Иннокентий Козлов - Великий путешественник

• Название: Великий путешественник
• Автор: Иннокентий Козлов
• Жанр: История

---

На самой вершине перевала, откуда открывались далекие виды, Пржевальский поздравил участников экспедиции с блестящим ее выполнением.

В тот же день Пржевальский зачитал прощальный приказ: "...более двух лет минуло с тех пор, как мы начали из Кяхты свое путешествие. Мы пускались тогда в глубь азиатских пустынь, имея с собой лишь одного союзника - отвагу; все остальное стояло против нас: и природа, и люди. Вспомните - мы ходили то по сыпучим пескам Алашаня и Тарима, то по болотам Цайдама и Тибета, то по громадным горным хребтам, перевалы через которые лежат на заоблачной высоте. Мы жили два года, как дикари, под открытым небом, в палатках или юртах и переносили то 40-градусные морозы, то еще большие жары, то ужасные бури пустыни... Мы выполнили свою задачу до конца - прошли и исследовали те местности Центральной Азии, в большей части которых еще не ступала нога европейца. Честь и слава вам, товарищи! О ваших подвигах я поведаю всему свету. Теперь же обнимаю каждого из вас и благодарю за службу верную - от имени науки, которой мы служили, и от имени родины, которую мы прославили..."*

_______________

* П р ж е в а л ь с к и й Н. М. От Кяхты на истоки Желтой реки, с. 328.

От перевала Бедель экспедиция по плато Тянь-Шаня и живописному ущелью спустилась в котловину озера Иссык-Куль. "Пахнуло чем-то радостным, дорогим, счастливым, - пахнуло родиной! - вспоминает П. К. Козлов. Первый человек, которого мы здесь увидели, был русский мужичок, везший воз сена на русской лошадке, запряженной по-русски. Когда мы проходили вблизи него, когда он остановился и своим добродушным взглядом недоумевающе посмотрел на нас и одною рукою погладил свою русую бороду, а другою снял шапку и особенно симпатично произнес на родном языке: "Здравствуйте!" мне хотелось подбежать к нему и крепко-крепко его обнять - так волновался я тогда от избытка чистого восторга..."*

_______________

* К о з л о в П. К. В азиатских просторах, с. 132 - 133.

Из ближайшего к границе города Каракола, раскинувшегося на восточном берегу Иссык-Куля, навстречу экспедиции выехали местные власти, офицеры, чиновники и в заранее приготовленной юрте преподнесли русские "хлеб-соль".

В самом Караколе Пржевальский получил поздравительную депешу из Петербурга. Однако вместе с радостью от возвращения на Родину, от сознания выполненного долга Пржевальский испытывал и грусть. Она была навеяна мыслью, что силы у него уже не те, что раньше, что, возможно, это путешествие - последнее.

Неделя ушла на приведение в порядок всех материалов, а 15 ноября Николай Михайлович выехал из Каракола.

Экспедиция прошла на верблюдах и лошадях 7325 верст (7815 км). Крупнейшими ее достижениями были: исследование и нанесение на карту истоков Хуанхэ и двух больших озер, открытие и описание многих хребтов в системе Куньлуня, географическое изучение юга и востока Кашгарии, а также новые, углубленные исследования озера Лобнор и низовьев Тарима.

Как и в предыдущих путешествиях, Пржевальский вел маршрутную съемку местности, определял астрономические пункты, вел регулярные метеорологические наблюдения. Обширны и ценны были собранные ботанические и зоологические коллекции. Достаточно сказать, что одних шкурок птиц было привезено более 2 тыс. экземпляров. Шире, чем в прошлые экспедиции, проводились этнографические наблюдения, давшие ценный материал о быте и хозяйстве населения Центральной Азии.

Важнейшие научные результаты, как и сам ход экспедиции, были изложены Н. М. Пржевальским в капитальном труде "От Кяхты на истоки Желтой реки, исследование северной окраины Тибета и путь через Лоб-нор по бассейну Тарима".

Работа над отчетом об экспедиции заняла у Пржевальского более двух лет. Книга вышла в свет осенью 1888 г. и была высоко оценена географами всего мира.

Вторая Тибетская экспедиция знаменательна еще и тем, что в ней впервые принял участие и прошел практическую экспедиционную школу один из выдающихся учеников Пржевальского и продолжатель его дела - Петр Кузьмич Козлов.

В ЗЕНИТЕ СЛАВЫ

Встреча в столице после четвертой Центральноазиатской экспедиции Пржевальского была не менее триумфальной, чем после предыдущей. Сам Пржевальский был произведен в генерал-майоры и получил добавочную пожизненную пенсию. Поручика Роборовского наградили орденом Св. Владимира 4-й степени, он также получил прибавку к пожизненной пенсии. Все остальные члены экспедиции были награждены знаками отличия военного ордена и единовременными денежными пособиями.

