Марк Фурман - Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта

• Название: Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта
• Автор: Марк Фурман
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47881-1

Судмедэксперт… Профессия редкая, интригующая и, мягко говоря, специфическая…

Людям в белых халатах приходится видеть много не самых приятных вещей, но на них лежит громадная ответственность: ведь они – незаменимые помощники следствия. Как установить личность неизвестной жертвы? Что стало реальной причиной смерти? Кто мог совершить ужасное преступление и при каких обстоятельствах?..

Без малого четыре десятилетия судмедэксперт М. А. Фурман записывал самые захватывающие и уникальные истории – случаи из собственной практики и опыта коллег.

Каждый день ему приходилось сталкиваться с, казалось бы, необъяснимыми явлениями: здесь и загадочная смерть известного нейрохирурга, и заражение целой деревни сибирской язвой, и многое, многое другое.

Каждый очерк в этой книге – хроника одного расследования. Расследования, проведенного «детективом в белом халате».

---

ЕЩЕ ОДИН СЛУЧАЙ

Интересный пример установления истины приводят в монографии «Следы крови» М. В. Кисин и А. К. Туманов: «В отделение милиции обратился гражданин с окровавленным лицом; он показал, что несколько минут назад подвергся разбойному нападению неизвестного. Разбив ему лицо, преступник отнял часы и кошелек. Вскоре в вагоне электропоезда был обнаружен мужчина лет 25–30, на голубой рубашке которого имелись многочисленные пятна от брызг, похожие на кровь. Задержанный показал, что кровь на рубашке принадлежит ему самому и появилась в результате кровотечения из носа. Так как кровь потерпевшего и подозреваемого совпадали по группе, было решено по форме и расположению следов на рубашке определить механизм их образования и тем самым приблизиться к решению вопроса об их происхождении.

Изучение следов показало, что они не могли образоваться в результате носового кровотечения, а произошли вследствие удара тупым предметом по кровоточащей поверхности, причем источник кровотечения находился на расстоянии примерно 50 см от передней поверхности рубашки на уровне, совпадающем с серединой груди».

Но вернемся в квартиру номер семь.

– Вчера тут была драка, почти весь день стоял шум, – сказала заглянувшая соседка.

– И не только драка, – уточнил следователь, имея в виду события, произошедшие накануне. Женщина постояла и ушла, а мы со следователем и экспертом-криминалистом продолжили осмотр, сосредоточившись на фиксации, фотографировании и изъятии для последующего исследования многочисленных следов крови. Вчера в квартире побывало немало людей, и чья это кровь, еще предстояло выяснить.

* * *

Хозяина этой квартиры Ростислава Ватникова мы дома не застали. Опережая события, скажу, что в дальнейшем пришлось приложить немало усилий, чтобы разыскать его и вызвать в прокуратуру для беседы. Биография Ватникова особого интереса не вызывает, но есть в ней, однако, и своеобразные вехи. В свои пятьдесят с небольшим Ватников дважды был женат, имел двух сыновей, но семьи у него давно нет. Ранее судим за кражу. Несколько лет назад с Ватниковым случилось несчастье. Морозным зимним вечером, находясь в нетрезвом состоянии, он так обморозил ноги, что их пришлось ампутировать. С тех пор называет себя инвалидом Великой Отечественной войны, и многие этому верят.

Впрочем, вот собственные показания Ватникова, существенно дополняющие его биографию: «Часто меня посещает молодежь. Одному, знаете, скучно бывает, вот и заходят погреться. Говорим о том о сем, больше о жизни. Мне, инвалиду войны, приятно посидеть с ребятами, рассказать им о прошлом. Для веселья заходят и женщины. Выпивают, угощают и меня. В тот день с утра я был пьян, выпил две бутылки, больше ничего не помню. Знаю, что в квартире было много народу, наверное, не меньше 15 человек. Драка? Да, было что-то похожее. Но я спал».

Позднее, когда вместе с ним мы приедем сюда опять, он укажет на кровать в углу комнаты, поразившую нас тем, что на ней вообще отсутствовало хотя бы что-то из предметов постельного белья. Не говоря уже о подушке, простыне, одеяле, на кровати не было даже матраца. Только рваная металлическая сетка.

В квартире побывало немало людей, и чья это кровь, еще предстояло выяснить.

Итак, драка. 25 января. Пятница. В уголовном деле есть показания соседей, свидетелей, очевидцев. Сухие официальные строки протоколов, допросов. Воспользуемся ими и представим себе.

В прокуренном полумраке квартиры Ватникова веселится подвыпившая компания. За вечер тут побывало не меньше 20 человек, мужчин и женщин. Одни приходят, другие уходят. Время от времени выкрики нетрезвых людей перемежаются бранью. Позднее в судебном приговоре прозвучат слова, которые, возможно, шокируют некоторых читателей: «притон», «пьяные оргии». Но из песни слов не выкинешь. А уж тем более – из приговора.

Уже поздно, но пьяная компания не расходится. Спиртное, выпитое в течение дня, все больше дает знать о себе. Ругань, пьяные выкрики, смех. Стихийно возникает драка. Сцепились двое, некие Савинов и Григорьев. У одного идет кровь из носа, у другого рассечена губа. Оба озлоблены, агрессивны.

