С Павлюченков - Россия нэповская

• Название: Россия нэповская
• Автор: С Павлюченков
• Издательство: Новый хронограф
• Жанр: Политика
• Год: 2002
• ISBN: 5-94881-003-8

Исследование посвящено новой экономической политике большевиков, к которой они вынуждены были перейти весной 1921 г. под влиянием массового недовольства политикой военного коммунизма. На основе новых архивных материалов анализируются события и кризисные явления 1920-х гг., их политические, экономические и социальные предпосылки, завершившиеся свертыванием нэпа.

Книга не только расширяет и углубляет историческую картину того времени, но позволяет лучше понять и современную ситуацию.

---

Если обратиться к тому же Рыскулову, то взгляды этого национального деятеля несомненно совпадали с революционаристскими ценностями. Основную ставку он делал на «организованные революционные силы трудящихся мусульман Советской России». Констатируя, что нэп сказался на оживлении частнособственнических, мелкобуржуазных слоев, он замечал, что какое-то время национальное движение вынуждено будет идти вместе с ними[121]. Чтобы привлечь к коммунистической власти рядовых мусульман, Рыскулов пропагандировал идеи «Тюркской республики», основанной на советских принципах организации. Однако, центральная власть в лице партийных ортодоксов, которые, по меткому выражению замнаркома по делам национальностей Г. Бройдо, вместо политики, опирающейся на знание реальной обстановки, пытались насадить в Средней Азии и на Кавказе «жалкую ублюдочную и исковерканную копию Иваново-Вознесенска»[122], не желала более гибко варьировать процесс управления национальными районами. Между тем, на состоявшемся в сентябре 1920 года V краевом съезде компартии Туркестана К. Икрамов прямо заявил «что туземная беднота не понимает, что такое классовая борьба», а в одном из донесений местных партийных органов в центр отмечалось, что узбекское население почти не испытало на себе влияние Советской власти и по-прежнему находится в полной зависимости от баев и улемов[123].

Трудно отнести к пантюркистам и врагам социализма М. Султан-Галиева. Умный и образованный человек, он стремился в рамках марксистско-ленинской доктрины найти пути создания коммунистических структур в мусульманских регионах. По собственному признанию он являлся одним из главных инициаторов и активных борцов с мусульманскими буржуазно-соглашательскими организациями в Советской России. «Ликвидация Всероссийского мусульманского военного Совета, Всероссийского мусульманского национального Совета, Национального парламента мусульман Внутренней России в момент, когда все они угрожали превратиться в активных противников большевизма, — вот моя основная заслуга перед революцией», — в исповедальном тоне писал Султан-Галиев Ленину[124]. Но и то рациональное, что было в его инициативах, не было воспринято большевистскими лидерами.

Нэповская риторика как бы поощряла ряд национальных деятелей на разработку управленческих вариантов, связанных с большим учетом республиканских интересов в экономической и культурной областях. Нередко эти поиски прямолинейно оценивались как «национал-уклонистские». Так, например, случилось со взглядами украинского экономиста М. Волобуева, будто бы игнорировавшего экономическое сотрудничество советских республик и ратовавшего за разрушение единого социалистического хозяйства и изоляцию Украины от СССР. Но на деле речь шла (опять-таки в рамках коммунистических воззрений) о рациональном использовании республиканского экономического потенциала, спецификации применительно к местным потребностям бюджетного законодательства и т. п.[125]

Однако неправомерно и идеализировать идейно-теоретические платформы реальных «национал-уклонистов». Во-первых, они корреспондировали с общей концепцией новой экономической политики как варианта оптимизации деятельности тоталитарной системы. Это был лишь более «мягкий» подвид данной системы в национально-региональном измерении. Даже после того, как «национал-уклонисты», вовлеченные в русло внутрипартийной борьбы, вместе с другими оппозиционерами указывали на бюрократический диктат партаппарата, они не ставили под сомнение классовый принцип подхода к национальным проблемам. Более того — сталинский режим в контексте тезиса о «термидорианском перерождении» партийных вождей обвинялся многими оппозиционерами в том, что процесс бюрократизации в республиках возглавляют мелкобуржуазные элементы, что отталкивает местную бедноту от партии и бросает ее «в объятия местной торговой буржуазии, ростовщиков, реакционного духовенства, феодально-патриархальных элементов».

