Сергей Кургинян - Политическое цунами

• Название: Политическое цунами
• Автор: Сергей Кургинян
• Издательство: Международный общественный фонд «Экспериментальный творческий центр»
• Жанр: Политика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7018-0519-2

В монографии авторского коллектива под руководством Сергея Кургиняна рассматриваются, в историческом контексте и с привлечением широкого фактологического материала, социально-экономические, политические и концептуально-проектные основания беспрецедентной волны «революционных эксцессов» 2011 года в Северной Африке и на Ближнем Востоке.

Анализируются внутренние и внешние конфликтные процессы и другие неявные «пружины», определившие возникновение указанных «революционных эксцессов». А также возможные сценарии развития этих эксцессов как в отношении страновых и региональных перспектив, так и с точки зрения их влияния на будущее глобальное мироустройство.

---

При этом нужно учесть, что в ходе деколонизации большинство границ в этом регионе Африки проведено по линейке на картах и разделяет родственные племена и племенные союзы. Это особенно существенно на Юге (Нигер, Чад), но имеет значение и на Юго-Востоке, и на Востоке (Судан, Египет), и на Западе (Алжир). Так, например, кланы крупного племенного объединения Загава живут и в Ливии, и в Судане, и в Чаде.

Именно поэтому Каддафи активно взаимодействовал (в том числе оказывая экономическую и военную помощь) с племенными вождями в этих странах, чтобы сохранить «племенной мир» у себя в Ливии. Именно так в Ливии появилось большинство тех, кого называют «африканскими наемниками». Они пришли к Каддафи не только потому, что ливийский лидер им достаточно щедро платит, но и по приказу своих шейхов: вернуть долг за оказанную ранее их племенам со стороны Каддафи помощь. Именно таков в основном состав Исламского панафриканского легиона — одной из главных силовых опор Каддафи.

И именно поэтому гражданская война в Ливии не может не раздуть пожар межплеменной резни в огромном регионе Африки: будут объединяться и воевать соплеменники по обе стороны условных государственных границ.

Наконец, нельзя не напомнить, что в родоплеменной Ливии радикальная исламская оппозиция является одной из наиболее мощных и организованных сил, не только прошедших школу войн в «горячих точках», но и имеющих в значительной мере «надплеменной» характер. Сейчас эта оппозиция резко набирает силу и вооружается, слившись с мятежниками[190]. В случае установления в Ливии в ходе идущей войны политического хаоса именно «Аль-Каида» и родственные ей группы могут стать единственной реальной властью. И это дает исламским радикалам достаточно высокие шансы для того, чтобы начать с Ливии восстановление Халифата.

Алжир

В 80-х годах XX века, при президенте Хуари Бумедьене и его «социалистической» сырьевой экономике, в Алжире начались серьезные экономические трудности, в основном связанные, как и в СССР, с резким снижением мировых цен на основной экспортный продукт — энергоносители.

В этот период алжирское руководство начало обращаться за экономической помощью к исламским странам Залива (прежде всего, к Саудовской Аравии), причем важными коммуникаторами в переговорах о помощи стали влиятельные алжирские мусульманские деятели. Результатом стало резкое усиление в стране политически амбициозного ислама, а также исламская радикализация достаточно широких низовых масс.

Выдвинутый исламистами и прежде всего, коалицией «Исламский фронт спасения» (ИФС) лозунг создания в Алжире теократического государства на основах шариата обеспечивал им убедительную победу на первых многопартийных выборах 1991 г. Реакцией власти стала отмена результатов выборов и фактическое установление в стране режима военной диктатуры и чрезвычайного положения, после чего в Алжире началась десятилетняя гражданская война, унесшая жизни до 150 тыс. человек. Окончательная стабилизация политической ситуации в стране произошла только после повторного избрания на президентский пост в 2004 г. «гражданского» кандидата Абдельазиза Бутефлики, который объявил амнистию участникам вооруженных мятежей при условии их добровольной сдачи.

К подписанной в 2005 г. «Хартии за мир и согласие» присоединилось большинство лидеров исламских партий и организаций страны, кроме «Салафатистской группы проповеди и джихада». Ее лидер Абу Мусаб Абдель Вадуди в 2004 г. заявил о присоединении своей организации к «Аль-Каиде», после чего она получила свое второе название «Аль-Каида в странах исламского Магриба» (АКМ)[191].

Как указывает французский эксперт Клод Монике[192], сейчас АКМ в Алжире включает две взаимосвязанные группы. Первая действует на северо-востоке Алжира, и в частности в Кабилии, специализируется на терактах в отношении представителей власти и силовых структур. Вторая действует на крайнем юге Алжира, а также в Мали, Нигере и Мавритании, специализируется на финансировании деятельности первой (транзит через Сахель кокаина из Латинской Америки, а также похищения иностранцев с целью выкупа).

