Эдгар Берроуз - Лунные люди [= Люди с Луны] [The Moon Men]

• Название: Лунные люди [= Люди с Луны] [The Moon Men]
• Автор: Эдгар Берроуз
• Жанр: Научная Фантастика

Знаменитый «Лунный цикл» Эдгара Райса Берроуза посвящен эпическому противостоянию лунной и человеческой рас на протяжении многих столетий.

---

У моего отца было несколько длинношерстных коз — они назывались монтанские козы, хотя он говорил, что по-настоящему — это Ангорские козы, и моя мать вязала вещи из их шерсти. Если учитывать ткань, молоко и мясо, то мы жили припеваючи. Кроме того, возле нашего дома располагался небольшой огород; но были некоторые продукты, которые приходилось покупать на рынке. Законом было запрещено производить обмен в частном порядке, тогда сборщики налогов могли и не узнать о совершенной сделке. Так вот, как-то зимой моя мать приболела, и нам понадобился уголь, чтобы обогреть комнату, в которой она лежала. Поэтому отец отправился к начальнику Каш гвардии и попросил разрешения приобрести немного угля до наступления рыночного дня. Вместе с ним был послан к Хоффмейеру солдат, он был агентом калкара Пхава, владельца концессии на уголь в нашем районе, — у калкаров было все, — и когда Хоффмейер узнал, насколько срочно нам нужен уголь, он предложил за пять молочных коз половину их веса углем.

Мой отец протестовал, но это было бесполезно. И так как он понимал, насколько наша мать нуждается в тепле, он отвел пять коз к Хоффмейеру и получил уголь. На следующий рыночный день он купил козла за мешок бобов, весящих столько же, сколько и козел. А когда пришел сборщик податей, он заявил моему отцу: — Ты продал пять коз за половину их веса в бобах, а всякий знает, что бобы стоят в двадцать раз дороже, чем уголь. Значит уголь, который ты купил, должен стоить сто коз. Так как бобы стоят в двадцать раз дороже угля, — а ты получил вдвое больше бобов! — то твои бобы сейчас стоят двести коз, что составляет в конце концов плату за триста коз. Так что приведи мне трех твоих лучших коз.

Он был новым сборщиком податей — старый бы никогда не сделал ничего подобного; но как раз в это время все и начало меняться. Отец говорил, что он и не думал, что может быть хуже, но позднее обнаружил, что может, и еще как. Изменения наступили в 2117-м, вскоре после того, как Ярт стал Джемадаром объединенных Тейвос Америки. Естественно, все это происходило не сразу. Вашингтон находился вдалеке от Чикаго, и между ними больше не существовало железной дороги. Двадцати Четырем удалось сохранить несколько разобщенных линий; но управляться с ними становилось все труднее, потому что больше негде было найти опытных механиков. И дорога от Вашингтона до Гари занимала не меньше недели пути в западном направлении.

Отец рассказывал, что большинство железных дорог были разрушены во время войны, после которой калкары захватили страну; работникам было разрешено работать только четыре часа в день, и они поддались на это, но большинство из них было занято созданием новых законов и времени на работу не оставалось; для тех, кто мог поддерживать дороги в рабочем состоянии, работы не было вообще, но это было не самым худшим из зол. Практически все, кто как-то разбирался в технических деталях и починке, инженеры и механики, принадлежавшие к классу интеллигенции, были немедленно уволены с работы и позднее убиты.

За семьдесят пять лет не было построено ни одного локомотива и лишь несколько из вышедших из строя было отремонтировано. Двадцать Четыре решили поддерживать только малую толику поездов для собственных нужд — для правительственных чиновников и войск; но в самое ближайшее время железная дорога будет закрыта раз и навсегда. Это ничего для меня не значило, потому что я никогда не ездил на поезде — и даже никогда не видел ни одного из них. Вообще-то какие-то искореженные, скрученные, опаленные огнем останки валялись в разных частях нашего города, но мать и отец утверждали, что эти обломки — последние звенья между старой цивилизацией и новым варварством.

Авиасуда, автомобили, пароходы и даже телеграф давным-давно исчезли; но мы слышали от других об этих чудесах цивилизации. Телеграф до сих пор продолжал работать, хотя связь была отвратительной; осталось только несколько линий между Чикаго и Атлантическим побережьем. К западу от нас не осталось ни телеграфа ни железных дорог. Я видел человека, который приехал на лошади из Тейвос Миссури. Он отправился в путь вместе с сорока спутниками, собираясь достигнуть Востока и узнать, что произошло здесь за пятьдесят лет; но бандиты и Каш гвардия перебила их всех, а он в одиночку продолжал свое длинное, полное опасностей путешествие.

