Энн Мэйджер - Колдовское зелье

• Название: Колдовское зелье
• Автор: Энн Мэйджер
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997

Более шести с половиной лет прошло с той поры, как телохранитель Рейф Стил встретился с одной из самых красивых и, безусловно, самых богатых девушек в мире — Кэти Колдерон. Недолго длился их роман... И вот теперь Рейф неожиданно узнает, что у него есть дочь Сейди и что живет она в далекой горной мексиканской деревушке.

---

О Господи... неужели она лишилась рассудка в предсвадебной суете и волнении?

Волосы на затылке Кэти встали дыбом, ее бросало то в жар, то в озноб, но хуже всего было думать о том, что ей ничего не привиделось, что она действительно рассердила Лупе, усомнившись в ее могуществе.

Нет, попыталась уверить себя Кэти, она и вправду спятила, Лупе мертва, а белой магии нет и быть не может.

Но Лупе Санчес удалось убедить всех, кто был знаком с ней, что белая магия существует и что она в совершенстве владеет ее тайнами.

Жители деревни почитали ее и боялись. Внезапно Кэти вспомнилось, как она вечно заставала на кухне у Лупе кого-нибудь из просителей, униженно что-то шептавших и умолявших старуху о помощи. Матери больных детей, жены неверных мужей, жены выпивох и драчунов — все они шли к Лупе и покупали настои и порошки, веря в силу ее чар.

Они до сих пор приходили к дочери Лупе, и милая Пита усердно пыталась воскресить былую славу матери. Но чары бедняжки Питы оказывались гораздо менее могущественными.

Нет, родители больных детей на нее не жаловались, ибо Пита обладала несомненным даром лечить их, но оказывать воздействие на буйных мужей она не желала, возможно, оттого, что сама не хотела выходить замуж, заявляя, что брак для бедной мексиканки ничем не лучше рабства. И Пите никогда не везло, когда дело доходило до мужчин и колдовства.

Жены, которые покупали у Питы снадобья для того, чтобы вернуть в лоно семьи заблудших мужей, слишком часто убегали в Мехико с привлекательными молодыми любовниками. А самая плачевная история произошла с робкой и многострадальной портнихой Эльзой Пачеко: та пришла к Пите и заплатила за колдовское зелье, в надежде превратить своего пьянчугу мужа Абелардо, еженощно избивавшего ее и детей, в примерного супруга.

Пита взяла у Эльзы денег и старательно приготовила снадобье, пообещав, что оно будет обладать чудодейственной силой. Пита подучила Эльзу подлить его в водку-пульке ничего не подозревающему Абелардо. Но в эту же ночь, выпив смесь пульке с зельем Питы, неукротимый Абелардо вернулся домой еще более пьяным и злобным, чем обычно.

Размахивая ножом, он загнал всех семерых маленьких Пачеко на кукурузное поле, ухитрившись при этом отхватить кончик правого уха у старшего сына. Затем избил жену, грубо овладел ею и потом заснул прямо на ней.

Избитая Эльза пришла в такое отчаяние — ведь напиток Питы только ухудшил дело! — что она, добродетельная католичка, поддалась искушению и сделала один-единственный глоток пульке своего мужа. Этот глоток имел непредсказуемые последствия: осушив вторую бутылку, Эльза созвала в дом детей и с их помощью обмотала грузное тело Абелардо всеми плащами и одеялами, которые только нашлись в доме. В конце концов Абелардо оказался крепко привязан к кровати и более беспомощен, чем узник в смирительной рубашке.

На следующее утро, когда он с диким ревом пробудился и приказал Эльзе отпустить его, она преспокойно схватила тяжелый утюг и била мужа до тех пор, пока тот не запросил пощады, в промежутках между всхлипами божась, что никогда в жизни не прикоснется к пульке, если только Эльза даст такую же клятву. Как ни странно, после этого случая и известия о том, как неудачно подействовало снадобье Питы, у нее почему-то прибавилось клиентов. А Абелардо действительно больше не брал в рот пульке и превратился в самого послушного и тихого из мужей.

Еще секунду портрет Лупе излучал сияние, а затем воздух в комнате вдруг сделался холодным и влажным. Черные глаза Лупе впились в лицо Кэти.

Кэти покаянно опустилась на колени перед портретом.

— О, Лупе, мне так жаль! — прошептала она. — Я не хотела обидеть тебя. Ты не виновата, что я не верю в колдовство. Я... поверила бы в него, если бы смогла. Как жаль, что жизнь слишком сложна...

Пол вновь затрясся под ногами Кэти. Сахарные черепа зловеще застучали.

Что-то прохладное ласково коснулось ее щеки. «Все возможно», — послышался откуда-то тихий голос. Кэти отпрянула от алтаря. Казалось, на несколько секунд здесь появился незримый дух Лупе.

Затем пол задрожал вновь, и Кэти испуганно вскочила на ноги, призывая на помощь Питу.

— Momentito! Минутку!

