Анвер Бикчентаев - Семь атаманов и один судья

• Название: Семь атаманов и один судья
• Автор: Анвер Бикчентаев
• Издательство: Башкирское книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1980

Повесть известного башкирского писателя "Семь атаманов и один судья" раскрывает духовный мир подростков, воспитывает в них чувство интернациональной дружбы.

---

Пока ребята безропотно приводили себя в порядок, Хаким Садыкович думал: «Им в самом скором времени придется распрощаться со страной золотого детства. С тем самым детством, которое им запомнится пшенной кашей и картошкой во всех видах; с тем периодом в своей жизни, когда их более или менее регулярно секли ремнем.

Первый свой шаг они делают играючи, думая, наверное, что жизнь прожить им нипочем.

Я бы мог сказать им: образумьтесь! Дескать, не подобает. Но разве запрещать — самое разумное решение?

Пусть рискуют, ошибаются, бьются и падают, чтобы научиться идти вперед. Таким образом шли самые лучшие люди России до них и пойдут после них. Мальчишки должны падать чаще, чтобы потом крепче стоять на ногах!

Только что они явились с поля боя. И в их глазах счастливое удивление! Это очень хорошо, когда мальчишка способен удивляться. Ведь пошлость не поражается и не восхищается! Грязь не умеет восторгаться. Мразь исключает счастье.

Может быть, из таких мальчишек потом вырастают герои, способные стоять на пьедесталах, выдерживающих тяжесть многопудовой меди?»

Неужели в это мгновенье и пришло признание? Или позже, когда у мальчишек и девчонок возникла крайняя необходимость выяснить у Седого, что же такое добро и вообще кто такой настоящий человек?

Мальчишки в кармане?

Разве можно поручиться за то, что ты уже завоевал сердца мальчишек? Кто-кто, но Хаким Садыкович не должен был сам себя утешать! Поспешил человек! Если судья пришел к убеждению, что ребята с Последней улицы будто бы уже в его кармане, что дружба утвердилась навсегда и он, мол, может с завтрашнего дня повелевать ими как заблагорассудится, то он глубоко ошибался. Чтобы убедиться в этом, ему стоило только послушать, какие планы строили мальчишки с Последней улицы! О чем только они не говорили!

Первым делом кандидатуру Седого поставили на голосование. Естественно, без него самого, так сказать, заочно. Оказалось, что из семи человек шесть против. Только один воздержался. Им была Земфира. Она одна засомневалась, надо ли отказываться от Седого.

Другие не сомневались. Но на всякий случай решили посоветоваться с Тагиром.

— Эй ты, ученый, будь другом, посоветуй, — пристали ребята к Тагиру. — У нас своих мозгов не хватает. Дело в том, что от двух вожатых кое-как отбились, вот третий напрашивается. Чего бы такое предпринять?

У мальчишек, как известно, заводной характер. Про «ученого» они упомянули просто так, для затравки.

— Промеж себя перебрали разные планы, да никакой не подходит, — заныла Тамара.

— От кого пытаетесь отречься? — деловито осведомился Тагир.

— От одного старикана!

— Н-да!

— Я им говорю, как только появится Седой, заберусь под лодку и начну скулить, как пес или кот, но вот они не согласны, — пожаловался Борис-Кипарис на своих друзей-приятелей. — Такую демонстрацию ни один вожатый не выдерживает.

— А я предлагал сказать напрямик, что, мол, не принимаем, не годитесь по старости лет… — начал было говорить Камал, но ему приказали, пока не поздно, заткнуться.

Физика обступила вся улица, предлагая тот или иной план. Тагир никому не мешал высказываться.

— Вашему старикашке нужно сделать самое что ни на есть несъедобное предложение, — высказал свое твердое мнение Тагир. А говорил он авторитетным голосом, вроде директора школы или старпома.

— Какое, например?

— Все старики на один лад. Они как черт ладана бояться шумных слов или непроверенных действий. На вашем месте я бы предложил ему создать что-нибудь вроде дискуссионного клуба.

— Он, по-твоему, обязательно струсит?

— Разумеется. Их, по-моему, когда-то здорово напугали словом «дискуссия».

— А если попытаться создать свой собственный генеральный штаб?

— Тоже неплохо.

— Нет, лучше уж свое собственное правительство! — неожиданно вставила слово Земфира. — Я давно хотела стать министром…

— Это даже лучше, чем клуб, — одобрил Тагир. — Если я кое-что понимаю в психологии стариков, он обязан сказать вам: «Мальчишки, с правительством не шутят!» Если вы будете настаивать, он, пожалуй, на вас махнет рукой. Если вы, конечно, непременно этого добиваетесь…

Какие министры нужны, а какие нет?

— Есть такое предложение: создать свое правительство, — проговорил Азамат не спеша, глядя в лицо Седого, который только что на Земфириной лодке причалил к берегу. Как они и предполагали, судья устремил на них неподвижный взгляд.

