Коллектив авторов - Полдень, XXI век (апрель 2011)

• Название: Полдень, XXI век (апрель 2011)
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: Вокруг света
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98652-354-5

В номер включены фантастические произведения: «Плывун» Александра Житинского, «Звезды для дочки» Дэна Шорина, «Однажды в Одессе» Натальи Анисковой и Майкла Гелприна, «У лазурных скал» Яны Дубинянской, «Вагон» Валерия Воробьева, «Мореход» Сергея Фомичева.

---

Спать почему-то совсем не хотелось, спина ныла, будто целый день на досках пролежал. В кармане на рукаве Коростель с удивлением обнаружил трофейную брошюру по военной истории. Когда её туда положил… Первые страницы брошюры безжалостно покоцаны, небось юные соловьи на самокрутки и сортирные нужды употребляли. Темнота неграмотная… От начала оставались жалкие обрывки, и Коростель начал читать с первой уцелевшей страницы.

«… пользование для организации связи и взаимодействия частей индивидуальных интерфейсных имплантатов, любезно предоставленных сочувствующей защитникам конституционного порядка и целостности страны Дальневосточной коалицией, позволяет избежать обычной для традиционных армий несогласованности действий, поддерживать несокрушимый боевой дух, а также контролировать каждого воина индивидуально, непосредственно из генерального штаба. Приходится признать, что аналогичная система мятежников столь же эффективна».

Коростель потрогал гузак в основании черепа, куда ему три года назад, сразу же после принятия присяги, потрошители зашили этот самый имплантант. Как же, каждого воина – индивидуально… Ага, «избежать несогласованности», «столь же эффективна»… Пару месяцев назад полковой ретранслятор «закачал» инструкции для роты штабных садовников. Целый день вся часть, включая старших офицеров, вооружившись садовыми ножницами, осваивала на неблагодарном материале верблюжьей колючки непростое искусство зелёной скульптуры.

«Поскольку интерфейсы путчистов совместимы с АСУ нашей доблестной армии, специалисты технического отдела разработали и повсеместно применяют на практике тактику перехвата контроля над личным составом врага».

Лейтенант зевнул: что есть, то есть. Повсеместно. Хорошо, что и «АСУры» Освобождения не лыком шиты, принимают контрмеры. И вражеские передачи глушат, и на собственных не экономят.

Бывали казусы. Прошлым летом прибыл из штаба округа подполковник, важный как генерал. Привёз для испытаний специальный шлем, якобы фильтрующий вражеские передачи. Думал, в сказку приехал, а тут – передовая, закачка от южан. Что-то в этом шлеме не так сработало. И записались в верхнюю часть подполковника директивы своего штаба, а в нижнюю – инструкции противника. Весь личный состав животы от смеха надрывал, наблюдая из экранированного кунга, как штабник руками цеплялся за деревья, а ноги несли его на спортплощадку. Бедолага попытался повиснуть на турнике, но злокозненная программа противника воспользовалась тем, что органы дефекации также находятся ниже пояса. Галифе подполковнику, конечно, потом отстирали.

Подполковник ср…ный… Вот папе даже майорство так и не улыбнулось, желудок слабый. Всем, кто большие звёздочки таскает, по уставу положено с вечера надираться до полного нелицеприятия. Вроде для того, чтобы если под вражеской закачкой, так меньше пользы неприятелю принесли. Только и неприятели в этом плане не дураки, ох не дураки! Вот и просыпаются майоры-полковники каждое утро в блевотине и похмелье. Коростель горько вздохнул, да и сделал ещё глоток одеколона. Для тренировки.

«Тот факт, что современные методики закачки директив позволяют манипулировать воспоминаниями, полностью изменил характер военных действий».

Военные историки узурпаторов оказались такими же нудными, как и свои щелкопёры. Коростель заснул, даже не дочитав страницу.

* * *

– Рота, подъём! Любим спать по ночам? Любим на командирских бушлатах нежиться? – голос господина старшего по наряду не давал повода заподозрить его в неуставной мягкости, – ты, чмо болотное, почему вагон не разгружен? Меня, через …

Быковенко в праведном негодовании влепил ещё не полностью проснувшемуся душаре Коростелю крепкого леща.

Глоссарий

Керзу стаптывал – носил кирзовые сапоги, то есть был на нижних ступенях армейской иерархии.

Четвёртую звёздочку – только под дембель – получил капитана только по выслуге лет, перед самой демобилизацией.

Колючка – 1) верблюжья колючка; 2) колючая проволока; 3) напиток из заваренной в кипятке верблюжьей колючки.

Чамора – урод.

Литюга – лейтенант.

Начстроя – начальник строевой части.

Чипок – вариант солдатского буфета.

