Александр Афанасьев - Предчувствие беды

• Название: Предчувствие беды
• Автор: Александр Афанасьев
• Жанр: Альтернативная история

Четвертая часть саги о тайной войне. Закончено 30.12.2010

---

– Еще раз! – человек, сидевший на переднем пассажирском сидении обернулся к тем, кто сидел сзади, взглянул каждому в глаза, ища хоть малейшую тень сомнений. Сомнений не было – первым бьешь ты, Джавад. Потом – огонь по распределенным секторам – и штурм. Все поняли?

Молчание было красноречивее слов.

– Аллах с нами, братья!

– Аллах с нами!

Несмотря на утреннее время перед полицейским участком было многолюдно – на утро, на десять часов была намечена демонстрация. Верней, даже не демонстрация – а похороны погибших в предыдущей. Эти похороны, в нарушение традиций тоже должны были стать демонстрацией. Предстоящая демонстрация в этом квартале за последнее время была уже не первой, до этого их было три и каждая последующая многочисленнее предыдущих. Первые две разогнали слезоточивым газом, во время разгона третьей были жертвы. Когда толпа приблизилась к полицейскому кордону – из задних рядов кто-то кинул в полицейских две осколочные гранаты. Один из полицейских мгновенно погиб, разорванный осколками, еще восемь были ранены. Разъяренные полицейские дали залп в толпу почти в упор, потом еще и еще… Толпа разбежалась, всю ночь агенты САВАК, шахской охранки и жандармы ездили по кварталу, разыскивая и арестовывая зачинщиков. Найти удалось немногих – почти все перешли на нелегальное положение. А сегодня должны были быть похороны. Погибло более тридцати человек, хоронить их решили одновременно и власть решила готовиться к самому худшему. Утром в полицейский участок вместо привычных винтовок завезли автоматы из армейского арсенала. Этого то боевики и ждали – если армейский арсенал захватить было почти невозможно, то здание полицейского участка, где складировали оружие – очень даже можно. Так сказал товарищ Али – а товарищу Али исламисты верили, пусть он и был неверным, кафиром. Впрочем, наверное, если бы ими командовал товарищ Али, они бы захватили и армейский арсенал и даже Голубой дворец – но товарищ Али был один, а дел было много. Поэтому, сегодня нападением командовал Мехмет – один из тех, которого лично учил товарищ Али.

Первым, как это и предусматривалось планом, в бой вступил Джавад. Товарищ Али дал им по два гранатомета на каждую машину – и до вечера обучал трех братьев, выбранных гранатометчиками, как пользоваться этим грозным оружием – как раскладывать их, как откидывать прицел, как наводить оружие а цель, как целиться. Поначалу братьям эти гранатометы – длинные, зеленые тубусы весом с автомат серьезным оружием не показались – но товарищ Али сказал, что таким оружием можно уничтожить бронированную полицейскую машину, а если он так сказал, значит, это правда.

И поэтому, Джавад, самый молодой из них первым выскочил из машины, прикрываясь ею от полицейских, достал из салона машины уже раздвинутый, ставший в полтора раза длиннее зеленый тубус гранатомета, умостил его на плече так, как это показывал товарищ Али. В рамке прицела зеленела кабина тяжелого трехосного армейского грузовика, подъехавшего только что к участку в сопровождении полицейской машины. Никто пока не заметил, никто не обратил внимания на готовящегося к стрельб гранатометчика. Перед участком в ряд стояло несколько бело-голубых полицейских машин, по тротуару шли люди, у стальной двери участка курили трое полицейских. Никто из них не знал, что сейчас произойдет…

Джавад нажал на клавишу спуска – небольшая комета, изрыгая пламя, метнулась к кабине грузовика. Врезалась в нее – и кабина взорвалась, брызгая пламенем, осколками стекла и обрывками стали. Прочти в ту же самую секунду, исчез в клубке пламени полицейский седан, что ехал перед армейским грузовиком, чтобы показать дорогу к участку – выстрелил еще один из братьев. Один из полицейских у дверей участка упал замертво, сраженный осколком. Двое других схватились за оружие – но они были в шоке, да и пистолеты плохое оружие на таких дистанциях. Один из них успел даже выстрелить – но пуля пролетела метрах в двух от третьего гранатометчика, да и он уже успел выпустить свой заряд. Еще через секунду дверь полицейского участка вышибло взрывом вместе с размазанными по ней полицейскими.

