Владимир Дудченко - Война на истощение

• Название: Война на истощение
• Автор: Владимир Дудченко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45796-0

Советским военным советникам и их переводчикам, работающим в Египте, оружие не положено, и защитить себя сами они не могут. И кого волнует, что здесь идет война, и израильтяне сутками напролет бомбят окрестности Суэцкого канала, да еще выбрасывают диверсионный десант на египетский берег? Кроме того, израильтяне не прочь захватить в плен парочку русских военных. В этом горящем аду переводчику Александру Полещуку приходится буквально выживать. Но он и предположить не мог, что судьба столкнет его лицом к лицу с майором израильского спецназа и вопрос жизни и смерти встанет ребром — кто кого.

---

Правильно Юра рассуждает, подумал Полещук, глядя на удовлетворенное лицо Набиля, похоже, согласившегося с мнением русского советника. Может, и свое предвзятое отношение к Агееву изменит? Было бы здорово, а то весь негатив в какой-то степени всегда отражается на переводчике. Сколько раз такое было…

В конце февраля с большим трудом из-за тяжелого каменистого грунта закончили инженерное дооборудование позиций 6-й радиотехнической роты, саперы установили по периметру минные поля, опоясали роту колючей проволокой. Свободной осталась лишь дорога, ведущая вниз к подножию горы, где расположились тылы, и далее — к поселку Фаид, в котором теплилась жизнь, ковырялись в земле феллахи, и где можно было полакомиться фруктами, традиционной арабской едой, вроде куфты или кебаба, выпить бутылочку ледяной «Кока-Колы». Наверху, у дороги установили ДШК, позиции «зушек»[96] оборудовали около радаров. Все тщательно замаскировали.

Капитан Агеев, закончив тренировки с офицерами роты, которые довольно быстро усвоили все необходимое, целыми днями пропадал на станциях, ковырялся в блоках, чего-то налаживал, паял, менял, проверял. Выносной ИКО[97] установили, говорил он, чеша затылок, а сопряжение не получается. Полещук кивал головой, не очень понимая эту проблему, и какое-то время крутился рядом, но, вскоре поняв, что он советнику в этих делах почти не нужен, сидел на КП роты, пил с египтянами чай или бесцельно слонялся по позициям, мечтая о поездке в Каир. Пока выезжать им запретили. Батальонный советник в Абу-Сувейре, которому Агеев регулярно докладывал по телефону о ходе подготовки станций к боевой работе, на все просьбы об отпуске сопел в трубку и говорил:

— Не разрешаю! Каир запретил! Обживитесь там основательно, наладьте аппаратуру, а там посмотрим. Душ принять? Потерпите немного или к летунам смотайтесь на полевой аэродром… Да рядом с вами, пара-тройка километров…

— Товарищ подполковник, две недели уже здесь торчим, — возмущался Агеев. — Завшивеем же… А у летчиков водопровод перебило, Полещук звонил им, узнавал… Так точно, понял!

Агеев втыкал трубку в коричневый эбонитовый корпус полевого телефона и, тяжело вздохнув, понуро шел на станцию. Полещук ничего не спрашивал, и так было понятно, что их «фантазия» в Каир опять накрылась.

* * *

…Мирван Хасан (он же «Рамзес») вылез из салона такси — обшарпанного старенького Мерседеса (свой шикарный и очень приметный автомобиль пришлось оставить в Гелиополисе), наклонился, якобы отряхивая брюки, и проверился. Не заметив ничего подозрительного, он направился к пирамиде Хеопса, где, как всегда роились многочисленные туристы. Рамзес взглянул на циферблат наручных часов, стрелки приближались к одиннадцати утра, до встречи с человеком из Моссада оставалось несколько минут. Он ускорил шаг, внимательно разглядывая попадавшихся на пути людей, арабов и иностранцев, автоматически пытаясь вычислить человека, с которым ему предстояло встретиться. Бесполезно, подумал Мирван, не японец же он, хотя, Аллах знает, кого эти хитроумные евреи могут сюда направить?!

Он сориентировался по Сфинксу, подошел к правой грани пирамиды и остановился. Никого, если не считать вездесущих египетских мальчишек, карабкавшихся на пирамиду, и двух полицейских, криками гнавших их оттуда вниз. Ну, и торговцев, назойливо предлагавших туристам терракотовые статуэтки и прочие «древности», якобы найденные в захоронениях фараонов. Мирван прислонился к огромному каменному блоку, потрогал рукой его зернистую нагретую солнцем поверхность, и задумался. Вот она вечность… не боятся времени пирамиды, время боится их…

— Мумкин хадритак аиз хагя мин хагят ди?[98] — спросил, появившийся, как джинн из бутылки, торговец в застиранной галабийе и намотанном на голове арабском платке с кошелкой, из которой торчали терракотовые фигурки.

Мирван взглянул на него и отмахнулся:

— Рух! Муш аиз хагя![99] Я что сказал — рух!

Но торговец не собирался уходить. Он поставил кошелку на песок, снял солнцезащитные очки и Мирван столкнулся с жестким взглядом его необычных для египтянина серо-голубых глаз.

— Аль-гяв мумтаз ин-нагарда![100] — сказал торговец древностей, и до Мирвана внезапно дошло, что тот произнес фразу пароля.

— Аль-гяв мумтаз у нус![101] — наконец ответил условной фразой Мирван, все еще продолжая сомневаться. Он вспомнил предыдущие контакты с кураторами из Моссада и еще раз внимательно посмотрел на торговца. Тот опустился на корточки и стал доставать из грязной кошелки маленькие фигурки фараонов, сфинксов, анубисов и прочих богов древнего Египта.