Кондейка – любое запирающееся изнутри помещение, в котором солдат имеет возможность спрятаться от наблюдения начальства.

Заначил – спрятал про запас.

Полканы – полковники.

Чмо – неряха, лох, неудачник, ни к чему не способный.

Сергей Фомичёв Мореход Рассказ

1

У нас ведь как принято. Если тебя нанимают в вояж на Архипелаг, требуй вперёд половину. И стой на своём, хотя бы наниматель и посинел от натуги. Ну а уж потом, как по рукам ударили, скликай друзей-мореходов в корчму и пои на весь задаток.

Почему? Так уж заведено. С Архипелага мало ведь кто возвращался. Драконы тамошние не то чтобы дикие – бешеные. А ко всему прочему, они – нырковые. И когда запузырится у тебя возле борта, тут уж спасаться поздно. Бьёт он из-под воды, ломает хребет корабельный. Нет спасения. Но, бывает, и с облаков валится. Дохнёт полымем и обратно уйдёт, в облака то есть. А ты, если чудом живым останешься, то без парусов с горелыми мачтами посреди океана. И тут уж невелик у демонов морских выбор. Либо скалы, либо жажда, либо холод. Кто-то на такой случай запасные паруса берёт, мачты. В трюме в воде замачивает, чтобы огненный вал не достал. Но когда обратно идут, для груза место освобождают. Так и гибнут.

Семья? А что семья. У нас сиротами не остаются. Те, что взрослые, сами в море выходят. А за жёнами да малыми народ присмотрит. В обиду не даст. Так что весь задаток в корчме остаётся. Так принято.

Отказаться? Сразу видно, что вы не здешний. Мы мореходы! У нас своя слава и своя гордость. Мы грамоте не по церковным книгам обучались, а по морским журналам, таблицам счислений да по лоциям…. От фрахта или найма никогда не отказывались. Но цену называем свою и ни медяка не уступим, хоть ты тресни. А там – как судьба распорядится. Может, до старости будешь припас возить на Тюремный остров, треску в Новые Порты доставлять, кита промышлять, калана, а может, тебя в первый же капитанский день на Архипелаг подрядят.

2

Пришёл он такой важный. В плаще, шляпе, с посохом таким – тростью. За плечами мешок пустой. Никого не расспрашивал, сразу ко мне присел. Цену, говорит, знаю, что половину вперёд запросишь, ведаю, про обычаи ваши наслышан. Я, хоть и кольнуло где-то внутри, отвечаю спокойно, что, мол, тогда и говорить не о чем. Завтра, стало быть, и пойдём.

Тут же созываю корабельщиков. На всём Побережье тогда три корчмы содержалось. Я к Степняку позвал. Кроме больных или тех, кто в море уже, все пришли. Отказываться от такого приглашения у нашего брата не принято. Церкви по эту сторону гор нет. Попы не прижились как-то. Благословение мы от мира получаем на такой вот прощальной вечере.

Расселись братья, без веселья за трапезу принялись. Сам-то не пью, конечно, хожу вдоль стола и собственноручно наливаю по первой чарке. А кого пропускаю, тот, стало быть, завтра вместе со мной пойдёт.

На Архипелаг добровольцев не кличут. Берёшь лучших, в ком как в себе уверен. Отказываться? Нет, такого и не упомню.

3

Шхуна моя не зря «Мечтой» называлась. Мечтой она и была.

Слышал, там у вас на юге особые корабельные мастера имеются и особые моряки. Одни в вояжи ходят, другие строят, третьи владеют, монету считают. Покупают и продают корабли, вроде как горшки. Верно говорят? Чудно. У нас не так, у нас каждый сам себе корабль ладит. Сам строит, сам владеет, сам и промышляет на нём. А покуда собственным не обзавёлся, матросом служишь и на плотбищах соседских работаешь. Прежде чем себе шхуну заложить, нужно с десяток товарищам построить. Так-то.

Я для хребта корабельного и для рёбер дерево два года искал. Одно к одному подбирал. На склонах, что к мёрзлым топям спускаются, растут сосны кривые. Северные ветра их крутят, гнут – под любые обводы загогулину сыщешь. И лучше нет дерева для набора.

А на обшивку идёт лиственница из ущелья. Железо, не дерево. Не сгниёт и за сотню лет. Ну, может и не за сотню, столько-то у нас корабли не живут. Но менять случается, только если льдинами обдерёт или скалами. И дух у нашей лиственницы особый. Червь морской пугается его, не липнет к бортам. Хоть в южные моря ходи, хоть в гнилых заливах отстаивайся.

Сушить? Нет, не сушим. Из живого дерева и корабль живой выходит. Гибкий. Воду берёт, не без этого, зато в студёных водах спасение. Не раздавить его льдинам. Выпихнуть из воды могут, а раздавить не выходит.