Джон Уайт - Боги и люди Древнего Египта

• Название: Боги и люди Древнего Египта
• Автор: Джон Уайт
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3252-9

Книга Д.М. Уайта, известного ученого-египтолога, рассказывает о том, что больше всего занимает нас и что наиболее полно отражает особенности истории любого народа, – о повседневной жизни древних египтян. О том, как и во что они верили и чему учились, что ели и как развлекались, во что одевались и как устраивали свои дома. И конечно же о гробницах, из которых почерпнута значительная часть наших знаний о Древнем Египте.

---

Обелиски часто воздвигались попарно, и близнец «Иглы Клеопатры» сейчас стоит в Центральном парке Нью-Йорка. Среди других обелисков стоит упомянуть о двух парных обелисках, которые царица Хатшепсут Восемнадцатой династии повелела построить в своем храме в Дейр-эль-Бахри. Один из этих четырех обелисков сохранился до наших дней. Его высота более 100 футов. Из всех дошедших до нас обелисков самым высоким является столб в Карнаке высотой 105 футов, относящийся к периоду правления Тутмоса III, который стоит напротив церкви Святого Иоанна в Риме (рис. 17). Обелиски представляли особый интерес для заморских искателей приключений, поскольку их можно было перемещать с места на место. В результате многие обелиски сейчас украшают столицы разных стран. Близнец Карнакского обелиска в Риме теперь стоит в Константинополе, а на площади Согласия в Париже находится один из двух обелисков из Абу-Симбела.

Рис. 17. Обелиск в Карнаке

Таким образом, пирамида когда-то была центром комплекса сооружений, большая часть которых исчезла. Как при жизни царь жил в своем дворце в окружении своих домочадцев и придворных, так и в месте своего упокоения его окружали те же самые люди. Город-пирамида был городом мертвых. Однако в этом городе мертвых были живые люди, поскольку царь и его приближенные оставляли значительные суммы денег, чтобы священнослужители молились за их души, воины охраняли их останки, а ремесленники следили за надлежащим состоянием их гробниц. Иногда возникали целые города, как, например, Лахун, где жили ремесленники и разного рода чиновники, которым надлежало и сотни лет спустя поддерживать культ усопшего фараона. Таким образом египетские цари добивались того, чтобы и спустя века после их отбытия в мир иной в их некрополе звучали торжественные гимны и раздавалась мерная поступь часовых.

Мы должны понимать, что все это делалось не для того, чтобы потешить тщеславие или развеять страхи усопшего правителя. Простые египтяне были заинтересованы в сохранении памяти о своих умерших царях. Духовное влияние хорошего правителя продолжало приносить пользу его подданным и после его смерти. Всячески поддерживая его культ, ежедневно вознося ему молитвы, бывшие подданные обеспечивали его непрерывную связь с богами, а значит, делали возможным его ходатайство перед богами за них. Для подданных умерший фараон был так же важен и ценен, как и живой. Он продолжал быть для них источником духовной энергии. Именно поэтому древние египтяне устраивали своим правителям такие пышные погребения и хоронили их в таких удивительных гробницах – в пирамидах, именно поэтому для них всегда было потрясением расхищение и осквернение этих гробниц чьими-то грязными руками.

Визит в храм

Простые египтяне редко посещали города-пирамиды, если они не были ремесленниками или художниками: у них не было на это причин.

Отнюдь не среди гробниц, а в храмах и дворцах воздавали они почести своим царям и богам. Как правило, эти два вида построек были равноценны в этом смысле. Примером тому может служить огромный дворец – храм Рамсеса II в Мединет-Хабу. Действительно, разве не был царь самим богом, живым воплощением Гора? А если так, то разве не вполне естественно, что его дворец будет его храмом, и наоборот? Ведь, в конце концов, жизнь царя была сплошным таинством.

Фараон незримо присутствовал в жизни каждого храма Верхнего и Нижнего Египта. Именно ежедневный обряд, который он лично совершал, делал эффективными обряды, которые одновременно совершались во всех храмах его государства. По этой и другим причинам храм был магнитом, притягивающим к себе всех жителей Египта от мала до велика. Каким бы маленьким и удаленным он ни был, какими бы не особо значительными были бог или богиня, которым поклонялись в этом храме, он был средоточием жизни египтян. Дело в том, что храм был не только духовным или общественным, но и экономическим центром той или другой общины. В Древнем Египте храм выполнял ту же функцию, что и собор в средневековой Европе. Это был источник духовного развития и место, обеспечивавшее занятость населения. Как и в средневековой Европе, почти вся земля (за исключением поместий фараонов) и собственность находились в руках царя и высшего духовенства. Теоретически царь владел Черной землей как бы по доверенности других богов. Поэтому жрецы были его главными арендаторами, хотя постепенно они становились более или менее безраздельными правителями в своих вотчинах – так же как аббат Тинтернийский, или Риво выполнял свои обязанности священнослужителя и одновременно следил за развитием земледелия, скотоводства и строительством (рис. 18).