— Шуф, я мугандис![102] — продолжал незнакомец, — Какие бесподобные вещи я тебе предлагаю. За совсем небольшую цену. Только для тебя, господин!

Мирван растерялся. Он еще раз посмотрел на высокого голубоглазого торговца и почти прошептал:

— Рух! Ав инта муш фагим?[103]

— Халас, — сказал «торговец», криво улыбнувшись. — Все, закончили прелюдию, Рамзес, давайте по делу. Меня, кстати, зовут Мухаммед Саид. И нечего оглядываться, нас здесь никто не видит. Точнее, не знает. Ялла, мне нужна информация насчет прибытия русских частей в Египет. Кстати, ваши данные о разведке канала вашим батальоном оказались верными, мы приняли меры. Можете посмотреть счет в известном вам банке, он существенно прибавился. Итак, о русских.

— Мухаммед, я не понимаю, за кого вы меня принимаете? — на всякий случай сказал Мирван, оглядываясь вокруг.

— За Рамзеса, — ухмыльнулся «торговец». — Не мумию, конечно, — я видел ваше фото. Говорите, у нас мало времени. Ну, Рамзес…

И Рамзес торопливо заговорил. Он рассказал о том, что русская дивизия ПВО с ракетами САМ-3[104] и самолетами МиГ-21МФ вот-вот должна прибыть в Египет, но когда и каким путем, он не смог узнать. Об этом не знает никто, сказал он шепотом, даже в Генштабе. Все делают русские… Это все, что мне известно.

Мирван вытащил из кармана платок, вытер вспотевший лоб и замолчал, глядя на «торговца».

— И это вся информация? Мы это уже знаем. Что еще?

— Ах, да! — вспомнил Мирван. — 20 февраля в Каир прибыла группа русских офицеров высокого ранга. Они до сих пор здесь, в Египте. Контролируют, как я понял, ход строительства ракетных позиций. Вот микропленка со схемами.

Он оглянулся и достал из нагрудного кармана пиджака миниатюрную кассету.

— Что же вы самое главное забываете? — нахмурился «торговец» и взял черный цилиндрик с пленкой. — И не оглядывайтесь вы каждый раз!

* * *

…Хагай Леви еще раз пожалел, что поддался на уговоры Моссада и генерала Цура и согласился выполнить это задание. Ситуация сложилась почти патовая для спецслужб Израиля: сотрудник Моссада, которого долго и тщательно готовили для отправки в Каир, внезапно заболел, а его дублер, 40-летний совершенно здоровый мужчина неожиданно скончался от инфаркта. Оказалось, в конторе весьма ограниченное количество сотрудников по сравнению с военной разведкой, и найти моссадовца с соответствующей внешностью, свободно владеющего египетским диалектом было весьма проблематичным. Точнее, почти невозможным. После срочных переговоров руководства Моссада с Генштабом, в которых участвовали начальник разведуправления[105] Элияху Ярива и шеф Моссада Цвика Тамир, генерал Мордехай Цур вызвал его, командира «Шфифона», и предложил поработать на Моссад. «Мы все обговорили на самом высоком уровне, — сказал он. — В конце концов, делаем общее дело, а лучше тебя в этой операции я никого не вижу. Но не хочу приказывать. Давай, расан, соглашайся!» Леви никому не рассказывал о встрече с русским переводчиком в пустыне под Рас-Гарибом, ибо пришлось бы давать пояснения, почему он, профессионал, грубо нарушил железное правило спецназа: ликвидировать любого, кто даже теоретически мог помешать выполнению задачи в тылу врага. По сути, он засветился, причем дважды, если приплюсовать Роду. И его предстоящее появление в Египте может подставить под удар (или вообще сорвать) операцию Моссада, от успеха которой зависит… Даже страшно представить, насколько важна информация, которую ему предстоит получать от агента в Каире! Но, с другой стороны, размышлял Хагай Леви, вероятность еще раз встретить русского в мегаполисе почти равна нулю. И потом — он же не египетский контрразведчик, а всего лишь русский переводчик! Разумеется, он не мог не сообщить кому-то из египтян… Возможно, в их контрразведку… Даже то, что мальчишка был тогда напуган до смерти, еще ни о чем не говорит… Мог! Ну, и что?… Леви не стал ничего говорить генералу Цуру, а лишь молча кивнул головой — согласен!

После сокращенной до предела подготовки с отработкой легенды (уроженец пригорода Александрии, потерял дом и семью в северной зоне канала, вынужден скитаться и зарабатывать мелкой торговлей — чем попало), Хагая Леви снабдили поддельными документам, деньгами, портативной рацией, компактным автоматическим «Кольтом», и высадили ночью с маленького вертолета неподалеку от Исмаилии. Трехместный «Белл-47» летел на максимально малой высоте, вне видимости египетских радаров, а символические беспокоящие удары Хель Хаавир севернее и южнее района высадки отвлекли внимание египтян от места приземления вертолета. Ранним утром, пройдя пару километров до Исмаилии, Леви сел на попутную машину и оказался в Каире. Документов никто не спрашивал: замызганный египтянин с жалкой кошелкой, явно потерявший все, что у него когда-то имелось, ни у кого не вызывал подозрения. Даже, несмотря на высокий рост. Впрочем, глаза частенько приходилось прятать за старенькими темными очками. «Беацлаха, Хагай! — вспомнил Леви пожелания генерала Цура. — Никогда не забывай про свои глаза! И не устраивай бойню в центре Каира. — Он засмеялся. — Работаешь тихо и один, то есть, без анашим из «Шфифона». Прикрывать будут другие… Беацлаха! Удачи!..»