Уильям Хьёртсберг - Сердце Ангела

• Название: Сердце Ангела
• Автор: Уильям Хьёртсберг
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-9709-0162-8

Таинственный незнакомец просит частного детектива из Нью-Йорка Гарри Ангела найти легендарного певца Джонни Фаворита, исчезнувшего из частной клиники. Чем дальше продвигается расследование Ангела, тем большей тайной окутывается судьба Фаворита, а все, кто так или иначе знал певца, умирают насильственной смертью. Сыщик и не подозревает, что становится пешкой в загадочной игре сверхъестественных сил. Ангел погружается мрачный мир черной магии, колдовства и ритуальных убийств. Но лишь пройдя через все круги ада, сыщик может приблизиться к страшной разгадке…

---

— Ты это серьезно?

— Абсолютно. Знаешь, какое у нее было прозвище? Уэлслейская ведьма. Светские юнцы очень веселились.

— А где она сейчас?

— Я спрашивал, никто не знает. Ходил к редактору светской хроники: он говорит, что поскольку она с отцом не живет, а на балы ее не приглашают, то материалов у них никаких нет. Последний раз мы о ней писали лет десять назад, она тогда уезжала в Европу. Может, она и сейчас там.

— Спасибо тебе, Уолт, ты меня очень выручил. Жаль, что вы не печатаете комиксы, а то я бы вас читал.

— Погоди, а что с этим Фаворитом — мне там нечем поживиться?

— Извини, друг, пока не могу распространяться. Но когда время придет, ты узнаешь первым.

— Премного благодарен.

— Я тебе тоже. Ну, счастливо.

Я раскрыл телефонный справочник на букве «К». Ага, судовладельческая корпорация «Крузмарк». И строчкой ниже: «Крузмарк М. Астрология». Вот астрологией мы и займемся. Какой там адрес? Седьмая авеню, 881.

Я набрал номер и стал ждать. Ответил женский голос.

— Здравствуйте. Мне вас порекомендовали, — начал я. — Сам я астрологией не увлекаюсь, но вот не песта моя во все это верит. Вот. Я хочу сделать ей сюрприз: составить гороскопы на нее и на меня.

— Гороскоп стоит пятнадцать долларов.

— Годится.

— И по телефону я консультаций не даю. Вам нужно будет приехать.

— Ладно. Сегодня можно?

— Да, во второй половине дня у меня окно. Можете приехать, когда вам удобно.

— А если прямо сейчас? Через полчаса, например?

— Прекрасно. Как вас зовут?

— Гарри Ангел.

— Какое красивое имя. Я живу в Карнеги-холл.

— Я знаю, как ехать.

Глава одиннадцатая

Я доехал по Бруклин-Манхэттенской ветке до Пятьдесят седьмой улицы, поднялся наверх и оказался на углу забегаловки «Недик», что в здании Карнеги-холл. Не успел я дойти до двери, как притащился бродяга и выклянчил у меня десятицентовик. В квартале от меня, на Седьмой авеню, какие-то деятели митинговали у входа в отель «Шератон».

Я вошел в маленький пустынный холл и осмотрелся. Справа были два лифта, а между ними — почтовый ящик со стеклянным лотком. За углом Шестьдесят пятой улицы был второй вход в бар «Карнеги» и табличка с именами жильцов. Так, вот оно: «М. Крузмарк. Астрология — 11 этаж».

Бронзовая стрелочка на указателе этажей полукругом двинулась справа налево, словно кто-то пустил часы в обратную сторону. Уперлась в семерку, потом — в тройку и, наконец, замерла на единице. Из лифта, что по левую руку, вылетел крупный дог, увлекая за собой толстуху в мехах. Вслед за нею вышел бородач с виолончельным футляром.

Я вошел в лифт и назвал свой этаж дряхлому лифтеру в обвислой ливрее, похожему на пленного времен Балканской войны. Тот взглянул на мои ботинки и молча захлопнул решетчатую дверь. Лифт понес нас вверх.

До одиннадцатого этажа добрались без остановок. Коридор, широкий и длинный, был так же пуст, как и холл на первом этаже. По стенам через равные промежутки висели свернутые пожарные шланги. Из-за нескольких дверей доносилась нестройная перебранка нескольких пианино. Дальше по коридору распевалось сопрано, трели переливались из гаммы в гамму.

Я нашел дверь с золотыми литерами «М. Крузмарк» и значком, похожим на букву «М» с загнутым вверх хвостиком-стрелочкой. Позвонил. По ту сторону простучали высокие каблуки, щелкнул замок и дверь приоткрылась на длину цепочки.

Из темноты на меня глянул чей-то глаз, и голос вопросительно произнес:

— Да?

— Гарри Ангел, я звонил сегодня. Помните, мы договаривались?

— Ах да! Минутку.

Щель сомкнулась, звякнула снятая цепочка.

Затем дверь отворилась полностью, кошачий зеленый глаз засветился, обрел пару и обосновался на бледном угловатом лице в складках поблекших век под прикрытием густых черных бровей.

— Проходите, — женщина отступила на шаг, чтобы дать мне дорогу.