Географическое общество чествовало Н. М. Пржевальского на чрезвычайном торжественном собрании, на котором великий путешественник прочитал лекцию о законченном путешествии. В феврале 1886 г. Совет Географического общества постановил переименовать хребет Загадочный в хребет Пржевальского.

Вскоре после приезда в Петербург Николай Михайлович был избран почетным членом ряда российских и иностранных ученых обществ. Он узнал также, что еще во время экспедиции, в 1884 г., Шведское антропологическое и географическое общество избрало его своим иностранным членом и наградило медалью "Вега", а в 1885 г. Итальянское географическое общество - Большой золотой медалью. В 1886 г. Германская Академия естественных и медицинских наук прислала ему диплом действительного члена.

Все эти награды и высокая оценка деятельности учеными обществами были, конечно, приятны Николаю Михайловичу, но суматошная жизнь в Петербурге, бесконечные чествования, приемы и знакомства его тяготили. "Пребываю еще в Питере, - писал он кяхтинскому купцу А. М. Лушникову в конце февраля 1886 г., - и мучаюсь несказанно; не говоря уже про различные чтения и официальные торжества, мне просто невозможно пройти ста шагов по улице - сейчас опознают, и пошла писать история, с разными расспросами, приветствиями и т. п. Мало того, Телешову проходу не дают..."*

_______________

* Д у б р о в и н Н. Ф. Николай Михайлович Пржевальский, с. 422.

Пржевальский рвался в Слободу, чтобы отдохнуть и начать работу над отчетом о путешествии. Наконец 20 марта он приехал в свое имение, а через два дня с казаком Телешовым уже отправился в лес на охоту. И всю весну его почти не было дома - днем охотился, вечером рыбачил и ночевал в лесу, подстерегая глухарей, тетеревов и вальдшнепов.

Он сожалел, что нет с ним его спутников - Роборовского и Козлова. Первый готовился к поступлению в Академию Генерального штаба, а второй был в юнкерском училище. В письмах к ним Николай Михайлович сообщает о жизни в деревне, наставляет их усерднее заниматься и просит почаще ему писать.

В Слободе Пржевальский прожил почти безвыездно все лето и большую часть осени, занимаясь благоустройством сада, хлопотами о постройке нового дома, понемногу работая над отчетом об экспедиции.

В ноябре Николай Михайлович выехал в Петербург, где в начале декабря передал в дар Зоологическому музею Академии наук свою орнитологическую коллекцию.

29 декабря 1886 г. Николай Михайлович присутствовал на годовом торжественном собрании Академии наук, где ему была вручена золотая медаль. На ее лицевой стороне дан портрет путешественника в профиль с надписью вокруг: "Николаю Михайловичу Пржевальскому Императорская Академия наук", а на обороте слова: "Первому исследователю природы Центральной Азии. 1886 г.", окруженные лавровым венком.

В своей речи при вручении медали непременный секретарь академии К. С. Веселовский высоко оценил деятельность Пржевальского.

"Есть счастливые имена, - сказал он, - которые довольно произнести, чтобы возбудить в слушателях представление о чем-то великом и общеизвестном. Таково имя Пржевальского. Я не думаю, чтобы на всем необъятном пространстве земли Русской нашелся хоть один сколько-нибудь образованный человек, который бы не знал, что это за имя..."* Отметив исключительное мужество и силу духа, проявленные Пржевальским во время экспедиций, Веселовский подчеркнул, что ценой риска были добыты неисчерпаемые богатства для науки.

_______________

* Д у б р о в и н Н. Ф. Николай Михайлович Пржевальский, с. 431 432.

"...Я обязан быть кратким и потому скажу только, что имя Пржевальского будет отныне символом бесстрашия и энергии в борьбе с природою и людьми и беззаветной преданности науке..."*

Награждение именной медалью, речь академика Веселовского произвели большое впечатление на Николая Михайловича. Его первый биограф Н. Ф. Дубровин отмечает, что "никогда не случалось его видеть в таком возбужденном состоянии, как в этот раз"*.

_______________

* Д у б р о в и н Н. Ф. Николай Михайлович Пржевальский, с. 433.

* Там же.

Чествование в Академии наук было, пожалуй, апофеозом славы Пржевальского.

Весь январь 1887 г. прошел у Николая Михайловича в хлопотах по устройству выставки собранных коллекций. Открылась она в залах Зоологического музея Академии наук в первых числах февраля и произвела огромное впечатление на посетителей.