Алексей Дуров - Обреченный мир

• Название: Обреченный мир
• Автор: Алексей Дуров
• Жанр: Научная Фантастика

Аннотация: Писал продолжение к своему роману "Мерцающая мгла", а получилась повесть по мотивам этого романа. Даже с другими главными героями.

---

А еще правдоподобными казались опасения, что случайник владеет архинским языком. Плохо, если так, ведь архинский — основной в Шанди, случайнику не обязательно прятаться. Даже по местной моде можно не одеваться — молодежь здесь увлеклась протестами против обязательного профессионального образования, и носит всякую странную одежду с украшениями. Не важно, какую, лишь бы нестандартную. За прошедшее время этот случайник уже мог устроиться в городе. Соблазнить какую-нибудь женщину — благодаря чутью пролазники творят в этом отношении настоящие чудеса — поселиться у нее. Найти работу, одеться по-местному.

Хотя, он сейчас не в том состоянии, чтобы устраивать себе будущее. У него тоже чутье — пускай слабенькое, едва проснувшееся — но перспективу скорой смерти случайник не может не ощущать. Может принять сигналы чутья за тоску по своему родному — обреченному — миру, эта тоска и так наверняка присутствует.

Нет, не будет он селиться в городе. Либо забьется в какую-то щель, либо начнет метаться, не зная, что делать, либо в пьянство ударится — есть в окрестностях Шанди способы добыть бесплатную выпивку. Да хоть украсть, не особо здесь народ запирает двери, воров мало.

Лучше бы — забился в щель, легче найти будет. Охота на мечущуюся жертву — вроде как стрельба по движущейся мишени.

А еще до сих пор точно не решили, что же будут делать, когда этого бедолагу найдут. Уговорить его отправиться обратно в мир Ледяной Цветок добровольно, заманить туда обманом, затащить силой — у всех вариантов полно недостатков. Что сбивает, мешает охотиться. Теряют охотники надежду спасти мир.

Оксана, так уже всерьез подумывает бросить это дело. Вернуться в мир Планета Реферн, пока активированный туда лаз не деактивировался, потом его сразу не откроешь, придется ждать несколько дней — не меньше пяти. Еще одна местная особенность, и еще одна причина нервничать. И даже если бы можно было активировать лаз сразу после того, как он деактивируется, все равно лаз останется активированным те же роковые десять дней. Время в мире Ковкого Стекла и в мире Планета Реферн течет практически вровень, и нейтронная звезда дотянется через активированные лазы до обеих миров. Сперва поглотит планету мира Ледяной Цветок, потом — мира Ковкого Стекла, затем — мира Планета Реферн. Практически мгновенно поглотит, никто ничего не успеет почувствовать. Слабое утешение, но в сложившейся ситуации даже им нельзя пренебрегать.

И стабильность лазов наверняка нарушена. Лазы настроены на пролазников, индивидуально на каждого, и, когда больше одного пролазника собираются в одном месте, это сильно сбивает настройку — лазы исчезают, перемещаются, не туда ведут, новые лазы открываются. Есть возможности организовывать встречи так, чтобы стабильности лазов ничего не угрожало, но этим специально заниматься надо, просчитывать, а все время уходит на охоту. Не до стабильности лазов.

Оксана неторопливо ехала на байке по отличной дороге, прислушивалась к чутью — не пора ли сваливать из этого мира? С одной стороны — опасность. Такого страха она не испытывала никогда в жизни, да еще — давящего, да еще — нарастающего. С другой стороны, и чутье и логика подсказывают — еще не все потеряно, можно успеть. Нужно успеть.

Те трое пролазников, которые сдались, сбежали не в одиночку, а протащили с собой по пятнадцать — восемнадцать человек. Больше не смогли, у лазов тоже есть пропускная способность. Если не можешь спасти всех, спаси кого можешь — логично. Но кого спасать? В этом мире живет восемь с лишним миллиардов людей, как отсортировать самых достойных? И как потом спокойно спать по ночам?..

Застрекотал, завибрировал коммуникатор. Кто-то из своих ломится, больше некому. Одновременно кольнуло чутье — звонок важный, может быть — решающий. Уже поймали случайника? Хорошо бы…

Свернула к обочине, остановилась, непослушными пальцами перещелкнула тумблер.

— Алле! Оксана Викторовна? — прозвучало из наушника.

Это Лифшиц, только он и Оксана во всем этом мире говорят по-русски. Кашлянул, принялся рассказывать с неуверенной интонацией:

— Я подумал, то есть, мне показалось, что этот человек, которого мы ищем, сейчас в очень тяжелом состоянии…

— Умирает?.. — непроизвольно перебила Оксана. Если так, то случайника надо искать в местных больницах. Или дождаться, пока сам умрет…

— Нет, — странным, каким-то испуганным тоном ответил Лифшиц. — У него… на душе тяжело, так мне кажется. И поэтому мне кажется, что он потянется к людям.

