Андрей Громыко - Памятное. Книга первая

• Название: Памятное. Книга первая
• Автор: Андрей Громыко
• Жанр: Политика
• Год: 1990
• ISBN: ISBN 5—250—01059—8 (кн. 1), ISBN 5—250—01060—1

Воспоминания А. А. Громыко, бывшего на протяжении длительного времени членом Политбюро ЦК КПСС, Председателем Президиума Верховного Совета СССР, министром иностранных дел СССР, охватывают более полувека. Автор рассказывает о встречах с государственными и общественными деятелями, о событиях, свидетелем или участником которых ему довелось быть, о странах, где он жил и работал.

В новом издании автор значительно расширил материалы о Сталине, Хрущеве, Коневе, Кузнецове, существенно дополнил освещение ряда исторических событий (карибского кризиса и некоторых других). Книга дает широкое представление о внешней политике СССР. Многие суждения и оценки автора мемуаров отражают его личную точку зрения. А. А. Громыко закончил работу над двухтомником 19 июня 1989 г. 2 июля того же года он скончался.

---

Но все здание художественного произведения должно вызывать у читателя интерес. Трудясь над воспоминаниями, автор всегда берет героев из жизни. Могут сказать: так проще, чем выдумывать героев, а следовательно, и легче.

Это верно. Но верно и другое.

Каким бы скромным ни старался быть автор, он все-таки сам идет по дороге собственной жизни и рассказывает не только о поступках других, но и о своих собственных. Для него написанная им книга как бы зеркало, которое он создал и которое отражает не только поведение других людей, их мысли, силу и слабость, мировоззрение. Оно отражает прежде всего его собственные качества, их грани, личностные и общественные.

Очень сложна задача для каждого автора воспоминаний — не впасть ни в одну из крайностей. Он не имеет права, если хочет быть объективным, заставлять зеркало отражать реальность в кривом изображении. Любой человек, желающий передать другим свои мысли и суждения о людях или событиях, должен находить ту золотую середину, которая позволяет ему не навлечь на себя упреки в том, что он необъективен.

Автор только тогда будет вести читателя уверенно через всю книгу, если сумеет найти эту середину.

Конечно, немало зависит и от того, какова палитра слова произведения. В этом отношении всякая стоящая книга всегда имела и будет иметь свое оригинальное лицо. Это относится и ко всей мемуарной литературе.

Не мне судить о достоинствах и недостатках «Памятного», которое я с покорностью отдаю на суд читателя.

Глава I В НАЧАЛЕ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ

Немного истории. В семье крестьянина-бедняка. Родители и родственники… И грянула первая мировая… Поверья давних лет. Ленин и его помощники. Бесчинства кайзеровских оккупантов. «Ночные университеты». Читать, читать, читать… «Партия жива, с ней и будем жить». Годы учения в Минске. Переезд в Москву. Слушая старых большевиков. В стенах Академии наук. Пашуканис против Вышинского.

Человеческая память — удивительна. За повседневными заботами, все новыми и новыми событиями, как правило, не хватает времени предаваться воспоминаниям о днях минувших. Поэтому иногда кажется, что жизнь безжалостно стирает былое и пережитое. Но это только кажется.

Когда остаешься с собой наедине, то нескончаемой чередой проходят картины прошлого. Особенно настойчиво всплывают в памяти те, которые относятся к ранним годам жизни. Вначале я пробовал как бы игнорировать этот период. Однако память непроизвольно возвращает к годам детства и отрочества. И яркость событий тех лет почти не потускнела.

Нет, не случайно многие из тех, кто рассказывает о заре своей жизни, отдают в ней должное времени детства, разумеется, той его поры, когда память уже отчетливо фиксировала события. Как волнует и сегодня каждого читателя повествование о детстве, отрочестве и юности, которое оставил нам, например, гигант литературы Лев Толстой. Как прекрасно рассказал о своих детских годах замечательный русский писатель Сергей Аксаков. А Максим Горький!

До наших дней дошла весть о примечательном факте. Выдающийся философ-материалист Древней Греции Демокрит прожил более ста лет. Величие его в науке состоит хотя бы в том, что физика и химия оперировали понятием «демокритовского» атома вплоть до конца XIX века, то есть до тех пор, пока его «неделимый» атом не стал «расщепляемым». На закате дней мыслитель вдруг лишил себя зрения.

— Зачем ты это сделал? — спросили его. Мудрец ответил:

— Чтобы лучше видеть.

Это произошло, как гласит окутанная дымкой времени легенда, почти двадцать пять столетий назад.

Знаменитый сын страны, о периоде расцвета которой К. Маркс говорил как о «прекрасном детстве человечества», явно хотел этим жестоким по отношению к себе поступком подчеркнуть могущество человеческой мысли и силу человеческой памяти, запечатлевающей объективно существующую реальность и неразрывно скрепляющую связь времен — прошлого, настоящего и будущего.

