Николай Воронов - Макушка лета

• Название: Макушка лета
• Автор: Николай Воронов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1979

Место действия романа — металлургический комбинат на Урале. Герои произведения — наши современники. Писатель обобщил опыт своего поколения — производственный, социальный и нравственный.

---

В первый же месяц на новом посту Шахторин увидел, что его, как лодку в бурное половодье, закружила текучка и что зачастую мелочи текучки сгруживаются вокруг него настолько, что сквозь них никак не пробьешься к вещам крупным, генеральным. Тогда он решил расчистить поле для собственной подлинной деятельности, которая отличала бы его от забот заместителей, главного инженера, начальников цехов, и издал приказ: недопустимо для директора барахтаться в текучке, он должен возвышаться над ходом повседневности; он занимается только первостепенными проблемами и отныне отказывается решать вопросы, находящиеся в компенсации нижестоящих руководителей; никто из подчиненных не может явиться к нему без вызова; строго определены дни приема для командных лиц и только по неотложным или перспективным вопросам. В приказе имелось графическое изображение пирамиды, посредством которой наглядно показывалась и уточнялась роль каждого руководителя в цепи подчинения и то, что он обязан решать.

Поначалу приказ был воспринят хмуро, с отчаянием и недоброжелательством: воздвиг вокруг себя непроходимую бюрократическую обваловку; вздумал разгрузиться, когда необходимо тащить до треска сухожилий, до грыжи; возвышаясь над текучкой, можно угодить в безвоздушное пространство. Постепенно до всех дошло, что приказ упорядочил ответственность и увеличил самостоятельность.

Шахторин получил возможность осуществлять целенаправленные действия. Он неотступно занимался горнорудным комплексом и быстро достиг чувствительной отдачи. Взрывники, увеличивая добычу руды, производили взрывы такой силы, на какие раньше не осмеливались. Экскаваторы, «выбитые вне плана», еле успевали грузить в вагоны эту руду. Убыстрение работы на руднике подхлестывало работы по всему технологическому циклу. Шахторин с предусмотрительной готовностью занимался  р а с ш и в к о й  у з к и х  м е с т. Он совершал это с поразительной быстротой и неусыпностью, исчерпывая, казалось, немыслимые возможности завода, и все-таки был снят. Приехал его сменить не кто-нибудь — Самбурьев. Как предполагали дальновидные люди, на этот пост его вернул Вычегжанинов, назначенный после упразднения Министерства черной металлургии заместителем председателя Комитета по черной и цветной металлургии: ты заварил кашу, ты ее и расхлебывай.

Костюм Самбурьев надел под цвет глаз — горчичный. В своем тронном выступлении перед руководителями города и комбината он гневно поносил Шахторина, якобы завалившего вполне сносный план. (Через неделю Самбурьев начал стучаться через совнархоз в правительство, добиваясь, чтобы неподъемная на данном этапе часть плана была раскинута на другие металлургические заводы, и добился этого.) Шахторин не смог вынести самбурьевской хулы и сказал, перекрывая своим плотным басом его начиненный гремучей угрозой голос:

— Ты виноват, и ты же судья. Бесстыдство под личиной неопровержимой справедливости.

6

Творческая жизнь лаборатории Антона Готовцева, осуществлявшаяся при Шахторине вдохновенно и беспрепятственно, с возвращением Самбурьева мало-помалу замораживалась.

Антон и его сотрудники определили мечтаемый вариант печи — до этого они построили, испытали, отвергли добрую дюжину экспериментальных печей, — но приняться за его воплощение они не могли. Во-первых, Самбурьев урезал смету лаборатории; во-вторых, он все упорней оттягивал ее силы от основного направления труда и поиска: загружал практическими заданиями, необходимыми для разворота плановых работ на заводе. Антон, бывая на докладах у директора, пытался отбрыкиваться от этих заданий. Самбурьев отцовски ласковым тоном журил его: их исследованиям не видать конца и края, давно пора быть великим результатам, а коль их нет, подрывается вера и, значит, наступил срок чем-то другим возмещать государственные затраты. Антон снова и снова повторял; результаты, и весьма обнадеживающие, есть, только необходимо восстановить финансирование лаборатории на прежнем уровне. Самбурьев, освещая свое коричневое лицо покаянной улыбкой, пускался осуждать самого себя с усталой разочарованностью: вроде бы он споспешествовал возникновению новой металлургии, а на поверку поощрял, да и продолжает поощрять расточительство, и лишь симпатия к безмерным дарованиям инженера Готовцева удерживает его действия в рамках компромисса. Антон заявил директору, что он до предела угнетен его притворством, и Самбурьев на жесткой ноте, напоминавшей металлическую твердость огненной струи, извергающейся из плазмотрона, крикнул:

— Ты понимаешь, что такое план?! Я делаю план. Меня интересует только план. И больше ничего.

