Станислав Гагарин - Третий апостол

• Название: Третий апостол
• Автор: Станислав Гагарин
• Издательство: Отечество
• Жанр: Детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-85808-127-4

В книге представлен роман Станислава Гагарина «Третий апостол». Острые коллизии криминальных событий, драматизм ситуаций, в которых действуют работники русского сыска, увлекут вас неожиданностью разгадок следственных тайн.

---

— Маюсь без места, — ответил Закс. — В то время как некоторые завышенные мореманы заказывают столы по телефону.

— О чем разговор, Арни! — воскликнул Тумалевич. — Идем с нами.

— У меня дама.

— Еще лучше. Все с дамами. Знакомься, это наш старпом, Василий Зуев, а это его жена, Тамара.

— Очень приятно.

— Давайте за стол, ребята… Там познакомимся поближе.

Когда все расселись, а Закс представил Зою, Вера сказала:

— Знаешь, Гена, чего не хватает на столе?

— Приказывай, все добудем!

— Цветов бы сюда…

— Будет сделано! Вася, командуй здесь парадом, я мигом.

Минут через пять Тумалевич шел через зал с букетом цветов.

— Вера! — крикнул он едва ли не от входа. — Вера! Готовь вазу! По твоему приказанию цветы доставлены!

— Чего это он такой веселый? — спросил Арнольд у Веры. Она улыбалась, несколько смущенная общим вниманием, но чувствовалось, как все это ей приятно…

— Заявление подали в загс, — ответила Вера. — Сегодня у нас помолвка.

Когда с порога веранды Тумалевич позвал невесту, на произнесенное им имя повернулась уже немолодая и вместе с тем миловидная женщина. Она сидела на другом краю за столиком на двоих. Место напротив занимал Юрий Алексеевич Леденев.

— Видишь, Юра, какие букеты дарят девушкам молодые люди, — ласково попрекнула мужа Вера Васильевна.

— Понял, — ответил Леденев. — Упрек принимаю, Веруша. Только, понимаешь, здесь вокруг столько цветов, так сказать, в натуральном виде, в природной обстановке, что мне как-то в голову не пришло подумать о сорванных цветах. Ведь тогда они уже будут мертвые, правда?

— Правда, правда, Юра… Ты у меня старый ветеран борьбы за охрану природы, и я готова взять слова упрека обратно.

— Ты завидуешь той девушке? — спросил Юрий Алексеевич.

— Ну что ты, Юра! Ты ведь знаешь, что зависть мне вовсе не присуща.

— Знаю, Веруша, и постараюсь исправить невнимательность. Как тебе здесь? Нравится? Ты уже и загореть успела…

— Успела. А говорили, что на Балтике на загар рассчитывать нельзя.

— Здесь по-всякому бывает. Будем считать, что тебе повезло. Правда, сегодня я лишил тебя пляжа…

— Ничего страшного не случилось… Очень рада твоему неожиданному появлению.

— Понимаешь, Веруша, за мной в любую минуту может приехать кто-нибудь из города, а на пляже меня не найти. Вот я и дал им несколько вероятных мест.

— И одно из них здесь, на веранде?

— Ты угадала… Именно так.

— Не спрашиваю о подробностях, но в принципе то, зачем ты сюда приехал, не очень сложно?

— Увы, Веруша, как раз «очень». Но интересно… Поэтому, признаюсь тебе откровенно, с нетерпением жду сигнала из Западноморска. Должна проясниться одна версия.

— Твоя?

— Нет. Это ребята Жукова еще до меня провели разработку.

— Как у тебя отношения с местными коллегами?

— Нормальные. Чувствуется, что ребята не очень довольны тем, что в дело вошел столичный пижон, но так бывает почти всегда.

— Ты у меня никогда не был пижоном.

— Верно, не был. Но сколько лет ты меня знаешь? А они знакомы с Леденевым трое суток. Да и, чего греха таить, разве мало у нас в Москве пижонов? Есть и верхогляды, свысока посматривающие на провинциальных работников. А ведь именно они, товарищи на местах, тянут основную лямку. Сам был в их шкуре, знаю…

— Может быть, вместе поедем домой, — проговорила Вера Васильевна.

— Это ты на что намекаешь? — улыбаясь, спросил Юрий Алексеевич и шутливо погрозил пальцем. — Но-но! Считаешь, что не управлюсь до дня твоего отъезда? Все может быть, но такое нежелательно…

— А вдруг Василий Пименович наградит тебя неделей отпуска?

— Он наградит… Конечно, если покончим с делом… Но как ему внушить такую мысль? Ты не обладаешь случайно телепатическими наклонностями? Ведь он знал, что ты здесь, когда посылал меня в Западноморск. Не твоя ли это работа?

— Знаешь, Юра, как-то боязно влиять на сознание такого человека, как Бирюков. Уж лучше я воздержусь.

— Я тоже.

Они рассмеялись.

— А если к тебе в Западноморск приехать? — спросила Вера Васильевна.

— Но ведь тебе нужны процедуры, солнце, море… Зачем нарушать режим?

