Скотт Вестерфельд - Инферно. Армия Ночи

• Название: Инферно. Армия Ночи
• Автор: Скотт Вестерфельд
• Издательство: Издательство: Эксмо; СПб.: Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: ISBN 978-5-699-34617-2

Считается, что только настоящие герои способны защитить жизнь на Земле. Но для этого они должны знать о надвигающейся угрозе. А что происходит, когда герои даже не чувствуют, что опасность где-то рядом? Когда они не подозревают, что армия ночи готова обрушиться на этот мир?

Тогда на защиту всего живого приходят ночные обитатели Земли, ничем не отличающиеся от людей. Так оно и есть, ведь они — инферно — обычные парни и девушки, такие же, как их сверстники. Про свое отличие от «нормальных» знают только они, инфицированные особым паразитом, из-за которого в простонародье их называют обидным словом… «вампиры».

---

Снова сложив пальцы домиком, доктор Проликс смотрела, как я читаю:

— Не хочешь выпить? — спросила она.

4 ТОКСОПЛАЗМА

Бросьте жребий. Зад? Расслабьтесь. Голова? О, да у вас в мозгу живут паразиты! Все правильно. У половины из нас в голове живет паразит Toxoplasma gondii. Но пока не настолько сильный, чтобы пробуравить мозг.

Токсоплазма — паразит микроскопического размера. Обычно иммунная система человека держит его в ежовых рукавицах, так что, если он у вас есть, вы, скорее всего, никогда об этом не узнаете. Фактически токсоплазма не хочет быть у вас в голове. Пойманная в ловушку внутри вашего прочного черепа, подвергающаяся нападению иммунной защиты, она не может отложить яйца, а это означает, что для нее большая эволюционная игра окончена.

Гораздо охотнее токсоплазма жила бы в пищеварительной системе вашего кота, ела кошачью еду и откладывала яйца. Потом, стоило бы котику покакать, яйца выбрасывало бы на землю, где они дожидались бы других бегающих там созданий. К примеру, крыс.

Одно короткое замечание о крысах: они очень часто служат для паразитов в некотором роде поездами, перенося их с места на место. В своей работе мы называем такое существо переносчиком инфекции. Крысы ходят по всему миру и размножаются словно ненормальные. Попасть на «Крысиный экспресс» — один из главных способов, которым распространяются самые разные заболевания.

Проникнув в крысу, токсоплазма начинает производить изменения в ее мозгу. Если нормальная крыса столкнется с чем-то, пахнущим, как кошка, она пугается и убегает. Однако зараженным токсоплазмой крысам нравится запах кошек. Кошачьи «пи-пи» вызывают у них любопытство, и они будут рыскать часами, пытаясь найти источник этого запаха. А он не что иное, как кошка, которая съест их. В результате токсоплазма счастлива, потому что больше всего на свете хочет жить в кошачьих кишках.

У помешавшихся на паразитах есть сентенция, характеризующая то, чем коты являются для токсоплазмы: «конечный организм-хозяин». В конечном организме-хозяине паразит может жить припеваючи сколь угодно долго, есть на халяву, иметь множество детишек. Большинство паразитов живут в нескольких видах животных, но все они стремятся добраться до своего конечного хозяина… это рай для паразитов.

Чтобы попасть в свой рай, токсоплазма контролирует разум. Заставляет крысу разыскивать кошку и быть сожранной. Жуть, правда?

Однако с людьми ничего такого не произойдет, верно?

Ну, может быть. Однако никто реально не знает, что именно токсоплазма делает с людьми. Исследователи собирают группу людей с токсоплазмой и без нее, тестируют их, изучают привычки, расспрашивают друзей. И вот что они выясняют.

Зараженные токсоплазмой мужчины бреются не каждый день, редко носят галстуки и не любят подчиняться правилам социального общения. Зараженные токсоплазмой женщины любят тратить деньги на наряды и имеют склонность заводить множество друзей. Остальные люди считают их более привлекательными, чем незараженных женщин. В общем и целом исследователи выяснили, что инфицированные люди интереснее для окружающих.

С другой стороны, людям без токсоплазмы в мозгу нравится следовать правилам. Если вы одолжите им денег, они с большей степенью вероятности вернут их. На работу они приходят вовремя. Мужчины реже участвуют в драках. Женщины имеют меньше бойфрендов. Можно ли это считать результатом воздействия токсоплазмы?

Слишком жуткое предположение, правда? Должно быть другое объяснение. Может, некоторые люди всегда ненавидели ходить на работу вовремя и им нравилось иметь дома кошку, потому что кошки тоже не ходили бы на работу вовремя, если бы им надо было ходить на работу. Эти люди взяли в дом кошку и после обзавелись токсоплазмой.

Может, другая половина человечества, те, которым нравится следовать правилам, обычно предпочитала собак. Принести. Сидеть. Ждать. В результате их мозги остались свободны от токсоплазмы. Может, существуют два типа людей, отличающихся изначально. А может, и нет.

