Мэри Роуч - Обратная сторона космонавтики

• Название: Обратная сторона космонавтики
• Автор: Мэри Роуч
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46596-5

Привычные герои космоса, которых мы знаем по официальным портретам и репортажам, предстают в этой книге совершенно в ином виде. Почему психологический отбор космонавтов для полета на Марс закончился дракой, как тренируются на трупах в НАСА и зачем заливают суп в скафандр? На все эти скандальные вопросы автор дает деликатные и правдивые ответы, основанные на многочисленных интервью с космонавтами и астронавтами. Те, кто захочет узнать, что такое космос с черного хода, найдут в этой книге много интересной информации.

---

Главная задача данных испытаний – понять, кем на самом деле являются эти мужчины и женщины и подходят ли они для жизни в космосе. Образованный, целеустремленный человек может легко скрыть отрицательные стороны своего характера в интервью[1] или анкете, которые помогают отсеять только кандидатов с очевидными расстройствами личности, а вот продолжать что-то скрывать на протяжении недели под пристальными взглядами профессионалов далеко не так просто. Как сказал один из психологов компании JAXA Нацушико Инои, «сложно быть белым и пушистым все время». Изолирующая камера позволяет, ко всему прочему, оценить способность человека к работе в команде, его лидерские качества и поведение в конфликтных ситуациях – качества, которым невозможно дать оценку исключительно по результатам интервью. (НАСА изолирующих камер не использует.)

Наблюдение ведется из комнаты этажом выше. Сегодня среда, третий день «заточения». Наблюдатели сидят за длинными столами с блокнотами и чашками кофе перед рядом мониторов системы видеонаблюдения. Сейчас их трое: университетские психиатры и психологи пристально смотрят на экраны, словно покупатели в супермаркете, а по одному из телевизоров идет какое-то ток-шоу.

Инои сидит отдельно, за пультом управления камерами и звуком перед еще одним рядом уже, правда, небольших мониторов. В свои сорок лет он является высококвалифицированным и ценным специалистом в сфере космической психологии, хотя во всей его внешности и манерах есть что-то, отчего непроизвольно хочется протянуть руку и ущипнуть его за щечку. Как и большинство мужской части сотрудников компании, он носит тапочки с открытыми носами поверх носков. Как американке, мне сложно понять весь этот «тапочный этикет» японской культуры, но думаю, это говорит о том, что JAXA стал еще одним домом для своих сотрудников. На эту неделю уж точно: смена Инои начинается в 6 утра и заканчивается только после 10 вечера.

Сейчас на мониторе видно одного из испытуемых. Он вынимает из картонной коробки пачку довольно больших конвертов. На каждом конверте стоит буква от «А» до «J», являющаяся идентификационной буквой испытуемого. В конверте – инструкции и плоская, прямоугольная, завернутая в целлофан посылка. По словам Инои, это материалы для теста на терпеливость и точность под давлением. Участники разрывают конверты и достают листы цветной бумаги. «Это тест на… Простите, не знаю точного слова по-английски. Что-то вроде бумажного искусства».

«Оригами?»

«Да, точно! Оригами». За пару часов до этого я заходила в туалет для людей с ограниченными возможностями в коридоре здания. На стене там висела странная панель с рычагами, переключателями и цепями. Прямо как в кабине настоящего шаттла. Я дернула за цепь, ожидая, что польется вода, а оказалось, что вызвала медсестру. Думаю, еще не скоро приду в себя. У меня на лице так и написано: Ага. Ну, а следующие полтора часа мужчины и женщины, сражающиеся за право стать японскими астронавтами, героями нации, будут делать бумажных журавликов!

«Тысячу журавликов», – добавляет подошедший к нам главный врач-специалист JAXA Шоичи Тачибана. Все это время он молча стоял позади. Он и предложил этот тест. По японскому поверью, человек, сделавший тысячу бумажных журавликов, обретет крепкое здоровье и долголетие. (И этим даром, очевидно, можно поделиться: в палатах больных обычно подвешивают таких журавликов на длинной нитке к потолку.) Позднее Тачибана положит одного такого журавлика размером с кузнечика мне на стол, а на подлокотнике дивана в углу появится крошечный динозаврик. Он как один из тех жутких киношных злодеев, которые проникают в дом героя, оставляя за собою крошечных зверьков-оригами, чтобы дать понять, что он здесь был. Или, знаете, просто парень, увлекающийся оригами.

Испытуемые должны закончить журавликов до воскресенья. По всему столу разбросаны листы бумаги, их яркие цвета кажутся еще выразительнее на сером фоне комнаты. Кроме планировки здания и лежащих повсюду ракет, JAXA удалось воспроизвести уникальный серо-зеленый цвет, который использует НАСА для покраски стен с внутренней стороны. Нигде больше я не встречала даже мазка такого цвета. И вот пожалуйста!

