Владимир Кожевников - Забытый - Москва

• Название: Забытый - Москва
• Автор: Владимир Кожевников
• Жанр: Русская классическая проза

---

Когда он заикнулся про татар митрополиту, а потом дяде, и увидел, как те только руками в досаде машут (митрополит, правда, очень обстоятельно объяснил, почему он машет - откуда князь в общем-то и понял впервые тяжесть проблемы), он сразу прекратил о них говорить, повернул разговоры в другую плоскость. Стал рассуждать о сложных проблемах вообще, и уже не с митрополитом (тем более не с дядей), а с другими советниками и советчиками, которые, как ему казалось, тоже могли подсказать. Чаще всего с духовником своим, "дядей Митяем".

И действительно, племянник митрополита Данила Феофаныч, боярин не только умнейший, но и простой, не заносистый, говоривший с князем терпеливо, подолгу, обронил однажды мысль, в которую Дмитрий вцепился как в спасение.

Речь зашла о том, что делать, когда перед тобой встает неразрешимая проблема, а решать ее тем не менее как-то надо. Как быть?

- А быть, князь-свет, очень просто. Надо либо вовсе ее не решать, подождать, пока она сама собой решится, либо найти человека, для которого эта проблема разрешима.

- Как-как?!!

- Человека нужного найти. Чтобы сделал. И все!

Дмитрий аж головой затряс, как кот, у которого чешется в ухе:

- И ты думаешь, что такого человека можно отыскать?!

- Почти всегда. Только с одним условием...

- Каким?!!

- Он не должен знать, что проблема неразрешима.

- Вот тебе раз! Это как же?!

- Да ничего особенного в этом нет. Ты голову-то особенно не ломай, но иногда вспоминай. Тогда потихонечку разберешься и все поймешь. А у тебя что, такая проблема появилась?

Дмитрий смешался:

- Да нет пока... Хотя... Куда ни кинь, одни проблемы. И все одна другой страшней.

- Хорошо, что ты это осознаешь. Только слишком близко к сердцу не принимай, нельзя.

- Почему?!

- С ума сойдешь. Или помрешь нечаянно. От забот.

- Ну уж... Что ж, так на все рукой и махнуть?

- Не на все. Но и обо всем подряд заботиться не след. Ни головы, ни сердца не хватит. На прицеле держать - держи, а заботиться других заставляй. Сам же на главное нацеливайся.

- На что, на главное?

- Это уж ты сам решить должен. И того держаться.

- Хха! Такое с бухты-барахты, чай, не решить... Всем миром надо... Чтобы не влететь. А?

- Конечно не с кондачка. Но и не всем миром. Своя голова на плечах должна быть. Тем более, что важных проблем, самых-самых, перед тобой немного, и все они известны. Можно сказать, что проблема и вовсе одна: укрепить Москву, а с нею, под ее началом и всю Русь. Ведь так?

- Так!

- Весь вопрос - каким способом. Дед твой премудрый своих бил, нещадно бил, даже татар водил на них, не стыдился. Для чего? Чтобы подмять, заставить исполнять единую волю, на одну упряжку работать. Можно и по-иному. Не силой, а УБЕЖДЕНИЕМ. Авторитетом церкви, - она с тобой в том заодно, - просто к здравому смыслу взывать, заставить, наконец, понять, что надо вместе в одну сторону тянуть.

- А в какую сторону-то? - Дмитрий глянул своим прстецки-веселым глазом, приоткрыл рот, ожидая...

- Известно в какую... - Данило Феофаныч усмехнулся и замолчал.

- А может, ну их к черту?! Сколько отец Алексий их убеждает - а что толку? Дед Иван сколько их бил - а что выбил? И дядя Семен, и отец! Может, плюнуть на всех, да самому потихоньку в ту сторону? Хоть медленно, зато верно.

- Э-э-э, княже, вот тут ты не прав! Один тут ни черта не сделаешь, только пупок надорвешь. Если мы, конечно, об одном говорим...

- А о чем мы говорим? - лицо у Дмитрия становилось все веселей.

- Ах ты, Господи! Насел. Ну о татарах, наверное. Или ты о другом?

Дмитрий залился счастливым смехом:

- Нет, не о другом. Но ведь это неразрешимая проблема! Как к ней подступимся? Пусть сама решается или человека будем искать?

- Сама она лет, может, через сто решится. Доживешь?

- И не подумаю! - странно ответил Дмитрий, только своим каким-то мыслям.

* * *

Он нацелился "искать человека". И вдруг!..

И ждать-то долго не пришлось. Вскоре после получения Владимирского ярлыка, при чтении у митрополита очередного послания сестренки из Литвы он услышал то, чего не чаял услышать еще очень долго:

"...этим летом Великий князь Олгерд, а с ним наш волынский князь Любарт, и еще князья галицкие и подольские, и черниговские, Олгердовичи и Кориатовичи, ходили походом на татар. И разбили их в бльшой битве на Синей Воде и прогнали, а столицу их, Ябу-городок, захватили и разорили, и дошли до самого моря фряжского, и назад вернулись с победой и большой добычей..."

