Н Козин - Постижение России; Опыт историософского анализа

• Название: Постижение России; Опыт историософского анализа
• Автор: Н Козин
• Жанр: История

---

Цивилизационные основы бытия России в истории никогда не станут западными и до тех пор, пока будет существовать Россия. В основах ее истории, культуры, духовности есть принципиальные ограничения на этот вариант исторического развития. При всей своей близости к европейским они, несмотря на это, производят и воспроизводят себя в качестве основ российской истории, культуры и духовности. И в этом они обусловлены не случайным сцеплением исторических обстоятельств, не зовом субъективных предпочтений, а зовом исторической судьбы - господствующим генетическим кодом истории.

Вот почему всякий отказ в России от основ национальной идентичности заканчивался возвращением к ним. Так было после Октября 1917, так будет и после Августа 1991. И речь теперь не об этом, а о другом - какую цену за это придется заплатить. Цена Октября 1917 теперь хорошо известна, но и Август 1991 уже успел стать вторым, после большевистского, обвалом в человеческом и национальном измерении русско-российской цивилизации. В последнем случае была предпринята попытка в очередной раз лишить русскую нацию национально обусловленных форм существования в истории, элементарного и естественного права на национальную историю и национальную защиту в пределах собственной истории.

И все это на фоне все усиливающейся национализации основ бытия в истории во всех бывших республиках СССР, что стало источником массового исхода миллионов русских и русскоязычных. И это ставит перед властью в России один, но принципиально бескомпромиссный вопрос: во что она собирается превратить Россию - в место существования и развития всей системы национальных ценностей русско-российской идентичности или в проходной двор истории. Собирается ли она вообще защищать эти ценности идентичности в качестве русско-российских, основывать свое собственное бытие на их сохранении и развитии - быть властью с русско-российской цивилизационной сущностью.

При этом цивилизационная и национальная неидентичность, навязанные России Августом 1991-го, инициировали новые формы неидентичности, лежащие больше в формационной, чем цивилизационной плоскости истории. Их подробный анализ не входит в задачу настоящего исследования. И вместе с тем важно констатировать цивилизационные источники в инициировании форм формационной не идентичности в истории. Не следует полагать, что можно издеваться над основами национальной идентичности и национального своеобразия цивилизационного бытия и это никак не скажется, к примеру, на социально-классовой идентичности всего общества. Скажется и уже сказалось в массовой маргинализации населения. Социальную идентичность потеряли 9/10 населения и это следствие не структурной перестройки экономики или возросшей социальной мобильности населения, а следствие структурной деградации экономики и возросшей социальной дезадаптации населения. В последнем случае определяющую роль сыграла как раз попытка слома архетипических оснований российской социальности, напрямую связанных и зависящих от национальных.

Любая социальность является таковой только на базе национальных составляющих, она прорастает из национальных корней и питается национальными соками. Вырвать эти корни, значит обескровить всю ткань социальности, значит не просто хаотизировать ее, но взломать основы социальной идентичности. Они находятся там, в основах национальной идентичности и определяются ими. Именно национальными архетипами определяются, их ментальностью окрашиваются все отношения в обществе и прежде всего базовые - отношения к Отечеству, родному, чужому и вселенскому, обществу и государству, семье, родителям, женщине, детям, старости, просто к другому человеку, самому себе; отношение к Богу, природе и в ней к живому и неживому, жизни и смерти, добру и злу, любви ? - ко всему, всякое отношение несет в себе архетипический национальный заряд, оно национально суть.

Но что в этой связи значит взломать основы национальной идентичности, попытка навязать не только другую систему ценностей и смыслов, но и другую их вертикаль и иерархичность, другое соотношение между тем, что есть добро и зло, святое и дьявольское, норма и патология, что можно, а что должно, где и в чем предел человеческих притязаний в жизни и есть ли он вообще, как и сам смысл существования, то, ради чего или вопреки чему человек строит в себе человека?

