Дин Кунц - Потерянные души

• Название: Потерянные души
• Автор: Дин Кунц
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43366-7

Контрольный выстрел в голову показался бы детской шалостью по сравнению с тем, как расправились с Виктором Франкенштейном его потенциальные жертвы. Но безумный гений заранее позаботился о своем бессмертии, и вот уже на сцене появился его клон, намного более опасный Виктор Лебен. Безупречный Виктор, как он сам себя называет. И так же как его создателя спонсировали Гитлер и Сталин поочередно, этого Виктора тоже поддерживает кто-то могущественный.

Безупречный начинает осуществлять свой проект – уничтожение всего человечества и самой земной истории. В маленьком американском городке страшной смертью гибнут его обитатели. Но именно здесь Безупречному предстоит столкнуться с первым созданием Франкенштейна – взбунтовавшимся Девкалионом. Среди противников сатанинского зла – Эрика Пятая, выращенная в резервуаре сотворения, и семейная парочка частных детективов, немало содействовавших уничтожению прототипа этого Виктора.

---

Он не мог затаиться в засаде, поджидая ее, поскольку знать не знал, что она укрылась в сельской части Монтаны. А если бы знал, то давно появился бы в ее доме, хотя бы для того, чтобы пытать и убить в наказание за мятеж.

Ее собственный опыт доказывал, что любые совпадения в жизни на самом деле суть проявления скрытого порядка, что все на свете имеет свое значение. Она любила мир не только за его красоту, но также и за его тайны, и не хотела бы пройти мимо той из них, что могла помочь понять причину ее существования в этом мире.

Эрика перевела ручку переключения скоростей на «парковку», поставила «Эксплорер» на ручник и выключила двигатель.

Выйдя из внедорожника, прислушалась. Ее окружал на удивление молчаливый лес.

Эрика поднялась на вершину холма, постояла там, глядя на уходящее в обе стороны шоссе. Не увидела ни одного автомобиля. Подождала минуту. Опять ничего не увидела. После того как ее машина свернула на это шоссе, ни один автомобиль не проехал навстречу, ни один ее не обогнал. Похоже, компанию ее «Эксплореру» составлял здесь только «Мерседес» Виктора.

Штат Монтана отличала низкая плотность населения, но люди здесь жили трудолюбивые и деловые. И даже на сельских дорогах автомобилей хватало.

Высоко над ее головой в небе парил золотистый орел, размах крыльев которого составлял добрых семь футов. Хозяин неба скользил в тишине. Судя по тому, что видела Эрика, она и птица были единственными теплокровными в радиусе нескольких миль.

Она зашагала на запад, остановилась у проселка. Трава еще не успела распрямиться после проезда внедорожника. Эрика двинулась по проселку и менее чем через десять шагов оказалась в лесу, где темнота правила бал и после наступления зари.

Свет – сила, поддающаяся измерению; в космосе, вне действия планетарной гравитации, он может вызвать движение дрейфующего объекта, если на объект падает свет звезды. Свет также обладает массой, и, если на то пошло, свет, падающий на акр земли, весит несколько тонн.

Но при всей своей силе и массе солнечный свет, давящий на этот лесной массив, легко отражался переплетением веток тесно растущих деревьев. И на земле в этом лесу всегда царили ночь или густой сумрак. В тот момент утро лишь чуть-чуть просвечивало сквозь ночь, и только редкие отдельные лучики проникали под густые кроны.

Сосны и ели наполняли воздух хвойным ароматом, таким сильным, что Эрика буквально могла попробовать его на вкус, и неприятных ощущений эта терпкость на языке не вызывала.

Конечно же, такой освещенности не хватало для роста травы или кустарников. Мох облеплял корни и торчащие из земли валуны, кое-где виднелись грибы, но в основном землю покрывали опавшие иголки да шишки.

Колея, оставленная внедорожником, проступала четко. И двигался он по единственно возможному маршруту, свернуть с которого не позволяли выступающие из земли валуны, близко растущие деревья, глубокие ямы.

В окутавшей лес тишине, возможно, не было ничего необычного, но Эрике она казалась сверхъестественной. Время от времени женщина останавливалась и медленно кружилась на месте, пытаясь уловить крик птицы, шорох бегущего маленького зверька, жужжание насекомого. Иногда не слышала ничего, случалось, что до нее долетал треск коры, которую распирала растущая под ней древесина, или скрип стволов под тяжестью кроны, и не раз и не два она чувствовала, что за ней наблюдают.

Наконец колея оборвалась у края оврага, в который падал солнечный свет. Крутой склон уходил вниз футов на пятьдесят. Поверху ширина оврага составляла футов двадцать, на дне – порядка десяти.

Ни один автомобиль по такому склону съехать не мог.

Если эту колею оставил «Мерседес», и покинуть ее он никак не мог… тогда куда же он подевался?

Стоя на обрыве, Эрика еще раз пристально оглядела дно оврага, но ничего не увидела. Склоненные деревья и скалы не могли бы скрыть разбитый внедорожник.

Возвращаясь по колее, Эрика удвоила внимание, переводя взгляд то направо, то налево, но не нашла места, где с нее мог бы свернуть даже полноприводной автомобиль.

