Вильям Козлов - Президент не уходит в отставку

• Название: Президент не уходит в отставку
• Автор: Вильям Козлов
• Жанр: Прочая детская литература

---

Поравнявшись с толстой сосной, Сорока внезапно остановился и мгновенно повернулся к ним. Ленька Гайдышев чуть было не налетел на него. Выругавшись, он немного отступил в сторону. Миша Лунь зашел сбоку, отрезав путь. Длинный Боб прислонился к соседнему дереву и, отбросив с глаз волосы, принялся крутить настройку приемника. Он делал вид, что происходящее его не касается. Боб вообще был вежливым, воспитанным парнем, и не верилось, что он сейчас готов вместе с этими двумя напасть на Сороку. Когда в цехе вспыхивали ссоры между слесарями, Боб всегда старался урезонить их. А уж в драки не лез и подавно.

- Мы тебя предупреждали: не суй нос в наши дела, - начал распалять себя Гайдышев. Ты сам по себе, а мы сами по себе. Чего же ты, сволочь, гадишь нам?!

Ленькино лицо исказилось; сжимая кулаки, он сверлил Сороку ненавидящим взглядом. Миша Лунь, оглянувшись на Боба, шагнул к Сороке. Хотя он тоже сжал кулаки и всячески старался напустить на себя злость, круглое лицо его было добродушным.

Сорока понял, что больше медлить нельзя. Тем более вступать в бесполезные разговоры. Вроде бы в карманах у них ничего подозрительного нет...

И Сорока, так и не произнеся ни слова, шагнул к Гайдышеву...

Тот еще и до половины не успел поднять руку, как очутился на усыпанной желтыми иголками земле. Судя по тому, как парень изумленно моргал белесыми ресницами, глядя на синий квадрат неба, он так ничего и не понял. Следующий молниеносный удар Сорока обрушил на Луня. Этот не упал, он отлетел на два шага и, стукнувшись о дерево, замер в этой странной позе.

- А я чего? Я ничего... - ошалело бормотал Лунь. - Ну, позвали и поехал... подышать свежим воздухом...

- Это верно, погода хорошая, - усмехнулся Сорока, потирая нывшие костяшки пальцев. - О чем вы, коллеги, толковали, я что-то не понял?

Краем глаза он наблюдал за Длинным Бобом - тот даже позы не изменил: стоял у сосны и увлеченно слушал транзистор. Он поймал какую-то легкую мелодию. Когда в музыку врывались электрические разряды, треск, он страдальчески морщился и снова начинал крутить черный тумблер. Неожиданно выключив транзистор, он с мягкой улыбкой взглянул на взъерошенного Сороку.

- Тут, говорят, где-то Ахматова похоронена? - как ни в чем не бывало спросил Боб. - Ты был там?

- На могилку, значит, захотели взглянуть, - сказал Сорока. - В таком случае вы заблудились, коллеги, кладбище в другой стороне...

- Отличная поэтесса, правда? - В том же духе продолжал Боб. - Как это у нее?.. "За городом вырос пустынный квартал на почве болотной и зыбкой. Там жили поэты - и каждый встречал другого надменной улыбкой..."

- Хорошие стихи, - улыбнулся Сорока. - Правда, это не Ахматова, а Блок...

- Неужели? - удивился Боб. - А я думал, Ахматова...

Гайдышев, бросив исподлобья взгляд на приятеля, потрогал острый подбородок, сплюнул и выругался.

Вдалеке протяжно свистнула электричка, а немного погодя по лесу эхом пробежал дробный прерывистый гул. Поезд не остановился. Проходной. Сорока на суку резко вскрикнула и, мелькая среди деревьев, улетела.

- Ну-ну, дышите... свежим воздухом, - сказал Сорока. - Чего-чего, а воздуха тут хватает... на всех! А кладбище - вон там! - показал он в противоположную сторону.

Повернулся и, насвистывая, зашагал дальше. Широкоплечий, он шел чуть наклонив корпус вперед - походкой спортсмена. Прямые русые полосы спускались на воротник потертой кожаной куртки. Кеды, вдавливаясь в мох, ступали бесшумно.

Гайдышев поднялся, причем не сразу: встал на четвереньки, потом, держась за ствол молодой сосенки, выпрямился.

- У меня глаз заплывает, - пожаловался Миша. - Вечером встреча с девчонкой, а я с таким фонарем.

- Хорошо он вас отделал, - без улыбки сказал Боб, глядя вслед удаляющемуся Сороке. - Я не успел и глазом моргнуть, как вы закувыркались!

- Мог бы и помочь, - пробурчал Гайдышев.

- Это была твоя идея - проучить его, - продолжал Боб. - Я вообще противник рукоприкладства... Мое оружие - интеллект.

- Твое оружие тоже дало осечку, - подковырнул его Ленька. Приемник-то на суку не сработал? Не положил же он его в карман?

- Я и не ожидал этого, - сказал Боб. - Такие, как Тимофей Сорокин не присваивают чужих вещей. Такие догоняют забывчивых людей и возвращают им их добро.

- Зачем же ты транзистор на дерево повесил? - поинтересовался Миша Лунь. - Как ты сказал, приманку?

- Так, для интереса, - уклончиво ответил Боб.