— Какое? — спросил он, собрав у переносицы свои толстые седые брови.

— Мальчишечье! — взвизгнул Камал.

Все ждали, что будет. Ведь шел самый настоящий экзамен. Если Седой сдрейфит, то, конечно, ему сейчас же надобно распрощаться с мальчишками. Трус не может стать вожатым. Перестраховщик — тоже.

Старик из-под седых бровей продолжал глядеть на мальчишек, и еле заметная улыбка пробежала по его лицу.

— Зачем оно вам понадобилось? — полюбопытствовал он.

— Просто так! — задрал голову Борис-Кипарис. Вдруг судья сказал:

— Ты, Земфира, унесешь весла, ладно? Если, конечно, выкроишь минутку-другую. Мне, пожалуй, пора домой.

По всему он должен был отчитать ребят и вот махнул рукой. Просто диву даешься.

Седой стал собирать снасти. А улов был в корзине, там бились лещи с окунями.

Сперва мальчишки следили за тем, как старик собирается домой, и не знали, что и думать. А когда фигура судьи скрылась за поворотом, Азамат как ни в чем не бывало взял инициативу на себя. Может, это было и правильно. Так что никто не стал оспаривать у него это право.

— Валяй, Азамат, назначай министров, — нетерпеливо заявила Земфира. — Делай меня самым главным по части цветов и деревьев.

— Про такого министра я сроду не слыхал, — усомнился Борис-Кипарис.

— А я хочу стать министром красоты, — вмешалась Тамара.

Ее неожиданное заявление подлило масла в огонь. Никто всерьез не принимал Тамару, а тут она раньше всех захотела стать членом правительства.

— Шиша-мыша не желаешь? — обозлился Борис-Кипарис. — Вон чего захотела!

Две девчонки раскричались как сто мальчишек. Может, еще громче!

— Мне в голову пришла одна умная идея, — попытался успокоить всех Азамат. — Сначала решим, какие министры нам необходимы. Нам, например, не обойтись без министра дружбы. Он обязан вести переписку со всеми ребятами всего мира. Еще, по-моему, нужен министр по работе среди взрослых.

— Я мог бы стать министром театра, — успел вставить слово Камал.

А Борис-Кипарис не скрыл, что хотел бы быть министром спорта.

Его заявление было полной неожиданностью для самого Азамата, он сам себя метил на этот пост.

— Сперва назначим министра дружбы, или, иначе говоря, министра иностранных дел, — проговорил Азамат. — А им должен быть самый ловкий человек.

— Кто же среди нас самый хитрый? — спросила Тамара.

— По-моему, я, — скромно сказал Борис-Кипарис и разразился громким смехом.

— Всегда и всюду женщинам уступают дорогу, — опять вмешалась Земфира. — Я тоже хочу быть министром.

— А я хуже других, что ли? — вторила ей Тамара.

— Чего, в самом деле, вы суетесь не в свое дело? — стал наседать на девчонок Борис-Кипарис. — Неужели непонятно, что наше правительство мальчишечье!

— Вам же никакой должности не осталось, — начал уговаривать Земфиру и Азамат. — Сами видите, я, например, уже стал министром спорта, Камал — театра, а Борис-Кипарис — дружбы.

— Я не согласна! — раскричалась Земфира.

— Я тоже! — присоединилась к ней Тамара.

— Ну, тогда создавайте свое девчачье правительство!

— Не желаем! — в один голос заявили они. Мальчишки сопротивлялись как могли.

Именно вот тогда, когда все растерялись, Борис-Кипарис показал себя как надо:

— Может, Земфиру временно в мальчишки перевести? Она, между прочим, переводиться никак не захотела. Желала оставаться девчонкой!

Вот в таких отчаянных условиях Азамат возьми да и скажи:

— Так как не осталось у нас под рукой никаких министерских постов, то Земфире лучше всего стать премьер-министром, а Тамаре — ее секретарем.

Это сказано было, между прочим, лишь для того, чтобы как-нибудь избавиться от крика и шума.

Земфира, не будь дурой, немедленно схватилась за эту мысль.

— Я согласна, — ответила она.

Так девчонка за здорово живешь стала главой правительства. Это произошло потому, что мальчишки не имели никакого опыта в создании правительства, играть же им в эту игру приходилось впервые.

— Теперь я сама стану руководить заседанием…

Лишь при мальчишках Земфира выглядела такой боевой и напористой. Когда же оставалась одна, порою всхлипывала, как самая обыкновенная девчонка. Даже давала слово: никогда с мальчишками не водиться и не играть с ними ни в какие игры. По этому поводу частенько клялась перед собой. А затем, как только, бывало, услышит мальчишечий свист, так, сама не зная почему, выбегает на улицу.