Когда, вернувшись на шоссе, Эрика поднималась на вершину холма, ее вдруг охватило предчувствие, что сейчас она увидит Виктора, сидящего в «Эксплорере». Она замялась… а потом продолжила путь к вершине.

«Эксплорер» нашла запертым и пустым.

Над головой более не парил орел. Осталось только небо, холодное и тоже пустое.

Возвращение в Рейнбоу-Фоллс заняло больше времени, потому что недоумение не отпускало Эрику. На дорогу, лежащую впереди, то и дело накладывалось видение лесного проселка.

Она не забывала поглядывать в зеркало заднего обзора. Никто и ничто не преследовало ее. Ничего такого, что она могла бы заметить.

Глава 19

Намми подумал, что видит чудо: молодой человек у них на глазах превращался в ангела, серебристого и сверкающего. Легкое облачко просвечивающей пыли поднялось с его лица, превратилось в нимб вокруг головы. Пыль пробивалась сквозь одежду, образуя полупрозрачные крылья. Пыль, казалось, разъела его одежду, потому что одежда исчезла, но молодой человек не остался голым, брошенный на него взгляд смущения не вызывал. Он не остался голым, потому что вдруг стал сверкающим и серебристым, совсем не таким, как был несколькими секундами раньше. На мгновение обратился в прекрасного человека-и-не-человека.

Но прекрасное тут же исчезло, и Намми понял, что перед ним вовсе не ангел. Не-ангел схватил женщину в пижаме и оторвал ей голову. Из открытого рта не-ангела вырвался поток чего-то серебристого и поблескивающего и влился в открытую шею женщины, словно внутри она была пустой, и эта серебристая рвота наполняла ее. Намми не видел, что произошло с головой женщины, она просто исчезла, и он не видел, как не-ангел и женщина из двоих превратились в одного, но это произошло. Из двух-в-одном выдвинулось что-то вращающееся и серебристое, похожее на штопор, вонзилось в мужчину в семейных трусах, и мужчина раздулся, будто собирался взорваться. Потом штопор начал вращаться в обратном направлении, и мужчина в семейных трусах сжался: его содержимое, казалось, перекачивалось в двух-в-одном, потом мужчина исчез совсем, и двое-в-одном превратились в трое-в-одном.

Трое-в-одном не сверкал и не серебрился, стал серым и ужасным, с ярко-красными прожилками. Намми видел части трех людей, соединенные между собой так, как в реальной жизни они никогда не соединялись, но четкой картинки Намми разглядеть не мог. Потому что части эти пребывали в непрерывном движении, как вещи в сушилке за маленьким, круглым окошком, да только здесь не было ни сушилки, ни окошка, ни вещей, просто части человеческих тел выпучивались из большой серой массы, и ярко-красное темнело, темнело, становилось бордовым, а человеческие части быстро обесцвечивались.

Намми и сам не заметил, как вжался спиной в прутья решетки, а потом перекошенное лицо мистера Лисса появилось перед его лицом, обдав вонью гнилых помидоров. «Дай сюда!» – рука мистера Лисса нырнула в карман Намми, вытащила желтую трубку, которую он сунул туда чуть раньше. И пока мистер Лисс откручивал крышку, Намми вспомнил, где эта трубка лежала раньше, и его опять чуть не вырвало. Мистер Лисс оставил две стальных палочки себе, а четыре пытался сунуть Намми. «Только не урони их, они могут нам понадобиться». Но Намми не хотел брать то, что появилось из задницы мистера Лисса. Тогда черные зубы выплюнули в лицо Намми: «Я не собираюсь умирать. Хочешь умирать – твое дело, а я не собираюсь». И каким-то образом четыре отмычки оказались зажатыми в кулаке Намми, их необычные концы торчали, как маленькие шипы и цветки.

В соседней камере что-то по-прежнему происходило, но Намми смотреть туда больше не хотел. Он увидел так много странного и за столь короткий промежуток времени, что уже не мог понять, что видит, что все это значит, не знал, как он должен относиться к тому, что увидел. Он боялся, он так боялся, что у него крутило желудок, он так жалел бедных людей, с которыми все это происходило. Он не смотрел в соседнюю камеру, он сосредоточился на мистере Лиссе, открывающем замок, и он мог слышать этих спокойных людей, которые пытались быть услышанными, но они по-прежнему не могли кричать, их крики напоминали писк маленьких животных, которым сжимали горло. И таких стонов Намми раньше никогда не слышал. Он не хотел их слушать, такими они были ужасными, стонами не боли, а страха, от этих стонов кости Намми, казалось, становились мягкими, и ноги больше не держали его. Были и другие звуки, чавкающие звуки, что-то текло, что-то булькало, и желудок Намми крутило все сильнее.

Он не смотрел, и, чтобы не слушать, это получалось не очень, заговорил с мистером Лиссом, чтобы, если уж слышать, то что-то другое, просил и просил мистера Лисса поторопиться. Мистер Лисс не назвал его идиотом, или болваном, или глупцом, не сказал, что сжует его глаза, он что-то бормотал замку, который открывал, бормотал и скалился на него, и, в конце концов, похоже, напугал дверь до такой степени, что она открылась.