— Общеизвестны ваши интересы, — снизив голос до вертляво-злого шепота, сказал Антон.

Он понимал, что за его дерзостью последует коварство Самбурьева.

Вскоре в лабораторию явилась комиссия.

Дальнейшая собственная деятельность рисовалась Антону в мрачном свете. Конечно, Самбурьев назначил проверку, чтобы свалить его, Готовцева. Едва комиссия завершила работу, на общем партийном собрании заводской лаборатории был поставлен отчет Антона.

Все вышло иначе, чем ожидал Антон: комиссия одобрила деятельность лаборатории, а собрание поддержало ее. И все-таки прежняя работа для лаборатории оказалась невозможной: росло количество «боковых» заданий. Теперь персонал лаборатории, напрочь оторванный от главного дела, всего лишь уповал на то, что когда-нибудь, разгрузившись, построит свою неслыханную печь.

Однажды, получив очередное задание для плана, Антон вдруг осознал, что нет больше лаборатории прямого восстановления железа и навряд ли она будет, покуда правит Самбурьев. В этом состоянии, без надежд, приглашенный в Желтые Кувшинки, чтобы проконсультировать металлургов завода «Двигатель», он принял предложение Марата Касьянова о переезде. Кое-кого из ведущих сотрудников лаборатории Антон перетащил в Желтые Кувшинки. Здесь, как гордо он шутил, Касьянов отвел ему обособленную территорию, где их согласными усилиями и возник цех экспериментальной металлургии.

7

По дороге с аэродрома, на миг прервав воспоминания, Антон предложил поехать к нему в цех. На моем месте всякий другой человек мог бы посмурнеть: перелет не из ближних, да еще в хвосте, успеешь проголодаться, очуметь от гула и поваживаний, а тебя, не отдохнувшую, не устроившуюся в гостиницу, мечтающую о горячем курином бульоне, о чашечке кофе, сваренного по-турецки, о лангете, прожаренном с провинциальной добротностью, с ходу намереваются уволочь на завод. Я усмехнулась и весело подумала б том, что в Антоне, будто шестерни в редукторе, превосходно взаимодействуют осатанелый производственный романтизм и практичность, воспитанная снабженческими качками. Раньше, то бишь после женитьбы на Вере Чугуновой, он всегда  о т  н о в и  д о  н о в и  был обеспечен вареньями, компотами, соленостями, картошкой, морковью и редькой: вместе с женой, Палахой, детьми усердно, ухаживал за садом и огородом, которые находились за городом, на земле, нарезанной доменному цеху.

Не отвечая на его предложение, я спросила Антона, занимается ли он здесь фруктом-овощью.

— Прострация.

— Слишком неопределенно.

— Утрата стимулов.

— Маршал Тош, ты что-то хочешь утаить?

— Силюсь утаить. И, не серчай, утаю.

— Гостиница у вас как?

— Бесподобная! Результат счастливых и горьких обстоятельств. Областной архитектор взбунтовался. Талантище, имеет собственный проект миллионного полиса! А деятельность сводится к контролю за возведением гражданских зданий по проектам, утвержденным Госстроем. Взбунтовался: прозябание, серятина, уеду. Парню бы тягаться с Оскаром Нимейером, а он творил для себя. Спасался тем, что писал акварелью. В Союз художников приняли, альбом издали. Взбунтовался, чемоданы упаковал, но повезло! Приехал руководитель из самых верхних, и течение дел в крае убыстрилось, по большей части в Желтых Кувшинках. Государство подбросило средств. И возникла у нас оригинальная гостиница. Снаружи — деревянная отделка в сочетании со сталью, чугуном, биметаллами. Оформление — чеканка, резьба, росписи под Палех. Но в гостиницу ты не меть! Нечего денежки транжирить. У меня квартира пустует.

— Не могу. Приехала по сложному делу. Кроме того, независимость в командировке — милое дело. Кстати, где семья?

— Каникулы.

— Щекотливое приглашение.

— Продиктованное исконным российским гостеприимством.

— Ну уж, ну уж?

— Стараюсь поддерживать связь времен.

— Хитрец.

— Простак.

— Ты — простак?! Ты вероломный и опасный человек, Антон Готовцев.

— Вольно́ тебе судить по собственному разумению.

— Прежде всего по горькому опыту.

— Как тогда мой опыт определить.

— Это твоя тайна. Вероятно, такая, которую ты дотла выжег из памяти?

— Эх, Инка...

— Аппарат этот... бьет пламенем в три тысячи градусов?