— Ты не хочешь меня видеть в городе?

— Конечно, хочу. Как ты можешь спрашивать об этом, Веруша. Но твой санаторный режим…

— Обойдется. Давай так. Я тебе позвоню, чтобы спросить, когда у тебя выдастся окошечко… И примчусь на такси.

— Добро. Только учти, что из этого окошечка меня могут, как говорят в Одессе, винимать в любое время и ты будешь куковать одна в номере.

— Почему в номере? Я отправлюсь изучать город.

— Одна?

— Там будет видно.

— Смотри у меня… Не забывай, что я сыщик. Через пять минут мне все будет известно.

— А я жена сыщика. Кое-чему и от него научилась.

— Молодец… Только вот что, жена… Кажется, нас уже разлучают. Сюда идет Конобеев. Видимо, заберет меня с собой.

Прохор Кузьмич отыскал глазами их столик, подошел, поздоровался, Леденев познакомил его с Верой Васильевной, и Конобеев извинился, что вынужден увезти мужа…

Юрий Алексеевич простился с женой, записав ей номер своего телефона в гостинице, а когда он и Конобеев подошли к машине, оставленной на главной улице, проезд к машине, оставленной на главной улице, проезд к набережной был запрещен. Отвечая на безмолвный вопрос Леденева, Прохор Кузьмич сказал:

— Петерс заговорил.

II

В приемном покое их облачили в белые халаты, и молодящаяся сестра с дежурной вежливой улыбкой на увядающем лице подвела Юрия Алексеевича и Конобеева к лифту.

На четвертом этаже они вышли. Сестра проводила Конобеева и Леденева до кабинета главного врача.

Главный врач поднялся, двинулся навстречу, встал с дивана и Федор Кравченко.

— Приехали, — сказал он без особого энтузиазма.

Юрий Алексеевич уже знал историю Петерса со слов Конобеева и отлично понял, чем вызвано отсутствие улыбки на лице киевлянина.

— Сразу пройдем к пациенту? — спросил главный врач после ритуала приветствий и знакомства.

— Видимо, так, — сказал Юрий Алексеевич. — Правда, я хотел бы узнать от вас клиническую, как говорится, картину этого случая. Ну и пару слов о состоянии Петерса тоже…

— Это можно. Больной сильно истощен… Находился в состоянии нервного возбуждения, когда его доставили к нам. После необходимого курса химиотерапии в сочетании с некоторыми другими воздействиями на его организм нам удалось снять реактивные моменты. Более того, к пациенту вернулась память. Он сам назвал себя, вспомнил об аварии, о том, что спешил попасть на концерт. Все остальное для него после момента получения травмы головы — темный лес. Ни одного проблеска.

— Н-да, — сказал Леденев. — Скажите, вы можете дать официальное заключение, что в результате подобной травмы у человека может наступить амнезия[17]?

— Только в предположительном смысле. Утверждать, что так и было в данном случае, к сожалению, не могу. Проблемы, связанные с психическими расстройствами, сами понимаете, не просты.

— Значит, вы не исключаете симуляцию?

— Не исключаю. Хотя здесь, кажется, этого нет… Но я не был рядом с этим парнем в тот момент, когда он падал с мотоцикла. Я и о мотоцикле узнал от вашего товарища.

Главный врач кивнул в сторону Кравченко. Леденев внимательно посмотрел на Федора, и Федор опустил голову. Рассказывать врачу, с чего падал Петерс, было вовсе не обязательно. Это помимо воли врача определяло путь его будущего заключения, снижало уровень беспристрастности экспертизы.

— Давайте посмотрим Петерса и поговорим с ним, — предложил Юрий Алексеевич. — Это можно, доктор?

— Да, недолго… Минут пять-шесть.

— Большего времени не понадобится. Вы проводите нас?

Валдемара Петерса поместили в отдельной палате. Аспирант лежал навзничь и смотрел в потолок. Казалось, Валдемар не слышал и не видел, что в палате появились люди.

Леденев сделал знак, чтобы Конобеев и Кравченко остались у двери, а сам следом за главным врачом подошел к постели.

— Петерс, — позвал врач, наклоняясь над изголовьем. — Вы слышите меня, Петерс?

— Слышу, — еле слышно прошептал Валдемар.

Врач повернулся к Леденеву.

— Он привык к моему голосу. Будет лучше, если ваши вопросы задам ему я. Не возражаете?

— Конечно. Спросите его, куда он так спешил?

— Концерт… Таня. Опоздать не хотел, — медленно проговорил Петерс.

— Где он был эти дни, после аварии?

— Удар… Доски. Хотел проскочить. Не успел, — ответил Петерс.

— На этом все обрывается, — сухо сказал врач. — Я говорил вам.

— Да-да, конечно, задавать вопросы сейчас не имеет смысла, — согласился Леденев. — Да и слаб он еще… Спасибо, доктор. Нам этого достаточно. Не будем его беспокоить больше. Можем мы воспользоваться вашим кабинетом?