Услышав добродушный знакомый голос Питы, Кэти немного успокоилась.

Невысокая, полная няня с кожей кофейного оттенка вперевалку вышла из кухни, вытирая руки о белый передник.

— Ты почувствовала небольшое землетрясение?

— Землетрясение?

Небольшое землетрясение. В этих краях подземные толчки ощущались постоянно. Обычно они не приносили вреда.

Однако Кэти так перепугалась, что ее язык, казалось, присох к нёбу.

Наконец, обретя дар речи, она произнесла:

— Пита, твой алтарь с каждым годом становится все огромнее.

— Как и я сама, — с усмешкой отозвалась Пита, разглаживая на животе передник и ничуть не стесняясь внушительных размеров своей округлой фигуры. — Мне приходится воздвигать его. — Приблизившись к алтарю, она взяла фотографию матери. — Ты ведь знаешь, как все в округе восхищались Лупе.

— Д-да... знаю.

— Каждый год в это время сюда собираются люди, ожидая ее возвращения и молясь о помощи.

— Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом...

— Она умерла уже давно, а они по-прежнему верят в ее могущество — гораздо сильнее, чем в мое, — с оттенком зависти заключила Пита.

— Не расстраивайся, — утешила ее Кэти. — У тебя немало других достоинств.

— Она была так талантлива! И никак не могла понять, почему я не унаследовала ее способности.

— Моя знаменитая и талантливая мать тоже не понимает, почему я не похожа на нее.

— Лупе всеми силами старалась научить меня своим секретам, но заклинания — сложная штука. — Пита оживилась. — Мне каждый раз хотелось добавить в них что-нибудь свое и посмотреть, что из этого выйдет.

— Так вот почему ты так чудесно готовишь — благодаря творческому подходу!

— Но дополнять заклинания и добавлять новые приправы в блюдо — разные вещи, — пробормотала Пита.

— Ну, это еще неизвестно. Может, когда-нибудь ты выдумаешь самое величайшее из заклинаний! Может, оно будет таким великолепным, что Лупе от зависти позеленеет в могиле!

— О таком я могу только мечтать! — Эти слова Пита произнесла так печально, что Кэти поняла: она стыдится своих неудач. — Я буду стараться. Беда в том, что, когда я пробую что-нибудь новое, все выходит наперекосяк.

— О, Пита, как бы я хотела... — Кэти осеклась, вдруг ощутив уныние и неуверенность. Чего она этим добьется? Она не верила в колдовство. Но Кэти слишком любила Питу, чтобы оскорбить ее, признавшись в своем неверии.

— Что тебя беспокоит, Флакита?

Кэти бросилась в объятия Питы.

— Мне будет недоставать тебя, Пита.

— Зато у тебя появится муж и начнется новая жизнь.

Но замки Мориса так далеко! И кроме того, они слишком напоминают роскошные дворцы Арми. Почему-то Кэти казалось, что Морис не позволит ей часто приезжать сюда, в деревню к обожаемой Пите, а Кэти знала: только Пита и любит ее по-настоящему. Вот почему Кэти привезла своего ребенка сюда, в эту нищую деревню, пытаясь обеспечить дочери счастливое детство, полное любви, какого никогда не было у нее самой.

От слов Питы слезы выступили у нее на глазах, и Кэти выпалила правду, в которой не смогла бы признаться ни единому человеку в мире:

— О, Пита, это ужасно! Я не могу поговорить с Сейди о Морисе. Я... Пита, я хочу влюбиться, я хочу любить Мориса...

— Полно, моя маленькая Флакита, ты же сама говорила мне, что любишь его...

— Да — потому, что хотела поверить собственным словам!

— Но во всех газетах пишут...

— Там повторяют лишь слова, сказанные журналистам мамой и Арми. Но дело вовсе не в том, что Морис слишком плох для меня!

— Тогда в чем же?

— Я хочу любить его так же сильно, как любила Рейфа.

Пита перевела взгляд на странного вида шаткое сооружение из коробок, небрежно прикрытое неровными обрезками белого атласа.

— Ты видела, какой алтарь воздвигла наша маленькая Гордита?

Обернувшись, Кэти заметила наконец маленький алтарь, неуверенно прислонившийся к сооружению Питы.

— Она сделала его в честь Рейфа, — объяснила Пита. — Она так старалась! Я не говорила тебе об этом, потому что...

Ошеломленная Кэти шагнула к алтарю. Три неустойчивые коробки были лишь отчасти прикрыты обрезками атласа. На нижней коробке Сейди разложила свои немудреные сокровища. В центре, словно корона императора, усыпанная драгоценными камнями, горделиво красовалось ее последнее приобретение.

Лиловый светящийся череп торжествующе щерился, глядя на Кэти пустыми глазницами. Рядом с ним, в маленькой позолоченной рамке, которую Сейди потребовала купить на прошлой неделе, лежала фотография Рейфа на мотоцикле.

Так вот почему Сейди закатила такой скандал на рынке!