Уникальной особенностью теста тысячи журавликов является хронологическая запись работы каждого испытуемого. Как только журавлики готовы, участники должны нанизывать их на одну длинную нить. В конце всего срока «заключения» у испытуемых заберут их цепочки журавликов и проанализируют. Это оригами многое расскажет о своем создателе: сказываются ли на качестве его журавликов временное давление и возрастающее напряжение? И насколько первые десять журавликов отличаются от десяти последних? «Ухудшение качества говорит о неспособности сохранять спокойствие в стрессовой ситуации», – говорит Инои.

Как мне объяснили, 90 % работы на Международной космической станции (МКС) связано со сборкой, ремонтом или обслуживанием самого космического дома. А это рутина, зачастую выполняемая в скафандре при ограниченном количестве кислорода. Астронавт Ли Морин так описывал свою работу при установке среднего отсека фермы МКС, которая соединяется с различными лабораториями: «Там было 30 болтов. Я лично вкрутил 12». И, не сдержавшись, добавил: «Так что получается два года образования на каждый болт». В системной лаборатории по разработке летных костюмов Центра космических исследований им. Джонсона есть специальный перчаточный бокс, в котором имитирует космический вакуум, отчего всунутые туда перчатки раздуваются. В этом боксе с перчатками лежит один из тех мощных карабинов, которые используют астронавты для крепления себя и инструментов к станции при работе снаружи. Застегнуть в перчатках такой карабин подобно попытке раздать карты с надетыми на руки варежками для духовки. От простого сжатия кулака ваша рука устает уже через минуту. И здесь нечего делать человеку, который легко сдается и начинает действовать бессистемно.

Проходит час. Один наблюдатель переключает свое внимание на ток-шоу, в котором какой-то молодой актер рассказывает о своей свадьбе и о том, каким прекрасным отцом он собирается стать. А испытуемые сидят в это время за столом и тихо работают. Пока лидирует участник А, ортопед и любитель айкидо. У него уже сорок журавликов, в то время как большинству оставшихся удалось сделать лишь семь-восемь. Инструкции занимают две страницы. Мой переводчик Саюри тоже складывает тетрадный лист. Она уже на пункте 21, где нужно надуть журавлика воздухом. В инструкциях нарисовано крошечное облачко, а рядом – стрелочка, указывающая место на птичке. Все это имеет смысл, только если вы уже знаете, что делать. В противном же случае это нечто поистине сюрреалистичное, мол, «поместите облачко внутрь птички».

Главными принципами отбора первых американских астронавтов являлись смелость и харизма. Все семь астронавтов проекта «Меркурий» должны были вести активный образ жизни или некогда работать летчиками-испытателями. Это были мужчины, кому по долгу службы приходилось иметь дело с рекордной высотой и почти запредельными сверхзвуковыми скоростями и которые не понаслышке знали, о состоянии, когда в полубеспамятстве рискуешь разбиться на реактивном самолете. Вплоть до «Аполлона-11» каждый следующий шаг НАСА включал в себя много нового: первый космический полет, первый выход на орбиту, первая «космическая прогулка» астронавтов, первая стыковка, первая высадка на Луне. Постоянно приходилось преодолевать серьезные проблемы.

Но каждый следующий полет делал космические исследования чуть более шаблонными. Можно даже сказать, скучными. «Забавные случаи по пути на Луну: немного, – писал астронавт «Аполлона 17» Юджин Сернан. – Надо было захватить пару кроссвордов». Свертывание программы «Аполлон» означало переход от исследований к экспериментам. Собирая орбитальные лаборатории – «Скайлэб», «Спейслэб», «Мир», МКС, – астронавты не выходили за границу земной атмосферы. Они проводили эксперименты в невесомости, налаживали связь, запускали спутники Министерства обороны США, устанавливали новые туалеты. «Жизнь на «Мире» была очень земной, – делился своими воспоминаниями астронавт Норман Тагард в журнале об истории покорения космоса «Квест». – Самой большой моей проблемой была скука». Майк Муллейн описывает весь свой первый полет в нескольких словах: «переключил несколько тумблеров, чтобы выпустить пару спутников связи».

Но первопроходцы есть всегда, и НАСА гордится всеми ими, пусть о них и не пишут на первых полосах газет. Так, например, члены экипажа STS-110 «впервые все выходы в открытый космос проделали через шлюзовой отсек станции». Согласно документам времени эры спейс-шаттлов, составленным рабочей группой психологического отбора астронавтов НАСА, «способность переносить скуку и недостаток стимуляции» является одной из непременных характеристик кандидата.