- Я ему этого вовек не прощу! - заявил Гайдышев. - Чтоб мне сдохнуть, если я...

- Этого парня на испуг не возьмешь, - думая о своем, перебил его Боб С ним лучше по-хорошему... Как-нибудь надо бы в модный ресторан пригласить...

- Напоить, а потом как следует набить морду, - подхватил Ленька.

- Сорокин же не пьет, - подал голос Миша. Он приложил к глазу круглый камень и сейчас был похож на пирата Билли Бонса.

- Дурак ты, Леня, - презрительно посмотрел на приятеля Боб. - Надо приручить его - короче говоря, купить с потрохами...

- Такие не продаются, - мрачно заметил Миша.

- Какое у него хобби? - продолжал Боб. - Спорт? Музыка? Надо подарить на день рождения никелированные гантели или эспандер. Какую-нибудь модную заграничную пластинку. Например, Джеймса Ласта?

- Ты и дари ему, - сказал Гайдышев. - Целуйся, обнимайся... Нашел дружка! А я выберу момент и расквитаюсь с ним...

- Я в дружки к нему не набиваюсь, - стал злиться Длинный Боб. - Надо его нейтрализовать. С нами он никогда не будет, лишь бы не мешал... Понял ты, примитивное существо? Твой метод физического воздействия потерпел полное фиаско... Вывод: нужно тоньше работать!

Бобу нравилось произносить такие словечки, как "нейтрализовать", "интеллект", "фиаско". После десятилетки он год проучился в Технологическом институте холодильной промышленности, но завалил весеннюю сессию и был исключен за систематическую неуспеваемость. Правда, Боб всем говорил, что институт ему не понравился и главное - у него на первом курсе начался сногсшибательный роман со студенткой хореографического училища...

Оглядев еще раз приятелей, Боб улыбнулся:

- Ну и рожи у вас, джентльмены! Приличному человеку и идти рядом с вами неудобно.

- Ну и катись к своему Сороке! - буркнул Гайдышев.

Миша промолчал. Хотя он прикрыл глаз круглым камнем, видно было, как вокруг него сгущается синева.

- Раз уж в такую даль притащились - пошли на кладбище, - скомандовал Длинный Боб. - Почтим память замечательной поэтессы... Как это у нее?

- Не надо стихов, - поморщился Миша Лунь. - Тем более ты не отличаешь Ахматову от Блока.

Из-за дерева с двумя сросшимися стволами вышла тоненькая девушка в светлых брюках и черной рубашке. Покусывая длинный стебелек неяркого лесного цветка, она задумчиво посмотрела вслед трем парням. Глаза у нее большие и темные, а густые золотистые волосы собраны на затылке в тугой пучок. На плече девушки сидела сиамская кошка. Она потерлась дымчатой с темными подпалинами мордочкой о шею девушки, потом лапой игриво потрогала ее за ухо, приглашая поиграть, но девушка по-прежнему смотрела вслед удалявшимся парням. Затем перевела взгляд на землю и, увидев что-то, быстро нагнулась, придерживая кошку одной рукой. В раскрытой ладони у нес оказался зеленоватый значок: пловец, пригнувшись, готов прыгнуть в воду. Слышно было, как у станции затормозила электричка. Мелодичный басовитый звук, распространяя эхо, прошелестел над лесом, будто кто-то слегка дотронулся до клавиши гигантского органа. Звук замер вдали, и тут же возник мощный шум. Он ширился, нарастал - и как-то вдруг внезапно оборвался.

Алена любила смотреть на электрички. Они шумят не так, как обычные поезда. Электричка вырывается из леса стремительно; немного не доходя до станции, начинает плавно тормозить. Ни один вагон не дернется. Весь состав - это монолит, единое целое. Не услышишь разрозненного дробного стука колес на стыках рельсов, неприятного скрипа, лязганья металла - всех тех звуков, которые сопровождают идущий поезд. У электрички свой неповторимый звук. Раздвинулись двери, на перрон вышли пассажиры, мягкий стук автоматически закрываемых дверей - и красивый зеленый состав из десятка округлых цельнометаллических вагонов с нарастающим органным звуком уносится вдаль.

Электричка ушла в сторону Выборга. Скрылись меж стволов и парни. А девушка неподвижно стояла под сосной и, о чем-то думая, бесцельно смотрела прямо перед собой. Сверху, пробившись сквозь колючие ветви, спустился ей на голову тоненький голубоватый лучик. Сиамская кошка вытянула лапу и дотронулась до яркого блика.

Алена улыбнулась, погладила сразу присмиревшую кошку и зашагала по той же самой тропинке, по которой недавно прошел Сорока. Кошка выгнулась на ее плече, свесив вниз хвост с черной отметиной. Алена все убыстряла шаги и скоро затерялась меж красноватых сосновых стволов.

Если идти лесом, то можно пройти мимо дачи и не заметить ее. Сосны и ели окружили большой дом со всех сторон. Он не был огорожен забором. С дороги дом был виден. Не весь, а кусок высокой железной крыши с затейливым флюгером. На ближайших деревьях приспособлены фанерные кормушки для птиц, а на сосне, ветви которой доставали до окон второго этажа, приколочены сразу три скворечника. И все они были заселены. Скворчихи сидели на яйцах, а хлопотливые голосистые мужья трудолюбиво таскали им корм.