Каждый, кто извлекает из кладовой своих воспоминаний россыпи ярких для него впечатлений, относящихся к прошлому, желая сделать их достоянием и других, воспроизводит все это, конечно, в манере и способами, свойственными именно ему. Но это как раз и ценно, так как позволяет полнее прикоснуться к явлениям, событиям, фактам былого и глубже их понять. И никто не может сказать, как бы выглядело человечество, если бы оно не научилось передавать свой опыт в книгах, изваяниях, живописи, архитектуре и во всем, что создано умом и трудом человека.

Хочу дать несколько штрихов, относящихся к моим ранним годам. Сделать это решил потому, что вся последующая жизнь — как она у меня сложилась — испытала сильное воздействие детских и отроческих лет, когда только еще происходит формирование личности и в физическом, и в нравственном отношении.

Немного истории

Бывает, меня спрашивают:

— Откуда взялась фамилия Громыко?

Над этим мне почти никогда не приходилось задумываться. Фамилия как фамилия. Она дается каждому человеку для того, чтобы его отличали от другого.

Правда, у нас в деревне определяли людей своим порядком, часто встречавшимся в деревнях старой России. Действительно, как можно отличить человека по фамилии, если в Старых Громыках насчитывалось более ста дворов и почти все — Громыко? В соседних Новых Громыках — более двухсот пятидесяти дворов, тоже Громыко. Может, всего лишь в полдесятке дворов жили люди с другими фамилиями. Наконец, в шести километрах от нас расположилось село Потесы: там еще более двухсот дворов, и все — с фамилией Громыко. Попробуй, отличи одну семью от другой. Поэтому в деревнях и селах крестьяне придумывали друг другу прозвища.

Прозвище нашего рода — Бурмаковы. И отца моего, и деда, и прадеда вся деревня знала как Бурмаковых. И я тоже в Старых Громыках всегда откликался, когда меня называли Андрей Бурмаков.

Уже после войны мой брат Дмитрий, который одно время работал в Гомельском облисполкоме, заинтересовался происхождением этой фамилии. Так, просто для себя лично, решил провести поиск. Копался в архивах, изучал старые рукописи и книги и выяснил некоторые подробности.

Ему удалось установить, что еще с незапамятных времен в наших краях проживали славяне-радимичи; одного из воевод называли Громыко. В мирное время тот Громыко из давней легенды, как и его соплеменники, пахал землю, но когда дружина выступала в поход, его ставили во главу, и он вел воинов на дела ратные. А в старину, говорят, бывало, что люди, сражавшиеся под командованием воеводы, брали себе и его имя. Возвратившись из похода в родные места, ратники воеводы Громыко оседали в поселениях, которые потом тоже так и называли — Громыки. Постепенно на обоих берегах реки Беседь и образовались два населенных пункта, которые стояли в километре друг от друга, — Старые Громыки и Новые Громыки. Люди в этих селениях имели одну фамилию.

В то время гетман Богдан Хмельницкий взял курс на воссоединение Украины с Россией. Украину обложили польские ляхи и турецкие янычары, крымский хан и правитель Молдавии — многие враги внешние. Не дремали и недруги внутренние — противники из числа верхушки казачества в открытую советовали Богдану «поддаться туркам или крымцам», а скрытно ждали удобного случая, чтобы расправиться с ним. Однако прозорливый гетман направлял во все стороны свои посольства с миром и в то же время слал гонцов в Москву за помощью и советом. По Украине ездили его люди, собирали казаков под булаву Хмельницкого в Переяславе, где потом состоялась Рада великая.

Полковник Михайло Громыко во главе небольшого отряда по заданию Богдана отправился в городок Корсунь с мирным поручением: убедить жителей встать под знамена гетмана. Но враги

Хмельницкого убили Громыко и перебили его отряд. На календаре значился тогда 1649 год. До великого воссоединения оставалось еще около пяти лет.

Сын Михаилы, Василий Михайлович Громыко, ездил посланцем от гетмана Украины в Москву. А потом в роду Михаилы появилось множество различных военных, по званиям — от рядового казака до майора. Не берусь утверждать, что все они — мои родственники. Такая версия о происхождении нашей фамилии пока единственная и, как мне кажется, правдоподобная.

Но это не все. Как-то в Министерстве иностранных дел зашел ко мне известный советский дипломат Ф. Ф. Молочков и сказал:

— Андрей Андреевич, у меня для вас небольшой сюрприз. Люблю книги. Читал вот «Историю России с древнейших времен» Соловьева и нашел там вашу фамилию.

Он положил на стол том этого труда, и я с большим интересом прочел о том, что произошло в XVII веке с одним из тех, кто тоже был Громыко.

Наш род — крестьянский. Из тех хлебопашцев, что трудились на своем клочке земли от зари до зари. И православную фамилию Громыко им аккуратно записывали в местную церковную книгу и в официальные документы властей. А так в обиходе в пределах деревни они пользовались своими прозвищами.