Во-вторых, следует еще раз внимательно вглядеться в проблему суверенитета автономий и разрешения аграрно-земельных вопросов в национальных республиках в постановке ряда национальных деятелей. Историография данного вопроса неоднозначна. До конца «перестройки» 1980-х годов все это однозначно маркировалось как национализм в антисоветской упаковке. Затем, когда идеи нэпа оказались востребованными, более того, когда возник феномен некой исторической эйфории на данный счет, то, соответственно, историки и публицисты обратились к взглядам национал-уклонистов как к опыту, который может быть полезен в разрешении проблем устройства союзного многонационального государства. Его чуть было не использовали власть предержащие для развала демократизирующейся РСФСР. Да и новая Россия в полной мере испытала на себе результат некритического использования моделей федерации, основанной на приоритете этнических подходов.

Вопрос о судьбе автономий особо остро встал на заседании фракции РКП(б) X Всероссийского съезда Советов 26 декабря 1922 года. Наиболее определенно позицию тех «националов», которые стремились повысить статус автономных республик до уровня союзных, озвучил именно Султан-Галиев свою точку зрения, причем в весьма резкой формулировке: «Мы, представители союзных республик и областей, считаем, что пора кончить игру в эту независимку»[126]. Это был прямой выпад против Сталина и его тезисов по национальному вопросу. Однако Сталин, отвечая на прозвучавшие упреки, привел, помимо чисто пропагандистских выкладок и рассуждений, достаточно весомые аргументы. Если РСФСР вступает в состав союза республик, то значит вступают все те части, которые входят в РСФСР как ее составные элементы. Предложение о размежевании предполагает создание не российского, а русского ЦИКа, русского Совнаркома, поскольку Башкирская, Татарская, Туркестанская республики будут входить в состав Союза[127]. Тем самым Сталин поставил вопрос о русской республике в составе многонационального образования — проблемы, которая периодически возникая в наши дни, несет в себе разрушительный «заряд» и для новой России. Несколько позже тот же Сталин выдвинет несомненно рациональную идею о необходимости при конституировании Союзного собрания как органа представительства национальностей обеспечить там участие, наряду с национально-территориальными образованиями, и русских губерний, как бы представляющих фрагменты государственности русского народа[128]. Правда, идеократические соображения не дали возможность провести эту идею в жизнь.

Что же касается сталинских оппонентов, то в их взглядах были и конструктивные элементы, но было и то, что сегодня называется этнократизмом. И на это не следует закрывать глаза.

Борьба с «Ванькой» — политика коренизации

Тезис о возрождении великорусского шовинизма нередко использовался местными работниками как своего рода жупел, манипулируя которым можно было проводить собственные интересы. Подчас это механически отождествлялось с отстаиванием идеи хозяйственного единства и неделимости России и все, в конечном итоге, сводилось к диктату русских[129]. То, что общесоюзные наркоматы подчас нарушали прерогативы республик — исторический факт. Но его констатация не должна затмевать другие факты, также противоречившие и конституционным нормам и потребностям проживавшим в республиках людей различных национальностей. Речь шла об откровенной претензии этнических элит на право собственности на водный, железнодорожный транспорт, а также попытки наделить местные суды и другие институции такими полномочиями, которые были чреваты не только административной автаркией, но и позволяли республиканским властям отстаивать свои приоритеты в ущерб, в первую очередь, интересов русского населения[130].

Пожалуй, в наиболее обнаженной форме рассматриваемые проблемы проявили себя в ходе состоявшегося в конце 1926 года в Москве 12 и 14 ноября совещания националов, членов ВЦИК и ЦИК СССР, созванного по инициативе Отдела национальностей при Президиуме ВЦИК и заместителя Председателя Совнаркома РСФСР Т. Рыскулова. Стенографический отчет и все материалы совещания (конечно же, с грифом «строго секретно») были переданы Сталину как «Генеральному секретарю партии и руководителю национальной политики»[131].

На совещании внимательно и критически анализировалась работа Комиссии по строительству РСФСР, национальных республик и областей, возглавлявшаяся Председателем ВЦИК и ЦИК СССР М. И. Калининым. В центре внимания участников совещания находились вопросы конституционно-правового порядка, в первую очередь «о взаимоотношении РСФСР с входящими в ее состав национальными республиками и областями». Собравшиеся, в основном руководители автономий, высказывали претензии в адрес Центра, усматривая в его действиях «зажим» полномочий местных органов законодательной и исполнительной власти. На совещании много говорилось о недостаточных прерогативах Отдела национальностей, звучали предложения о создании на его базе Совета национальностей ВЦИК по аналогии с союзным ЦИК, а также о необходимости введения представителей автономных республик и областей в коллегии всех центральных общероссийских наркоматов. Правда, «в лице тов. Кульбишерова» давались и критические оценки работе Совета национальностей ЦИК СССР, который «ничего не дает», и предлагалось оставить Отдел национальностей ВЦИК, значительно расширив его права в законодательной и контролирующей областях[132].