М. Маслин - Русская философия: Энциклопедия

• Название: Русская философия: Энциклопедия
• Автор: М. Маслин
• Жанр: Философия

Энциклопедия включает около 800 статей, раскрывающих взгляды русских мыслителей с XI века до наших дней. Статьи дают представление об основных направлениях и этапах развития отечественной фило¬софской мысли, ее своеобразии и взаимосвязях с философскими течениями других стран. Рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей русской философии и культуры.

---

Лит.: Аскоченский В. История Киевской духовной академии. Спб., 1863; Смирнов С. К. История Московской духовной академии до ее преобразования (1814-1870). М., 1879; Титов Ф. Императорская Киевская духовная академия в ее трехвековой жизни и деятельности (1615-1915). Киев, 1915; ЧистовичИ.А. История Санкт-Петербургской духовной академии. Спб., 1857; Цвык И. В. Духовно-академическая философия в России XIX в. М., 2002.

И. В. Цвык

ДУХОВНОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ - совокупный процесс внутренней и внешней деятельности людей, нацеленных на утверждение в жизни христианских начал. Двуединый процесс «просветления» буквой и духом Священного писания был впервые осмыслен на рус. земле в «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона, принципиально различавшего внешне-буквалистский и внутренне-духовный моменты Д. п. в образах «рабской Агари» и «свободной Сарры», за к-рыми скрывалась соответственно «языческая» и христианская мудрость. Тем самым было подчеркнуто превосходство сугубо внутреннего, собственно Д. п. человеческого разума на пути его «обновления». Утвердилась духовная (просветительская) возможность существования рус. христианской философии (Зеньковский), и ее начали постепенно реализовывать др. мыслители Киевской Руси. Так, Кирилл Туровский и Климент Смолятич приступили к осмыслению нравственных аспектов христианской философии. В результате выявилась связь между внешне-буквалистским или «законническим» уровнем Д. п. и внешне-индивидуальным поведением человека. Отечественные сторонники исихазма сделали упор на собственно духовную сторону просвещения, углубив онтологическую «идею конкретности» (Н. О. Лосскии) рус. православной философии. По мере усиления социокультурной роли монастырей стала складываться и внешне-церковная деятельность в рамках Д. п., к-рая предполагала проповедническое обращение духовных пастырей к мирянам, что наиболее ярко было продемонстрировано Иосифом Волоцким. Главным условием успеха такой деятельности считался прежде всего внешне-индивидуальный пример проповедников. Отсюда проистекали «законнические», порой жесткие требования Иосифа Волоцкого к монахам. Подчеркивая значимость строгого соблюдения «буквы» Священного писания, а также православных обрядов в деле церковного просвещения, он невольно способствовал усилению «буквализма» и «обрядо-верия» в Московской Руси. К тому же определенная приверженность к пустым формам со стороны отечественных иереев усугубилась их папистскими притязаниями, подкрепляемыми экономическим могуществом монастырей. Так что Петру I при осуществлении своей конфессиональной реформы пришлось иметь дело с агрессивным «омертвлением русской жизни, душа которой отлетела» (Федотов). Органический синтез всех сторон Д. п.: внешне-церковной, внешне-индивидуальной, внешне-буквалистской и собственно духовной попытался осуществить в своей деятельности митрополит Московский Платон, как бы ознаменовав собой единство внутреннего (святоотеческого - исихастного) и внешнего (иосифлянского) уровня Д. п. Однако в условиях его идеологизации, наметившейся уже в нач. XIX в., когда православные иереи стали откровенно переходить на верноподданнические позиции и тем самым вновь абсолютизировать пусть не оппозиционные, как во времена патриарха Никона, но сугубо политические взгляды, наступил очевидный кризис внешних аспектов Д. п., или «духовной власти» (В. С. Соловьев). Большую роль здесь сыграл и рост просветительской деятельности революционной интеллигенции с ее взысканием «грядущего царства правды» (Булгаков). Что же касается внутренней духовной стороны христианского просвещения, то оно в отрыве от своих внешних форм стало неизбежно терять свой религиозный характер и выражаться в чисто мистических или платонических взглядах рус. мыслителей с их ориентацией на аскетическое видение самого Христа либо определенное познание истинно Сущего в противовес православной - неопределенной -мистике света. Тем самым в России произошел раскол Д. п., не преодоленный до сих пор.

Л и т.: Булгаков С. Н. Свет невечерний. М., 1994; Зеньковс-кийВ. В. Основы христианской философии. М., \992;ИльинИ.А. Аксиомы религиозного опыта. М., 1993; Карсавин Л. П. Святые отцы и учителя Церкви. М., 1994.

