Н Козин - Постижение России; Опыт историософского анализа

• Название: Постижение России; Опыт историософского анализа
• Автор: Н Козин
• Жанр: История

---

Наиболее болезненным образом все это сказывалось, в первую очередь, на экономике, то есть на той части исторической реальности, которая в наименьшей степени восприимчива к произвольным формам исторического творчества, к опережающим ее возможности историческим прожектам преобразования общества. Их естественным итогом стало то, что стало полная хаотизация всего, что можно хаотизировать, всей ткани социальности такими формами исторического творчества, которые в самых существенных своих моментах не считались с самоценностью сложившейся исторической реальности, навязывая ей изменения, опережающие ее возможности быть органичной и гармоничной исторической реальностью.

Вечная экономическая неустроенность России в XX веке - это прямое следствие навязывания ей опережающих и уже только поэтому утопичных проектов ее реформирования, таких производственных отношений, которые, опережая характер и уровень развития имевшихся производительных сил, увы, превращались, как им и положено в таких случаях быть, из форм их развития в их трудно преодолеваемые оковы.

Россия попала в формационную ловушку истории и попала именно потому, что оказалась излишне преданной не себе самой как России, не своей истории, культуре, духовности, наконец, не тем сложившимся историческим реальностям, которые и только которые способны определить меру исторически возможного и реально достижимого в историческом творчестве, а голой теории, истинность положений которой еще только предстояло доказывать практикой исторического развития. Россия и доказала своей историей XX столетия, что далеко не все положения марксизма адекватно отражают историческую реальность, что наряду с бесспорными истинами своего времени, в нем есть иллюзорные, утопические и просто ошибочные положения, в основном сгруппировавшиеся вокруг проблем обретения новых формационных качеств общества, путей, методов и средств социализации капитализма.

Созданная на базе материалистического понимания истории формационная концепция исторического развития, позволившая достаточно адекватно отразить содержание формационной исторической реальности и формационной логики истории и на этой основе вскрыть основные противоречия капитализма как формации, в частности, перспективные тенденции в ее развитии, вместе с тем оказалась не в состоянии справиться со всем богатством конкретного содержания конкретной истории капитализма, адекватно отразить потенциал его исторической изменчивости, в частности, потенциал социализации, заключенный в самом капитализме,- задача, с которой в ее предельной конкретности, в принципе не может справиться ни одна теория, тем более, если ей еще и не позволять это делать.

Ведь не секрет, что в советское время марксизм был поставлен в условия идейно-теоретической исключительности, при которых всякое отступление от его основ рассматривалось как идейное ренегатство и расценивалось как признак идейной неблагонадежности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но в любом случае в марксизме, с одной стороны, была переоценена острота основного противоречия капитализма - между нарастающим общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения, а с другой - недооценена историческая миссия частной собственности в современной истории. Социалистический потенциал современной истории, ее готовность к радикальной социализации капитализма был явно преувеличен, как явным образом была преувеличена и историческая миссия пролетариата, роль общественной и государственной собственности по сравнению с частной в экономических процессах современного мира.

В последнем случае, с позиций современного исторического опыта в марксизме вообще было дано ошибочное толкование путей преодоления отчуждения людей от собственности и обретения вожделенного социально-экономического равенства: посредством огосударствления собственности, наделения всех и каждого равным отношением к собственности за счет лишения всех и каждого отношения к собственности вообще. В исторической практике это завершилось иными процессами - собственность приобрела анонимный характер, но не перестала быть собственностью и, тем более, не поставила всех в равные отношения к себе как собственности.

В условиях анонимности привилегированное отношение к собственности стало функцией привилегированного отношения к власти, она приобрела партгосноменклатурный характер со всеми присущими ей противоречиями и, в частности, экономически безответственным, а потому экономически и неэффективным использованием собственности. Попытка достичь социально-экономического равенства завершилась иными, правда, не кричащими, но иными формами неравенства и, главное, разгулом внеэкономического отношения к собственности, попыткой загнать ее в узкий коридор исторического развития, с одной стороны, ограниченного идеологическими догмами марксизма, с другой - интересами номенклатурного ее проедания.

