привык уважать мужество. Нравятся мне вот такие боевые парни!

Бросался бодрыми, даже веселыми словами, но глаза с холодной злобой и едва скрытой растерянностью смотрели Максиму вслед.

"А что, если все они окажутся такими?" - подумал со страхом Форст. И мысль эта была еще страшнее оттого, что он все больше и больше убеждался: задержанные и есть те самые, за кого он их принимает, та "Молния", которую (как выразился только что этот калека) "голыми руками не возьмешь".

43

Уже первые допросы показали, что его предчувствия сбываются.

Леня Заброда широко усмехался своей детски искренней улыбкой и удивленно пожимал плечами. Клей? Да!

Его клей. Вернее, их, они заклеивали на зиму окна в теткиной хате. А при чем тут какие-то листовки, он просто не понимает. И на станции он, конечно, был. Шел в МТС.

Все ведь знают, что он там работает. А сейчас самый ремонт в разгаре тракторы починяют. Ну, ясное дело, слышал - кричит сзади кто-то, так ведь и не подумал даже, что это ему. А на паровоз вскочил, чтоб не обходить. Что-то в топку бросил? Что же бросать, если в руках ничего не было? А вот когда стрелять начали, он, конечно, остановился. И сам пошел навстречу...