П. В. Калитин

Е

ЕВГЕНИЙ (в миру Евфимий Алексеевич Болховитинов) (18(29). 12.1767, Воронеж - 23.02(7.03). 1837. Киев) - православный церковный деятель, историк, археограф, библиограф. Получил образование в Воронежской духовной семинарии (1778-1884) и Московской Славяно-греко-латинской академии (1784-1788). С 1789 г. - преподаватель, затем ректор Воронежской духовной семинарии. В1800 г. принял монашество, став учителем философии, красноречия и префектом Александро-Невской духовной семинарии в Петербурге. Последовательно занимал пост викария Новгородского (с 1804), епископа Вологодского (с 1808), Калужского (с 1813), Псковского (с 1816), митрополита Киевского (с 1822), был членом Российской Академии и «Общества истории и древностей российских». До посвящения в монахи Е. увлекался западноевропейскими просветителями, в частности перевел кн. Ф. Фе-нелона «Краткое описание жизни древних философов». В его взглядах содержались упования на всемогущество человеческого разума. Однако под влиянием своих учителей Платона (Левшина) и Тихона Задонского Е. уже водной из первых своих работ - в предисловии к кн. Л. Кокле «Похвальное слово чему-нибудь» (1787) прямо признает Божественное «ничто», исходя из апофатической традиции православной философии. В 90-е гг. он применяет выдвинутый Платоном метод анагогии к гуманитарным наукам, особенно к истории. Его герменевтический курс отмечен пристальным вниманием к «способности проникаться духом предмета» и «отыскиванию таинственного смысла в отдельных словах и сочетаниях слов». После принятия монашества (в результате смерти жены и троих детей) гл. темой писаний Е. становится синергический (см. Синергизм) «гений» или «дух» как «способность природная», не приобретаемая ни «опытом», ни «прилежанием». Наиболее ярко этот подход выражен в его оценках творчества лиц, включенных им в главный свой труд - «Словарь духовных писателей России» (1805-1827). Напр., в статье о своем учителе он подчеркивает «возвышение и плодовитость собственных мыслей», к-рые были присущи молодому Платону, а затем - зависимость его произв. от «Слова Божиего». Его исторические изыскания характеризуются большой эмпирической насыщенностью без попытки создать общую системообразующую идею. Тем самым соблюдалась анагогическая осторожность по отношению к «читательскому духу» - без навязывания ему к.-л. концепций, лишающих его возможности иных толкований. Эта позиция определила и консервативные убеждения Е. с его последовательным неприятием всяких «новизнолюбовных» общественных теорий, к-рые, с его т. зр., стремились подавить творческий потенциал человека и подчинить его «букве» нового учения.

С о ч.: Словарь исторический о бывших в России писателях духовною чина греко-российской церкви // Друг просвещения. 1805 (отд. изд. 1818. 1827, 1995); Словарь русских светских писателей. М., 1845. Т. 1-2; Собрание поучительных слов в разные времена... Ч. 1-4. Киев, 1834.

Лит.: Грот Я. К. Переписка Евгения с Державиным. Спб., 1868; Бычков А. Ф. О словарях российских писателей митрополита Евгения. Спб., 1868; Сперанский Д. Ученая деятельность Евгения // Русский вестник. 1885. № 4-6; Шмурло Е. Ф. Митрополит Евгений как ученый. Ранние годы жизни. 1767-1804; Спб., 1888; Полетаев Н. И. Труды митрополита Киевского Евгения Болховитинова по истории русской церкви. Казань, 1889; Чис-тович И. А. Руководящие деятели духовного просвещения в первой половине текущего столетия. Спб., 1894.

П. В. Калитин

ЕВГРАФОВ Василий Евграфович (7.04.1908, д. Любони Новгородской губ. - 10.12.1982, Москва) - специалист в области истории рус. философии, д-р философских наук, проф. Участник Великой Отечественной войны. После окончания Академии комвоспитания им. Н. К. Крупской преподавал в Московском автомеханическом ин-те, с 1934 г. - в 1-м Московском медицинском ин-те и в др. московских вузах. В кон. 1943 г. был отозван с фронта в Москву для преподавательской работы в высших военных учебных заведениях. После защиты в 1946 г. кандидатской диссертации, посвященной мировоззрению Чернышевского, работал в аппарате ЦК КПСС. При участии Е. создается система партийного просвещения: открываются ун-ты марксизма-ленинизма, кружки по истории партии, политической экономии, философии. Преподавал историю рус. философии на филосфском ф-те МГУ; в течение мн. лет заведовал сектором истории философии народов СССР в Ин-те философии АН СССР. Был одним из руководителей большого авторского коллектива 5-томной «Истории философии в СССР».

С о ч.: Н. Г.Чернышевский // История философии в СССР: В 5 т. М., 1968. Т. 3; Исторические предпосылки развития философской и социологической мысли в России во 2-й пол. XIX в. // Там же. М., 1971. Т. 4.