Рис. 18. Представитель высшего сословия провинции осматривает свое стадо

Главные храмы выступали в качестве распорядителей не только своей собственности, но и собственности монарха. Все чиновники, писцы, ремесленники, стражники и художники кормились и одевались из церковных зернохранилищ и складов. Главные священнослужители собирали налоги от имени фараона и раздавали награды и все самое необходимое исключительно по своему усмотрению. Таким образом, они были инструментом регулирования и непосредственными участниками экономической жизни государства и обладали огромной властью.

Как и средневековые храмы Европы, наиболее крупные храмы Египта подвергались бесконечным изменениям в течение многих и многих веков. В доисторическую и додинастическую эпоху какое-то место считалось святым; в эпоху Древнего и Среднего царств там появлялся скромный деревянный или каменный алтарь; а ко времени возникновения Нового царства или правления Птолемеев там почти наверняка появлялось огромное сооружение, занимавшее площадь около 400 – 500 акров. Руины этих огромных храмов поражают современного человека нечеловеческой правильностью форм и исходящей от них суровостью; однако во времена своей славы, когда их стены были расписаны красками, на флагштоках развевались яркие флаги, а на территории самих храмов то и дело можно было видеть священнослужителей в праздничных одеждах, они поражали разнообразием и сложностью.

Давайте теперь опять вернемся в прошлое и снова присоединимся к группе греческих исследователей, путешествующих по Черным землям на закате чудесного дня.

Мы решили провести вторую половину дня, любуясь красотами Карнака, наиболее примечательного из всех религиозных центров Египта. До этого в течение трех или четырех дней мы, вооружившись пропуском, полученным у высокопоставленного чиновника, бродили по Фивам, любуясь их достопримечательностями. Мы стояли в восхищении перед остатками дворца Аменхотепа III в Малкате и его колоссом Мемнонским. Мы глазели на большой и яркий Рамессеум и на величественный дворец-храм в Мединет-Хабу, гордость династии Рамессидов. Мы провели целый день, восхищенно осматривая храм царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри (рис. 11). Теперь же мы переправились на восточный берег реки, где бродим, осматривая архитектурные шедевры Луксора. Луксор представляет собой небольшой придаток Карнака, построенный в более позднем и единообразном стиле во время правления Аменхотепа III, этого учтивого фараона, чье имя мы так часто слышим во время путешествий. В Карнаке мы не увидим ни одной архитектурной черты, которая могла бы соперничать с необозримыми взглядом террасами Дейр-эль-Бахри или колоннадами Луксора. Тем не менее Карнак по величине является самым крупным религиозным центром, когда-либо существовавшим в мире. Хотя наши греческие друзья утверждают, что дальше к северу, в Хаваре, в Фаюме, им было позволено увидеть пирамиду-храм, построенный Аменемхетом III Двенадцатой династии, который превосходит по размерам даже сам Карнак. Это знаменитый Лабиринт, описанный Геродотом, который в наше время представляет лишь бесформенную кучу мусора.

Впрочем, вернемся к нашему паломничеству в Карнак. Задумчивые, молчаливые, со сбитыми ногами и немного раздраженные неутомимой энергией нашего руководителя – маленького, щегольски одетого, категоричного и любящего покомандовать, – мы выходим из храма и идем по дороге длиной в милю, соединяющей Луксор и Карнак. Эта дорога шириной в 80 футов по обеим сторонам обрамлена статуями сфинксов с бараньей головой. По обеим сторонам то тут, то там виднеются крошечные алтари и места для поклонения богам. Пройдя по дороге половину пути, мы видим справа на блестящей глади озера Ашеру медный отблеск солнечного света. Это озеро, имеющее форму серпа, расположено рядом с большим храмом богини Мут, супруги Амона-Ра и покровительницы Карнака. У стен ее храма стоят многочисленные статуи, изображающие ее могучую подругу, богиню Секмет, покровительницу сил Хаоса.

По мере того как мы приближаемся к концу этой уникальной улицы, созданной Аменхотепом III для торжественных процессий, перед нами постепенно вырисовывается первый из десяти пилонов Карнака (рис. 19). Пилоны представляют собой две абсолютно одинаковые башни с двойными воротами между ними, являющимися отличительной чертой египетской архитектуры. За первым пилоном мы можем разглядеть еще не менее трех таких сооружений. После этого дорога приведет нас прямо к южному входу в храм. Очень заманчиво попасть с изнуряющей жары в полумрак и прохладу храма. Тем не менее мы должны еще на десять минут задержаться у стен храма, потому что наш неутомимый руководитель предлагает не входить в храм через южный вход, а повернуть влево и пройти вдоль стен храма до западного входа. Надо признать, что у него есть на то веские причины: таким образом мы лучше поймем, как строились египетские храмы. Поворчав немного, мы направляемся к западному входу; по пути мы замечаем край стены храма Консу, который ловко вписан в храмовый комплекс. Молодой воин Консу, сын Мут и Амона-Ра, – третий член божественной троицы, которой поклоняются в Карнаке.