– Аллаху Акбар! – поливая длинными автоматными очередями по окнам, братья из двух машин бросились к зданию полицейского участка. Из горевшего полицейского седана на асфальт вывалился полицейский, вся одежда его была в огне, он пытался ползти, корчился – и Мехмет длинной очередью перерезал его пополам, отправил к Аллаху. Он хоть и полицейский – а лишних мучений не заслуживает, Аллах на небесах разберется, по делам его…

Из окон открыли огонь, когда нападающие уже преодолели большую часть открытого пространства. Гранат у полицейских не было, были только газовые гранаты – но от них спасало намазанное жиром или вазелином лицо. Нестройный залп из револьверов и ружей ударил по рядам атакующих, двое братье покатились по земле – но остальные продолжали атаку, полосуя очередями окна.

Пока одни штурмовали полицейский участок, братья, что приехали в третьей машине тушили армейский грузовик. Еще не хватало, чтобы он взорвался – полный оружия. Поэтому, пока двое братьев заливали огонь белой пеной из заранее припасенных огнетушителей – еще двое, держа наизготовку оружие, подошли к развороченной взрывом гранаты кабине.

Офицер был еще жив, увидев приближающихся боевиков, он попытался поднять пистолет – но перебитая осколком рука не слушалась…

– Аллах Акбар! – шедший первым боевик, совсем молодой, не старшей пятнадцати лет пацан полоснул автоматной очередью. Пули разорвали тело офицера, со звоном отрикошетировали от обгоревшего металла кабины. Одна из пуль чиркнула по красному баллону с пеной, который держал брат постарше – но не разорвала его, а улетела куда-то дальше. От неожиданного удара брат выронил баллон и он упал, больно ударив по ноге…

– Йа-лла! – выругался он – иблис тебя забери Реза, что ты делаешь? Ты же чуть не убил меня этой проклятой пулей!

Молодой внимательно посмотрел на незадачливого пожарника.

– Не богохульствуй, Хосейн, ибо сегодня день гнева Аллаха и мы клинок его! И неужели ты думаешь, что Аллах заберет твою душу к себе, пока ты не выполнишь все то, ради чего ты находишься здесь?

От того, с какой фанатичной верой были сказаны эти слова, становилось жутко.

Стена. Разбитая, исхлестанная пулями и осколками. Опаленная, выбитая выстрелом гранатомета дверь. Редко плюющиеся огнем и свинцом окна…

Перед дверью Мехмет затормозил, сменил магазин в автомате на полный, передернул затвор. Хороший автомат, советский, надежный, легкий и скорострельный, намного лучше тех тяжелых и неуклюжих немецких, которыми пользуется армия и жандармы. Выхватил гранату, зубами выдернул кольцо и сильным кистевым движением метнул в опаленный пламенем пролом, где совсем недавно была дверь. Там держали оборону те полицейские, которым удалось еще оставаться в живых. Надо было спешить – если появится подкрепление, другие братья удержат его, устроят перестрелку на дороге – но долго сдерживать жандармов они не смогут…

Внутри глухо ухнуло, раздались крики на два или три голоса – и Мехмет ринулся внутрь. Внутри было дымно, жарко, страшно, ноги скользили по залитому кровью полу. На полу ничком, кучами лежали два или три трупа, все – в темной, набухающей кровью форме. Еще один был еще жив – все лицо залито кровью, кровь стекает на пол по длинной черной бороде – но он поднял пистолет и слепо нащупывал цель. Короткая очередь, опаленные дыры на груди, стремительно набухающая черной влагой форма. Последний из остававшихся в живых в вестибюле падает на залитый кровью пол.

– Аллаху Акбар!

– Аллаху Акбар! – многоголосо прогремело за спиной

Сопротивление сломили быстро. Когда боевики прорвались в холл, начали бросать гранаты в кабинеты, остававшиеся в тот момент в живых полицейские бросили оружие и запросили пощады. Сдавшихся немедленно расстреляли, найденных раненых добили.

Немного опьяневший от запаха пороха и крови Мехмет вышел на свежий воздух. В одной его руке был автомат Калашникова, в другой он нес немецкую G3 подобранную в участке. Он все еще не мог до конца поверить в то, что они сделали это.

Начало положено. Гнев Аллаха ужасен и никто из разложившихся, прожидовившихся правителей не сможет ему противостоять…

Полицейских ему не было жаль. Ничуть, Те, кто прожидовился или начал служить прожидовившимся властям, те кто посмел выстрелить в братьев, исполняющих волю Аллаха – те заслуживают мучительной смерти. Жаль, что нет времени – можно было бы снять с этих полицейских кожу или хотя бы отрезать головы. Все это будет – потом. Когда они победят. А эти… даже умерли не как мужчины. Сначала сдались вместо того, чтобы умереть по-мужски с оружием в руках, потом ползали по грязному, с красными разводами полу моля о пощаде. Воистину тот, кто идет против воли Аллаха – тот перестает быть человеком.