Н. М. Северикова

ЕВРАЗИЙСКИЙ ПРОЕКТ - разработанная теоретиками евразийства, рус. философами-эмигрантами в 20-30-е гг. XX в., модель будущего российского об-ва и государства, интегрировавшая их геополитические, экономические, исторические, культурные, религиоведческие, этнографические и лингвистические учения. Методологической основой евразийского замысла стали метафизика всеединства в последнем ее историческом варианте - онтологии триединства Карсавина, усилившей динамическо-диалектическое понимание бытия и позволившей осуществить уникальный духовный синтез, созданное философом на этой базе учение о симфонической личности; идея Савицкого о внутренней способности материи к самоорганизации; мысль Н. С. Трубецкого об идее-правительнице, упорядочивающей действительность и придающей культуре своеобразно типические черты. Осью Е. п. стало утверждение об оригинальном, самобытном историческом пути России-Евразии, вобравшей в себя влияния пространственно-географических, историко-культурных, этно-психологических и др. обстоятельств, особенностей ее месторазвития. В результате должно образоваться государство, охватывающее весь континент - Евразию. Новое об-во, согласно евразийцам, будет представлять собой многонациональное единство народов на сверхнациональной основе единой культуры. При этом отдельные части этого единства не будут растворены в целом или подавлены им, а будут установлены отношения равноправного сотрудничества. На смену стихийного становления государственных и общественных форм придет сознательное планирование и последовательная реализация планов как высшее начало организации государственной и общественной жизни. Евразийцы исходили из того, что на огромной территории России-Евразии перспективы на длительное существование может иметь только хорошо организованная и сильная во всех отношениях государственная власть. Зап. либеральным концепциям правового государства протавопоставлялась идея «обязательного» или «гарантийного» (Н. Н. Алексеев) государства, основанного на принципах демотии и идеократии, мира и справедливости. Опираясь на органицистский подход к пониманию об-ва, евразийцы утверждали идею доминации обязанностей в «тягловом государстве», где все элементы социальной структуры об-ва выполняют роль, заданную целым, постоянно соучаствуют в делах целого, где первостепенную роль играет принцип служения. Гарантийное государство призвано обеспечить осуществление нек-рых постоянных целей и принципов, претворение в жизнь национально-государственной (евразийской) идеи, к-рая есть одновременно и духовно-нравственный идеал всего народа. Указанная идея пронизывает все сферы жизни об-ва, ее господство абсолютно. Именно поэтому гарантийное государство является также и идеок-ратическим. Оно мыслилось как «союз правды», осуществляющий принцип справедливости, к-рый уравновешивает жизненные интересы различных групп населения с учетом общегосударственных интересов и ценностей, союз, обеспечивающий благосостояние всего об-ва. Будущее евразийское государство представлялось надклассовым, свободным от одностороннего партийного диктата. Демотия как «органическая демократия» предполагала гармоническое объединение принципов аристократии и демократии и должна была обеспечить проведение политики в интересах большинства населения при помощи ведущего слоя - наиболее развитого в идейном и культурном отношении меньшинства. Здесь акцент делается на социальном содержании государства, на участии в общественных и государственных делах всего народа, понимаемого как совокупность исторических поколений, прошедших, настоящих и будущих, как симфонической личности, ее духовной квинтэссенции -«народной воли». Традиционное зап. истолкование демократии связывалось евразийцами лишь с формальным принципом политического равенства, равных возможностей участвовать в делах государства. Такая демократия, полагали евразийцы, выражает лишь идею самоуправления народа народоправство. Она может быть лишь средством укрепления демотического порядка, упрочения государства «общего дела» или демотической идеократии. Сочетание демотии и демократии нашло свое выражение в проекте политической системы будущей России-Евразии, к-рый предполагал объединить личностное начало власти с началом коллективным, реализуемым через систему представительных органов разного уровня (Советов). Е. п. предусматривал также развитие очищенного от коммунистического содержания принципа советского федерализма в направлении более широкой автономизации национально-территориальных образований и устранения имевшихся в советской практике, как считали евразийцы, тенденций нивелирования этно-национальных черт культуры субъекта федерации, известного пренебрежения к локальным формам жизни во имя культурной однородности в межнациональных отношениях. Социально-экономический строй будущей России-Евразии отображался Е. п. формулой: «ни капитализм, ни социализм». Проект предполагал нечто третье - систему государственно-частного хозяйства на базе функционального понимания собственности. Частная инициатива как творческая основа экономической жизни должна подвергаться государственному регулированию с учетом интересов государственного целого. Реформирование ин-та собственности планировалось осуществить не обычным путем перемены субъекта собственности, а через иное понимание самой природы последней, через изменение отношения собственника и государства. Евразийское государство должно, полагали теоретики движения, обусловить частнопредпринимательскую деятельность соответствием ее общенациональным интересам, поставить перед собственниками вполне определенные социальные требования и тем самым придать ин-ту собственности ограниченный, функциональный характер. Абсолютизация роли государства в жизни об-ва, а также положительная оценка нек-рых элементов советской политической системы вызвала острую критику Е. а Оппоненты указывали на «этатический утопизм» (Бердь ев), принижение роли отдельного человека, диктат коллективного начала и т. п. В последние годы в литературе подчеркивается оригинальность духовного замысла евразийцев, его известная логичность и последовательность, способность служить ориентиром в поисках Россией своей пути и места во всемирной истории.