У паразитов есть одна особенность: в отношении них трудно сказать, кто они — уже вылупившееся дитя или яйцо. Может, на самом деле мы все роботы и все, что мы делаем, делается по приказу паразитов. В точности как эти вечно голодные, подергивающиеся улитки…

Вы и вправду любите своего кота? Или это токсоплазма в голове велит вам заботиться о котике, своем конечном хозяине, чтобы в один прекрасный день она тоже смогла насладиться раем для паразитов?

5 «БАГАМАЛАМА-ДИНДОН»

Бар Дика изменился мало, в отличие от меня. И дело не только в том, что мои возможности значительно расширились. Я стал старше, умнее и уже год прожил в Нью-Йорке. Теперь у меня был взгляд взрослого человека.

Выяснилось, что среди клиентов бара было немного женщин. Точнее говоря, они вообще отсутствовали. Просто компания парней в кожаных крагах играли в бильярд, пили пиво, время от времени принимали «стаканчик Джелло»,[8] слушали смесь кантри и классического диско.

Я испытал чувство облегчения, честно. Я мог торчать тут без необходимости и таращиться исключительно в свой стакан, чтобы избежать контакта с горячими девчонками. Даже лучше того — любая нормальная женщина, которая постоянно заглядывает сюда, бросается в глаза, точно банан в стакане виски со льдом. Конечно, кто-нибудь да вспомнит высокое бледное создание в длинном черном платье, клеящееся к заблудшим техасцам.

— Будете пить? — спросил бармен.

Я кивнул; небольшой стимул может подстегнуть мои ускользающие воспоминания.

— «Багамалама-Диндон», пожалуйста. Бармен вскинул бровь, повернулся и позвонил

в висящий над стойкой колокольчик. Парни, играющие в бильярд в задней части бара, захихикали, а внутри моей головы что-то вынырнуло из облака воспоминаний. «Дин!» — сказал мой мозг, и я вспомнил, что всякий раз, когда заказывали «Багамалама-Диндон», звонили в специальный колокольчик. Вот откуда «Диндон» как часть названия.

Ну, до некоторой степени. Я смотрел, как бармен достает из морозильника банан, кладет его в высокий стакан, наливает ром, таинственный сок из пластиковой тары с надписью «Б/С» и в конце концов очень осторожно слой красного ликера. Я ощутил запах, напоминающий лекарство от кашля.

— «Нассо Ройял»? — спросил я. Бармен кивнул:

— Да. Я должен вас помнить?

— Вы имеете в виду, по тем временам, когда отдел здравоохранения еще не закрыл вас? — спросил я.

— Ну да. Хотя ваше лицо мне не слишком знакомо.

— На самом деле я был здесь всего один раз. Но у меня была подружка, которая часто заглядывала сюда. По имени Моргана.

— Моргана?

— Да. Высокая, темноволосая, с бледной кожей. Черная одежда. Такого, знаете, готического типа.

Пауза.

— Женщина?

— Да.

Он покачал головой:

— Не припоминаю. Вы уверены, что попали туда, куда надо?

Я опустил взгляд на «Багамалама-Диндон»; затопленный «Нассо Ройял» банан смотрел на меня, точно налитый кровью глаз. Я сделал глоток, и язык омыл сладкий вкус тропического фрукта, насыщенный отслоившимися частицами замороженного банана. Та ночь более чем год назад затопила мой разум, принесенная обжигающим вкусом темного рома и ананаса.

— Абсолютно, — ответил я.

Мне только и оставалось, что напиваться. Бармен расспросил вокруг, но никто не помнил Моргану или хотя бы женщину готического облика, околачивавшуюся здесь в прежние времена. Может, как и я, она той ночью бродила по улице наобум.

С другой стороны, если обитавший в ней паразит уже вовсю нажимал на тайные пружины, заставляя ее испытывать острое сексуальное возбуждение, почему она выбрала мужской бар, где было меньше шансов, что ей повезет? (Или она так же не отдавала себе тогда отчета в том, что с ней происходит, как более молодой я? Хм-м-м.)

Колокольчик звонил снова и снова, я все больше наливался, и некоторые фрагменты воспоминаний о той ночи всплывали в памяти. Определенно там была река; я помню, как колыхались отражения уличных фонарей, когда мимо проходили суда. Мы с Морганой выпили достаточно «Багамаламы-Диндон», чтобы ноги у нас слегка заплетались. Помню, я волновался, что она слишком сильно перевешивается через перила и мне придется прыгать в холодную воду, спасая ее, хотя я был не в состоянии даже выгулять собаку.

Мы прошли в самый конец длинной дамбы и стояли, глядя на реку. Это был Гудзон или Ист-Ривер?

И потом новое воспоминание: в какой-то момент я вытащил свой компас и заявил, что мы стоим лицом на северо-запад. Это заставило ее рассмеяться. Но в таком случае это определенно Гудзон. Мы смотрели на Нью-Джерси. Что произошло дальше?

Я силился пробиться сквозь туманные воспоминания, но мой разум зациклился на образе отражающегося в реке Нью-Джерси — Хобокен по ту сторону воды уже манил меня. Сколько я ни бился, мне не удалось припомнить ни единого шага на всем пути до квартиры Морганы.