В такой экономике можно существовать, но в ней нельзя развиваться, она оказывается экономически неэффективной, ибо в ней отсутствует субъект ее развития - массовый и реальный собственник. Без него перекрывается путь к развитию производительных сил в современном обществе, ибо основная масса производителей оказывается отчужденной от своих экономических интересов, реализация которых возможна только через развитие их отношений собственности. А если нет развития производительных сил, то не будут складываться экономические условия для развития отношений социально-экономического равенства. Они не простая функция производственных или политических отношений. В конечном счете, они - функция высокого уровня развития производительных сил, которые в современных условиях нельзя развивать без развития отношений реальной собственности.

А потому путь обретения социально-экономического равенства видится принципиально иным: посредством дальнейшего развития института частной собственности за счет наделения всех и каждого реальным отношением к собственности. Это путь социально ориентированного развития частной собственности. Естественно, такое решение проблемы не создает в обществе разом вожделенного социально-экономического равенства. Но оно и недостижимо с позиций современного уровня развития производительных сил. И вместе с тем, не создавая равенства, оно создает оптимальные условия для развития производительных сил и, прежде всего, не сковывает экономическую инициативу всех и каждого.

В этом смысле вопрос о допущении или недопущении частной собственности в обществе - это вопрос о допущении или недопущении экономической инициативы и экономической целесообразности в обществе, ибо и то и другое наиболее адекватно реализуемо лишь через частный интерес. Нельзя лишать человека возможности обогащаться, обретать и умножать потенциал владения и распоряжения собственностью, не лишая экономику источников развития, самой возможности быть экономикой. Поэтому весь вопрос в этой связи сводится не к тому, быть или не быть частной собственности, а к тому, в какой форме быть, ибо очевидно и другое - недопустимость абсолютизации роли частной собственности в современной истории.

Предоставленная самой себе, без социальных смыслов, ориентиров и ограничений она способна превратиться и превращается в то, что история уже неоднократно проходила - в источник колоссальных социально-экономических потрясений. Но в любом случае марксистскому масштабу презрения частной собственности ничто не соответствует в самой действительности. Она оказалась сложнее и мудрее всех представлений о себе, плюралистичнее и толерантнее: потребовала плюрализма всех форм собственности, поставленных в условия рыночного отбора с выраженной тенденцией к социализации самой частной собственности. Она потребовала не благих лозунгов, а элементарного прагматизма, экономической и социальной целесообразности, того, чтобы научились просто считаться с ней как с исторической действительностью.

Увы, безоглядно отдав себя во власть "единственно верного учения", и его достоинств и недостатков, Россия упростила реальность, хуже того, во многом оторвала себя от реальности истории в масштабах, абсолютно неприемлемых для гармоничного исторического существования, и в итоге получила в истории то, что она получила. А что бы получила любая страна, которая попыталась реализовать в полном и буквальном смысле слова то, что проповедует, не важно какая, но теория? Как минимум отрыв от исторической реальности. Его следствием для России стало то, что она не справилась оптимальным образом с формационным вызовом истории, который в том или ином виде, в той или иной степени стоял перед всеми странами капиталистического мира начала XX столетия - вызовом социализации капитализма. И не справилась не потому, что она Россия, и не потому, что находилась на стадии среднеразвитого капитализма, хотя и с далеко зашедшей монополизацией капитала, а потому, что в полном соответствии с учением марксизма приступила к созиданию такой социальности и в ней таких производственных отношений, которые были либо утопичны в принципе, либо надолго опережали наличный уровень исторической и человеческой реальности, возможности производительных сил ассимилировать их, сделать их адекватной формой своего существования и развития. Россия основательно запуталась в диалектике производительных сил и производственных отношениях, а в этой связи и на этой основе и в самой истории.