И вот один из них, Савинов, берет в руки нож. Только что им открывали консервную банку, резали хлеб. Всего минута, и он перестает быть предметом обихода – обыкновенным кухонным ножом – и становится орудием преступления. Савинов с ножом выходит на улицу. После душного помещения морозный воздух еще сильнее опьяняет его. Он догоняет вышедшего перед ним Владимира Григорьева и ударяет его ножом в спину.

Вскоре по звонку из больницы, куда «Скорая помощь» доставила потерпевшего, оперативная группа выехала на Литейную, 4.

Впрочем, милиция бывала здесь и раньше. Причем не однажды. Чтобы убедиться в этом, достаточно просмотреть уголовное дело. В мае прошлого года в квартире Ватникова были обнаружены краденые вещи. В сентябре тут произошла пьяная драка, прервать которую смогла только приехавшая по вызову соседей патрульная машина.

…Короткий январский день близится к концу, а осмотр места происшествия еще не завершен. Савинов нанес ножевой удар на улице, поэтому мы выходим из помещения с переносной лампой и действительно видим на снегу оранжево-красные пятна крови.

– Пятна довольно крупные, диаметром около двух с половиной – трех сантиметров, – высказываю следователю свое соображение. – Кровь падала с относительно большой высоты. Возможно, с верхней части живота.

Прерывистая цепочка становится реже, теперь пятна уже имеют не круглую, а вытянутую, овальную форму. Заметно, что раненый бежал. В переулке, метрах в ста от Литейной, 4, цепочка исчезает совсем.

– Вот отсюда «Скорая помощь» увезла Григорьева, – произносит следователь, и мы останавливаемся.

Нож – орудие преступления, которым воспользовался Савинов, – поначалу обнаружить не удалось. Преступник утверждал, что после удара он выбросил его в урну, находившуюся рядом с домом. Милиция осмотрела все вокруг, ящики для мусора, урны на Литейной и прилегающих улицах. Ножа не было.

Изучив одежду потерпевшего, я пришел к мнению об использовании клинка с односторонне-острой заточкой, имеющего тонкий обушок с хорошо выраженными ребрами.

Между тем следователь, принявший дело, изъял в больнице одежду Григорьева и передал ее в медико-криминалистическое отделение. Там, изучив под микроскопом ее особенности, я пришел к мнению об использовании клинка с односторонне-острой заточкой, имеющего тонкий обушок с хорошо выраженными ребрами.

– Ширина клинка не должна превышать двух с половиной сантиметров, – сообщил я по телефону следователю. – Нож достаточно острый, о чем свидетельствуют идеально ровные края повреждений на куртке и рубашке Григорьева.

Следователь помолчал, видимо, что-то записывая, потом произнес:

– И все же, доктор, я попрошу вас пока не оформлять окончательного заключения. Возможно, нам удастся обнаружить нож, мы уже и школьников подключили.

Прошел день, другой, третий. Потом я уехал в командировку. А когда вернулся – утром пятого дня, увидел на рабочем столе пакет из коричневой оберточной бумаги с краткой надписью: «Нож по делу Савинова».

Я позвонил в милицию.

– Нашла его на улице соседка Ватникова, – сказал мне следователь. – Валялся на снегу под доской от забора. Уж не он ли? Одно смущает – весь в ржавчине.

– Сейчас же взгляну. По повреждениям одежды групповые свойства клинка известны. Прикинем, что к чему. А далеко ли от доски, под которой лежал нож, до Литейной, 4?

– Сущий пустяк. Каких-нибудь двадцать метров.

Ознакомившись с постановлением о назначении экспертизы, я взялся за пакет, в который следователь упаковал нож. Вскрыл его и увидел большой кухонный нож с деревянной рукояткой, клинок которого был густо покрыт ржавчиной. Нож как нож, такие есть на всякой кухне. Линейкой измерил наибольшую ширину клинка – два и три десятых сантиметра. Подходит. Однако это еще ни о чем не говорит.

Включив стереоскопический микроскоп, продвигаясь от основания к острию, миллиметр за миллиметром, я начал осматривать клинок. Похоже, что ржавчина на нем свежая, цвет ее желтовато-оранжевый, насыщенный, лишь на отдельных местах темноватые пятна. Кромка лезвия достаточно острая, хотя и сточена, обух тонкий, толщиной в 1 миллиметр.

Когда я, наконец, добрался до конца клинка и тонкой иглой снял с поверхности металла пленку ржавчины, то поначалу не поверил своим глазам. Кончика как такового не было. На протяжении 4–5 миллиметров отсутствовал конечный отдел – острие. И похоже, что линия, по которой оно было отломлено, свежая.

Взволнованный, читаю описание раневого канала, ход которого хирург при операции описал весьма тщательно: «От кожной раны спины под углом около 45° раневой канал идет слева направо и снаружи вовнутрь к средней линии тела. По ходу канала повреждены нижняя доля легкого и диафрагма».