Дмитрия осыпало жаром: "Вот!! Вот так номер! Литва их уже бьет! А чем же мы хуже?!!"

"...В этом походе больше всех отличился мой муж, а твой тезка, Дмитрий. Так не я от гордости думаю, так говорит князь Любарт и иные многие воеводы. Потому что он устроивал войска на Синей Воде, а дальше командовал походом, потому что князь Олгерд после битвы возвратился в Вильну и пошел на Орден..."

"Еще чуднее! Зять! Любанькин муж!! Дак его скорей сюда надо переманивать! - Дмитрий чувствовал, что вспотел, что лоб и щеки у него горят, и спохватился, - Нельзя Алексию показать!" Он проговорил бесцветным голосом:

- Кто-то уже татар бьет...

- Это их дело, - ледяным тоном осадил его Алексий.

"...все говорят, что муж мой больше всех послужил Великому князю, за что тот должен его щедро пожаловать. Только князь Великий Олгерд с пожалованиями не торопится, и мы своего удела до сих пор не имеем, а живем по-прежнему в Бобровке, под рукой князя Любарта. Мне это очень обидно, как сестре Великого князя Московского и жене князя и воеводы, столь сильно отличившегося. А как быть и куда податься, не придумаю, потому что в Литве всем распоряжается Олгерд, и без его разрешения..."

Дальше Дмитрий уже не слушал. "Господи! Услышал ты молитвы мои! Прямо как нарочно все! Все как надо. Значит, справедливы устремления мои! И угодны тебе, Господи! Благодарю тебя!"

По окончании чтения повисла длинная пауза, которую нарушил, опять бесцветным, скучным голосом, Великий князь:

- А ведь сестренку-то обижают.

- Похоже на то, - Алексий отвернулся, смотрел в окно.

- Это тоже их дело?

- Нет, это уже и наше дело.

- То-то!

- Ну и что ты хочешь сказать?

- Надо мужа ее пригласить на службу в Москву, - и Дмитрий посмотрел на митрополита честно и весело.

"Ах ты, сморчок! И ведь возразить нечего", - Алексий, конечно, сразу все понял в наивном замысле мальчика, но в нем все было настолько логично, безупречно, что просто ничего не оставалось:

- Ну так приглашай, кто тебе запрещает.

Дмитрий готов был лопнуть от радости или заплясать по палате, но неимоверным усилием сдержался, выпрямился, потушил веселье во взгляде, сделал его важным, постным, и прежним бесцветным голосом пропел:

- Хорошо, отче Алексий. Мы обдумаем твой совет.

Теперь Алексию пришлось прятать улыбку: "Господи! Вразуми Олгерда оценить по достоинству шустрого князева зятя. Если он сюда нагрянет свалится хлопот на мою головушку! Еще одна гора хлопот. Опасно, очень опасно! Как бы тогда вся политика прахом не пошла. Господи, с церковью не знаешь как управиться, а тут еще... Ладно, до этого, вроде, пока далеко, да и Олгерд, думаю, опомнится, поймет".

* * *

Олгерд не понял.

И когда после смерти княгини Александры Любаня переспросила, остается ли в силе московское предложение, пришлось подтверждать.

Князь, отправив новое приглашение, подпрыгнул чуть не до потолка низенькой горницы, выкинул коленце и шарахнул кулаком о кулак: "К тому идет! Вот бы приехал!"

* * *

И вот он приехал.

Каков? Кто? Оправдает ли надежды?! А надежды слишком уж большие. Иногда Дмитрий не на шутку пугался, спохватываясь: "А вдруг ничего особенного? Ну лихой, ну умелый... Мало ли на свете, и в той же Москве, умелых и лихих. Вдруг это стечение обстоятельств, повезло ему - и ничего больше! Не осмелится, не полезет никуда, приедет и станет при жене жить-поживать - поди плохо! Что тогда?! Ох, лучше так не думать!"

И теперь... Всю дорогу от Коломны, поторапливая возниц и почти не разговаривая с верными своими подручниками, князь раздумывал: о чем говорить с зятем. Как принять, с чего начать, о чем сказать, а о чем промолчать, что сначала, а что потом, и т.д. и т.д., хотя думано и передумано все было уже не один десяток раз.

Не показаться глупым и несмышленым, понять замыслы его, на что он способен, что самому придется делать, если это "тот человек", и как быть, если он "не тот". А как вообще угадать сразу - тот, не тот?

Князь мучился. Миша и Федор, бывшие в курсе княжьих надежд, посматривали сочувственно. Молчали, хоть и каждый по-своему, но об одном.

И только тут, в санях, в дороге Дмитрий решил разговаривать с зятем наедине и ничем в отношении его с друзьями не делиться. Дело было самое важное. Главное. А в таком каждый полезет с советом, каждый захочет командовать и решать. Нет! Решать будет он сам. Даже не так! Решает пусть тот, кто считает проблему разрешимой! Вот тогда и решения толкового можно ожидать.