Все это означает одно и самое трагическое в истории - взлом духовных основ истории в основах души каждого человека, лишение его адекватных, именно ему и его истории, культуре, духовности присущих форм существования. Это значит лишить его самых глубинных и от того самых интимных форм идентичности, сделать его беззащитным в истории и перед выбором истории, сломать стержень не только его исторического, но и всякого существования. Это значит через общую хаотизацию основ его существования подвигнуть человека к суицидальным формам выхода из этого и такого существования личного и общественного, из самой истории. И страна ответила всплеском небывалого в ее истории массового суицида и массовой маргинализацией населения - людей, готовых на все, поскольку им не жалко ничего, так как они, в сущности, ничего не имеют и, следовательно, не чувствуют связи ни с чем, а потому ни с чем себя не идентифицируют, ни с какими национальными святынями, ибо для этого прежде их надо иметь в своей душе, иметь саму национальную душу.

Нация ответила на очередную попытку денационализации тотальной маргинализацией, полной потерей огромными массами людей основных форм социальной идентичности, связывающих их в обществе и посредством общества со всем, что есть в обществе, с самим обществом и в само общество. Экономической основой всех этих процессов, как ни странно, стала проведенная в стране так называемая приватизация. Вместо того чтобы подключить как можно больше людей к собственности и на этой основе, прежде всего, к ее продуктивному использованию, приватизация в России усилила как раз обратные процессы - отчуждение людей от собственности и, главное, создала социально-экономическую и политическую инфраструктуру для паразитирования на собственности, ее непроизводственного проедания.

В итоге сложившийся социально-экономический строй в своей основе страдает явной ущербностью и отсутствием всякой исторической перспективы. Ибо его базис образован нещадной эксплуатацией природных ресурсов и человеческого материала, многократно обессмысленной ничем и никак не ограниченным вывозом из страны итогов этой эксплуатации, главных факторов производства и прежде всего капитала. И все это завершается тем, чем и должно завершиться,- целями, весьма далекими от осуществления технологического прорыва из индустриальной стадии экономического развития в постиндустриальную, от системной социально-экономической модернизации страны и нации. Ведь, за редким исключением, все формы экономической активности центрированы на осуществление безудержной гонки так называемой "элиты" за роскошью, за стандартами жизни, не обеспеченных экономическим ростом страны и, следовательно, за счет ограбления страны и нации, лишения их всяких модернизационных перспектив в истории. Грубая экспроприация львиной доли национального дохода в пользу кучки, по большей части случайных для национального тела и духа России частных лиц усугубляется отсутствием видимых попыток этих лиц построить производственный, если хотите, подлинно частно-предпринимательский капитализм.

Отсюда и сложности определения сущности сложившегося за 90-е годы в стране социального и экономического порядка вещей. Определение для него действительно очень трудно подобрать, ибо он не является до конца капиталистическим, если только вслед за Ю.М. Лужковым не наградить его все уточняющим эпитетом "паразитический". В самом деле, капитализм - это не просто строй, основанный на частно-капиталистической форме собственности на средства производства, но еще и человеческая деятельность, направленная на сохранение и увеличение производственного капитала. Но если чуть ли не главной целью деятельности главных экономических субъектов становится ликвидация капитала путем его вывоза из страны, "постоянный и оборотный по возможности вывезти (сырье, полуфабрикаты, технологии, квалификацию), что нельзя вывезти - износить (здания и сооружения), переменный капитал уничтожить...", то экономический базис такого строя не просто является неустойчивым, временным, так как в итоге не воспроизводится, а только расходуется, но и не является подлинно капиталистическим, вообще претендует на странное - быть НИКАКИМ.

Это до предела оголяет и обостряет "основной российский конфликт между людьми, стремящимися вывезти из страны все средства к существованию, а затем уехать, и теми, кто собирается в стране оставаться. Первых - жалкая кучка. Сосуществовать с российским народом они не могут, так как никакая российская промышленность не в состоянии конкурировать с экспортерами за ресурсы"1. Но этот конфликт имеет и внешнее продолжение, а еще точнее, является лишь внутренним выражением существующего внешнего конфликта между Россией и мировой экономикой, между тем, чем может и должна быть Россия в современном мире и тем, во что ее будут и пытаются превратить. Между национальными интересами России в мире и сложнейшим переплетением национальных интересов в этом мире и в нем же постоянно усиливающихся транснациональных комплексов, тех самых, которые почему-то должны стать господствующими в геополитических пределах России, заменив собой сами национальные интересы России. Но в любой своей проекции - и внешней, и внутренней конфликт поддается решению.