Военные эксперты сообщают, что АКМ в Алжире резко активизировалась в ходе нарастания в январе-марте 2011 г. акций протеста в странах Магриба. Лидер АКМ Абу-Мусаб Абдул Вадуди 13 января разместил в Интернете ролик с призывами к свержению власти в Алжире и Тунисе и созданию на их территориях государств на принципах шариата. А «южная» группа АКМ существенно увеличила свои запасы оружия и военной техники (утверждается, что за счет разграбления военных складов в Ливии) и резко подняла цены выкупа за похищенных ею иностранцев.

Одновременно активизировались и другие запрещенные в Алжире исламские группы. Уже в момент начала протестов в Тунисе живущий в изгнании в Катаре лидер «Исламского фронта спасения» Аббас Мадани призвал алжирцев принять участие в акциях протеста. А заместитель Мадани в ИФС Али Бельхаджи попытался организовать исламскую манифестацию в столичном квартале Баб-Эль Уэд, но тут же был арестован по обвинению в «подстрекательстве к вооруженному мятежу».

Знаменательно, что в этот же момент в организацию массовых протестных выступлений против власти включились легальные оппозиционные берберские партии «Объединение за культуру и демократию» ОКД и «Движение за автономию Кабилии» ДАК (берберы в Алжире составляют около 17 % населения). Эти манифестации встретили жесткий отпор власти в столице Алжира на основании «закона о чрезвычайном положении», но прошли без эксцессов в столице Кабилии Тизи-Узу[193].

12 февраля, невзирая на законодательный запрет, оппозиционное «Национальное объединение за перемены и демократию» (НОПД) провело в столице крупную (до 10 тыс. человек) манифестацию с требованиями отставки президента Бутефлики, отмены закона о чрезвычайном положении, освобождения арестованных ранее участников манифестаций, а также борьбы с коррупцией в госаппарате. Против манифестантов, по сообщениям французских СМИ, власть задействовала 28 тыс. полицейских, было арестовано около 400 человек[194].

24 февраля А. Бутефлика объявил об отмене действовавшего почти 20 лет закона о чрезвычайном положении. Однако после этого полиция несколько раз (26 февраля, 5 марта, 25 марта) жестко пресекала попытки организации в Алжире крупных протестных мероприятий оппозиции.

Как считают эксперты, риски дестабилизации политической ситуации в Алжире связаны прежде всего с тем, что Национальную народную армию (ННА), много лет бывшую главной опорой государственности (президенты Алжира Х. Бумедьен, Ш. Бенджадид, Л. Зеруаль были креатурами ННА, отставные военные занимали большинство ключевых государственных постов), при А. Бутефлике начали последовательно отстранять от реальной власти. Лояльность же армейского руководства главе государства фактически во многом обеспечивается многомиллиардными бюджетными затратами правительства Бутефлики на технологическое переоснащение армии и повышение ее боеспособности. Однако при этом эксперты подчеркивают, что в рядовом, а также в командном низовом и среднем составе ННА постоянно растет влияние исламистов. И что наиболее лояльными нынешнему режиму остаются в основном полицейские части и секретные службы.

Вместе с тем протестный потенциал в Алжире после отмены закона о чрезвычайном положении не мог не возрасти.

Еще 21 января 2011 г. из оппозиционных партий и организаций был сформирован альянс «Национальная координация за изменения и демократию» (НКИД), где одну из ведущих ролей играет берберская ОКД. Причем политические позиции НКИД тут же поддержали некоторые крупнейшие представители алжирского бизнеса (в частности, Иссад Ребраб, хозяин семейного холдинга с оборотом более $2,5 млрд)[195].

Другой крупной и влиятельной оппозиционной силой вполне способен стать созданный бывшим премьером (в 1999–2000 гг.) Ахмедом Бенбитурой «Национальный альянс за изменения» (НАИ)[196]. В НАИ вошли исламские партии «Аль-Ислах» и «Движение за проповедь и изменения», «Ассоциация алжирских улемов», «Алжирская республиканская партия», «Партия алжирского обновления» и ряд профсоюзных объединений.

При этом нельзя не обратить внимания на американскую реакцию на события в Алжире. 12 февраля 2011 года Госдепартамент США в жестком официальном заявлении призвал алжирские силы безопасности к «сдержанности в отношении манифестантов»[197]. На это 16 февраля последовал не менее жесткий ответ партийных лидеров правящей коалиции. Генсек «Фронта национального освобождения» Абдельазиз Бельхадем заявил: «Некоторые государства …видят в арабских странах экспериментальную площадку для отработки моделей демократии, которые они хотят нам навязать. Эти государства используют политику двойных стандартов с тем, чтобы привести наши страны к принятию тех позиций, которые они считают демократическими». А генсек «Национального демократического объединения» и премьер страны Ахмед Уяхья дополнил: «Пусть они не ждут, что мы обратим какое-либо внимание на их приказы…»[198].