Я никогда не забуду, с каким восторгом я слушал каждое слово, срывающееся с его губ; мое воображение включилось на полную мощность и в течение многих недель после этого я пытался представить себя героем похожих на услышанные приключений на загадочном и неизвестном Западе. Он говорил, что положение отвратительное практически во всей стране, где ему удалось проехать; но сельскохозяйственные районы жили полегче, потому что там Каш Гвардия появлялась реже, и люди сохраняли больше, чем выращивали. Он думал, что наше положение хуже, чем в Миссури, и не колебался, предпочитая снова взглянуть в глаза опасностям, чем жить относительно близко от Двадцати Четырех.

Отец был крайне зол, придя домой с рынка после того, как новый сборщик налогов поднял плату до трех коз. Мать снова поднялась, и холод уже ушел, оставляя первые признаки весны в раннем мартовском дне. Лед сошел с реки, на берегах которой мы жили, и я уже подумывал о своем первом купании в этом году. Козьи шкуры были сняты с окон нашего небольшого домика, и свежий, насыщенный солнцем воздух, продувал наши три комнаты.

— Плохие времена настают, Элизабет, — сказал отец после того, как рассказал о несправедливости. — Они были не самыми лучшими в прошлом, но сейчас эти свиньи посадили короля свиней в качестве Джемадара…

— Ш-ш-ш! — предупредила мать, кивая головой в сторону открытого окна.

Отец замолчал и прислушался. Мы услышали шаги, обходящие дом и направляющиеся ко входу, и через мгновение силуэт мужчины появился в дверном проеме. Отец издал вздох облегчения.

— Ох! — воскликнул он. — Это всего лишь наш добрый брат Йохансен. Входи, Брат Питер, и расскажи нам новости.

— А новостей предостаточно, — воскликнул наш посетитель. — Старый комендант заменен новым, имя его Ор-тис — он один из выдвиженцев Ярта. Что вы думаете об этом?

Брат Питер стоял между матерью и отцом, спиной к ней, поэтому не видел, как она быстро поднесла палец к губам, давая знак отцу попридержать язык. Я видел, как брови отца нахмурились, хотя он и послушался предупреждения матери; и когда он заговорил, его слова звучали именно так, как подобало звучать словам лояльного представителя нашего класса.

— Думание не для меня, — сказал он, — и подвергать сомнению то, что сделали Двадцать Четыре я не собираюсь.

— И не для меня, — быстро заговорил Йохансен, но среди друзей человек ведь не может не думать и иногда правильно высказать, что у тебя на душе, так?

Отец пожал плечами и повернулся. Я видел, что он кипит от желания высказать несколько слов о деградирующих животных, которых Судьба привела к власти более века назад. Его детство прошло не так уж далеко от героического прошлого самых гордых дней страны, чтобы не быть восхищенным рассказами взрослых и прекрасно понимать, что все потеряно, и как это было потеряно. Мать и отец пытались приобщить меня, как и остальных, к умирающей культуре, пытаясь сохранить искорку исчезающей культуры в груди своих отпрысков и надеясь на что-то, хотя, похоже, это было бессмысленно — до того дня, когда мир начнет подниматься из развалин, пепла и неведения, в которое погрузила его жестокость калкаров.

— Брат Питер, — сказал отец в конце концов, — я должен идти и отдать трех моих коз сборщику налогов, или он снова накрутит мне новые проценты. — Я видел, что он пытается говорить естественно, но не мог удержаться от язвительности в словах.

Питер насторожил уши.

— Да, — сказал он, — я слышал о твоих несчастьях. Этот новый сборщик податей смеялся над этим у Хоффмейера. Он думал, что это отличная шутка, и Хоффмейер сказал, что сейчас ты получишь уголь за гораздо меньшую цену, чем он стоит. Он отправится к Двадцати Четырем и попросит, чтобы ты заплатил ему остальные девяносто пять коз, которых, как заявил сборщик податей, действительно стоит уголь.

— О! — воскликнула мать, — они не смогут сделать такую подлую вещь — я уверена, они этого не сделают!..

Питер пожал плечами.

— Возможно, они только шутили, — сказал он. — Эти калкары — большие шутники.

— Да уж, — сказал отец, — они большие шутники; но когда-нибудь и я устрою свою маленькую шутку, — и направился по направлению к загородке, где содержались козы, когда находились не на пастбище.

Мать посмотрела ему вслед, и в ее глазах мелькнули огоньки тревоги. Я увидел, как она мельком взглянула на Питера, который вышел за отцом и отправился своей дорогой.

Мы с отцом отогнали коз сборщику податей. Он был маленьким человеком с копной рыжих волос, тонким носом и двумя маленькими, близко посаженными глазами. Его имя было Соор. Увидев отца, он тут же начал выказывать раздражение.