— Женщину найдет?

— Н-нет. Не думаю. Скорее всего — пойдет туда, где много людей и где весело.

Оксана хотела вставить пару слов насчет того, что случайника в таком случае надо искать в развлекательных центрах, или в кабаках, или… Но решила дать Лифшицу договорить, а то он и так какой-то слишком неуверенный.

— А поскольку он человек молодой, — продолжал Лифшиц, — то пойдет туда, где собирается молодежь, где-нибудь вне города. Либо на спортивные состязания, но сейчас ничего такого не проводится, либо на пустырь возле Старого Моста, туда стекаются местные… как их называют… тугмеры… это можно перевести, как «протестники»… это которые протестуют против образования. Сбегают с учебы, и собираются там. Я бы сам проверил, но я совершенно не подхожу по возрасту, я буду слишком выделяться. А они могут себя вести довольно агрессивно… меня просто не пустят. А вы… самая молодая среди всех нас, вам будет легко… вписаться. И ему… случайнику, тоже будет легко вписаться. Особенно если он соответственно одет. Я понимаю, что просить женщину идти туда несколько… но лучшего варианта у нас нет.

Оксана уже не слушала. Поняла, что Лифшиц прав — раздираемый тоской и чувством опасности случайник прибьется к местной субкультуре. Ему и выпивки крепкой нальют, небось, а спиртное здорово притупляет чутье… Надо идти.

— Хорошо, как туда проехать? — неожиданно охрипшим голосом спросила Оксана.

— Я вам перешлю инструкции на коммуникатор, — совсем смущенно сказал Лифшиц.

Оказалось — рядом. Неужели не просто так, неужели это чутье вывело именно сюда?

На самом деле, пустырь здесь был давно, лет пятьдесят назад, с тех пор вырос лес. От пустыря только название осталось.

Возле дороги — стоянка под навесом, на ней припаркованы причудливой формы средства передвижения. Кроме того, устроена остановка для общественного транспорта, есть даже магазинчик-автомат с продуктами и дешевой одеждой. Политика местной власти — не делать из протестующих мучеников, а показать бессмысленность их борьбы. Они выступают против общества, а общество их не отторгает, заботится, чтобы протестующим было удобно добираться, не приходилось парковать свои машины на обочине, обеспечивает возможность перекусить и переодеться. Да и старшее поколение воспринимает «бунт» равнодушно. «Перебесятся», «сами такими были» и даже «не для того я всю жизнь горбатился, чтобы мои дети еще сильнее горбатились». Развитое здесь общество, жаль, если недолго осталось…

Глава 4

Из глубины леса доносилась музыкальная разноголосица, какие-то крики, трески. Вот, где тусуются протестующие.

А Оксана неподходяще одета. В обычный для мира Ковкого Стекла костюмчик, очень удобный, но молодежной моде не соответствует. Чуяла, когда его одевала, что поступает не совсем правильно, будет выделяться, но в ситуации смертельной угрозы всему миру неправильная одежда показалась мелочью. И вот, пожалуйста, судьба мира зависит от этой самой мелочи, потому что Оксану могут не пустить на тусовку. Ведь выделяется, протестующая молодежь поглядывает на Оксану с враждебностью, как на предательницу. А люди постарше — с одобрением: «Ага, уже берутся за ум».

Оксана так и не поняла, что конкретно надо носить, чтобы соответствовать молодежной моде. Большинство протестующих носили «стариковскую» одежду — все равно ничего другого не купишь — но и что-то кроме нее. Рисунок какой-нибудь, смешной головной убор, странные украшения. И каждый — что-то свое, особенное, у других такого нет.

Вероятно, выделяться надо не только на фоне «стариков», но и от другой молодежи отличаться хотя бы чем-то. Это в земных субкультурах есть своя «униформа»: у хиппи — фенечки, у панков — лезвия.

Из магазинчика вышли парень и девушка с корзинками, у него — странная шапка, из которой торчит как бы пучок рук, у нее — широкий пояс с колокольчиками. Остальная одежда — «стариковская».

Но на Оксану посмотрели с подозрением. Надо что-то делать.

Подошла к мусорным бакам. Один, для пищевых отходов — в форме котла, в него подается ароматизированный дымок, второй, прямоугольный — для непищевых. Мусора и там и там хватает, бросают его все те же протестующие — больше некому. Видимо, протест протестом, но всему есть предел, мусорить где попало — это слишком.