Она была вся в черном, как одна из тех богемных девиц, которых можно встретить по выходным в кафе на Лонг-Айленде. Черная шерстяная юбка, черный свитер и чулки. Даже тяжелый пучок смоляных волос сколот двумя китайскими палочками из черного дерева. Уолт говорил, что ей должно быть лет тридцать шесть-тридцать семь, но без косметики она казалась много старше. Она была худа, почти костлява, ее крошечные груди едва приподнимали тяжелые складки свитера. На шее у нее висело единственное украшение — перевернутая золотая звездочка на простой цепочке.

Ни она, ни я не произнесли ни слова. Я смотрел на покачивающийся кулон.

«Поймай падучую звезду…»[7] Фаулер барабанит пальцами по столу, а на руке — кольцо. Потом, в спальне, золотого кольца со звездочкой уже не было.

Вот он, пропавший кусок головоломки.

Мне на голову словно вылили ведро ледяной воды. По спине пробежал холодный ветерок, тронул волосы на затылке. Куда же делось кольцо Фаулера? Может, оно было у него в кармане — я ведь не обыскивал его. Но зачем он снял кольцо перед смертью? Или это не он… Но тогда кто?

Женщина глядела на меня болотными огоньками глаз.

— Вы мисс Крузмарк? — спросил я, чтобы прервать молчание.

— Да, — отвечала она без улыбки.

— А что у вас там за значок на двери?

— Это Скорпион, мой знак. — Она заперла дверь и посмотрела на меня так, словно могла сквозь зрачки заглянуть мне в душу. — Какой у вас знак?

— Не знаю, я в этих делах не силен.

— Когда вы родились?

— Второго июня двадцатого года. — Я специально назвал день рождения Джонни, чтобы посмотреть, как она отреагирует.

На секунду мне показалось, что в ее пристальном, ничего не выражающем взгляде промелькнула искорка.

— Близнецы. Интересно… У меня был знакомый — родился в один день с вами.

— Вот как? И кто же?

— Неважно. Это было миллион лет назад. Но что же это я? Держу вас в коридоре! Проходите, пожалуйста, садитесь.

Я прошел вслед за ней полутемным коридором и оказался в большой светлой гостиной с высоким потолком. Безликую обстановку из магазина Армии спасения скрашивали покрывала с пестрым индийским рисунком и множество вышитых подушечек. На фоне дешевой мебели ярко выделялись прекрасные туркестанские ковры с четким геометрическим рисунком. Повсюду стояли горшки с папоротниками и подпирающими потолок комнатными пальмами. Из подвесных кашпо тянула ветки всевозможная зелень. Маленькие тропики исходили влагой под стеклянными колпаками террариев.

— Красиво тут у вас, — заметил я.

Хозяйка взяла у меня пальто и, сложив, повесила на спинку дивана.

— Да, действительно хорошо. Я была очень счастлива здесь, — сказала она.

Откуда-то донесся резкий свист.

— Хотите чаю? Я как раз ставила чайник, когда вы пришли.

— Ну, если вам нетрудно…

— Совсем нетрудно! Чайник уже вскипел. Какой вам: дарджилинг, улонг, жасминовый?

— Какой вам нравится, я не знаток…

Она слегка улыбнулась вылинявшей улыбкой и быстро прошла на кухню, где по-прежнему пронзительно свистел чайник. Я тем временем огляделся как следует.

Повсюду стояла, лежала и висела всякая экзотическая дребедень. Храмовые флейты, магические круги, индейские фетиши, воплощения Вишну из папье-маше, выходящие из зева рыб и черепах. На книжной полке поблескивал ацтекский нож из вулканического стекла в виде птицы. Среди разрозненных томов я нашел «Книгу перемен», «Оаспе»[8] и несколько книжек из серии «Тибет йогов».

Когда хозяйка вернулась с серебряным подносом, на котором стоял чайный прибор, я стоял у окна и думал об исчезнувшем кольце.

Она поставила поднос на низенький столик у дивана и подошла ко мне. На углу Пятьдесят седьмой улицы, на крыше меблированных комнат Осборна красовалось нелепое сооружение — особняк в федеральном стиле с белыми дорическими колоннами.

— Что, кто-то купил Парфенон и перетащил сюда? — саркастически поинтересовался я.

— Принадлежит Эрлу Блэвквеллу. У него бывают чудные вечеринки. По крайней мере, наблюдать забавно.

Я прошел за ней к дивану.

На стене висел портрет стареющего пирата в смокинге.

— Лицо знакомое, — сказал я.

— Это мой отец. Итан Крузмарк.

Чай витой струйкой потек в прозрачный фарфор.

Решительно сжатые губы Крузмарка, казалось, вот-вот дрогнут в разбойничьей улыбке. В знакомых уже мне зеленых глазах светился жестокий и хитрый ум.

— Так это тот самый пароходчик Крузмарк? — спросил я. — Я, помню, видел его фотографию в «Форбс»…

— Ему портрет не понравился. Знаете, что он тогда сказал? Что он похож на зеркало, в котором заело отражение. Вам с лимоном или со сливками?

— Без ничего. Спасибо.

Она протянула мне чашку.

— Мы его заказали в прошлом году. По-моему, очень похоже.

— Видный мужчина.

Она кивнула.

— Ни за что не скажешь, что ему за шестьдесят, правда? Он всегда выглядел на десять лет моложе. У него ведь Солнце в Юпитере, это очень удачное положение.