Владимир Дудченко - Война на истощение

• Название: Война на истощение
• Автор: Владимир Дудченко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45796-0

Советским военным советникам и их переводчикам, работающим в Египте, оружие не положено, и защитить себя сами они не могут. И кого волнует, что здесь идет война, и израильтяне сутками напролет бомбят окрестности Суэцкого канала, да еще выбрасывают диверсионный десант на египетский берег? Кроме того, израильтяне не прочь захватить в плен парочку русских военных. В этом горящем аду переводчику Александру Полещуку приходится буквально выживать. Но он и предположить не мог, что судьба столкнет его лицом к лицу с майором израильского спецназа и вопрос жизни и смерти встанет ребром — кто кого.

---

Он посмотрел на тело летчика, закрытое шелком парашюта, и понурился.

— Вот так, сынок, погиб ты, защищая чужое небо…

— Майор! — Повернулся Дольский к оперативному дежурному, оцепеневши стоявшему в отдалении. — Организуйте доставку летчика в морг, и никому ни слова…

— Есть, — вытянулся майор и посмотрел на генерала Катушкина.

— Выполнять! — Рявкнул генерал-полковник и, взяв под руку Дольского, тихо сказал:

— Пошли ко мне, помянем парней…

Генерал Катушкин открыл дверцу встроенного шкафа, достал оттуда два пузатых бокала и бутылку ярмянского коньяка. Неловко повернулся, и один бокал упал на пол и разбился вдребезги. Он поднял с пола ножку бокала, кинул ее в урну для мусора, отодвинул ногой осколки стекла.

— Говорят, на счастье, — сказал Катушкин, глянув на Дольского. — Какое уж тут счастье?

Дольский промолчал и открыл коньяк.

— Давай, генерал, разливай, — произнес Катушкин, достав из шкафа бокал. — Закусить, извини, нечем… Не хочу озадачивать людей. Помянем!

Оба генерала молча выпили. Дольский закурил.

— Плесни еще, — сказал Катушкин. — Григорий Устинович, что мне Москве докладывать? Недавно погибли семь ребят из ПВО, а теперь еще три летчика… Меня же… А, что там говорить…

— Как есть, Иван Сергеевич, — ответил Дольский. — Война есть война, не сами ввязались… Там, в Кремле, надеюсь, понимают здешнюю ситуацию. И то, что израильтяне не лыком шиты…

Раздался стук в дверь и вошел генерал Верясов.

— Разрешите, товарищ генерал-полковник? — Спросил он, промакивая платком вспотевшую шею. — Вот, беда-то какая…

Поздоровавшись за руку с Катушкиным и Дольским, Верясов посмотрел на бутылку коньяка и, качнув головой в сторону двери, сказал:

— Мне дежурный уже доложил…

Катушкин молча кивнул, потом сказал:

— Несем потери, Владимир Борисович. Безвозвратные… Давай, замполит, бери в шкафу бокал… Помянем погибших ребят!

Дольский налил коньяка в бокал Верясова. Замполит, несмотря на прохладу кабинета, обливался потом. Выпили.

— Владимир Борисович, — сказал Катушкин. — Тебе предстоит сообщить об этом семьям летчиков…

Верясов удивленно посмотрел на главного военного советника.

— Да знаю, знаю я, что их семьи в Союзе, — ответил на его немой вопрос Катушкин. — Подготовь душевные письма с обтекаемым содержанием, не раскрывающим истинную причину гибели парней… Короче, авиакатастрофа, мы же официально не воюем. В «десятке» знают, что и как сообщать в подобных случаях.

Он помолчал и добавил:

— Ну, а насчет высоких инстанций в Москве решим после получения полной информации о случившемся. Кстати, Григорий Устинович, — повернулся он к Дольскому, — где командир авиабригады полковник Крылов? Хотелось бы его заслушать.

— Крылов в Бир-Арейде, там выносной НП бригады, — ответил Дольский. — Как раз и занимается сбором информации для анализа воздушного боя… Капитанов Иванченко и Орлова ищут египетские вертолетчики…

Трель телефонного звонка прервала Дольского. Генерал Катушкин взял трубку. На проводе был командир Особой дивизии ПВО генерал-майор Саблин. Выслушав короткий доклад комдива, главный военный советник задал ему несколько вопросов, громко выругался и резко положил трубку на рычаг телефонного аппарата.

— Он, видите ли, в курсе! — сказал Катушкин, глядя на генералов. Его лицо посуровело, от волнения задвигались желваки. — Находится на позициях, и прибыть сегодня не может. А мы что — в игрушки играем и водку пьянствуем? Григорий Устинович, дай-ка мне сигарету!

Главный военный советник закурил, невольно перевел взгляд на пустую бутылку из-под армянского коньяка, посмотрел на генералов и добавил:

— Это не считается, святой обычай… Ладно, Григорий Устинович, ты доложи мне незамедлительно, когда разберешься, чтобы я был в курсе. Шум-то пойдет серьезный… Надо будет министру обороны докладывать, да и сам Леонид Ильич, — он повернул голову на портрет Брежнева, — уверен, поинтересуется, событие-то из ряда вон…

Покидая аппарат ГВС, генерал-майор Дольский, боевой летчик времен минувшей войны, поймал себя на мысли о том, что генерал-полковник Катушкин, грубиян и матершинник, проявив сегодня чисто человеческие качества, все же остается человеком номенклатуры, несмотря на боевое прошлое. Впрочем, больше — штабное, подумал он, несмотря на все регалии… Нет, сказал он себе, генерал Катушкин, скорее всего, не сможет преодолеть в негласной войне с Израилем грань, отделяющую военного, способного принимать собственные решения, от высокопоставленного чиновника, зависимого от Кремля. А с другой стороны, кто из нас, генералов, вообще способен здесь на собственные решения? Никто! И я — в том числе. Разве что в отдельных ситуациях, как сейчас — отправить погибших летчиков на родину. И ходатайствовать об их награждении. Посмертно. И это все. Печально, черт побери!

— В штаб, — сказал Дольский водителю. — Стоп, я поведу, давай, меняй место!

— Но, товарищ генерал, вы же выпимши…

— Молчать! Я — летчик! Сиди смирно — сейчас будем взлетать…

Генерал Дольский взялся за руль, газанул и помчался по улице, распугивая египетских водителей. Сержанту в какой-то момент показалось, что автомобиль действительно вот-вот взлетит…

* * *

Только на следующий день поздним вечером стали известны некоторые подробности воздушного боя над Аравийской пустыней юго-западнее Суэца. Все началось пополудни, когда звено «Фантомов» атаковало радиотехническую роту египтян в Сохне. По команде с КП в воздух поднялось дежурное звено советских МиГ-21 с аэродрома Бени-Суэйф и второе — с аэродрома Ком-Аушим. Однако «Фантомы», отбомбившись по позиции радаров, быстро ушли за Суэцкий залив в сторону Синая. МиГи остались в зоне боевого дежурства. Через некоторое время наземные РЛС обнаружили групповую воздушную цель, которая пересекла Суэцкий канал и, маневрируя в зонах активности ПВО, углубилась в воздушное пространство Египта в направлении Каира. С земли воздушную цель определили как звено, и на встречных курсах стали наводить на нее МиГи.

Таким же манером в зоне появилась еще одна отметка — плотно сомкнутый строй израильских самолетов на экранах египетских радаров наблюдался как одна воздушная цель.

Когда до израильских самолетов оставалось 50–60 км, обе цели разомкнули строй и превратились в 8 «Миражей». Еще одно звено самолетов «Мираж», поднявшись в воздух с аэродрома Рамат-Давид, подкралось в район боевых действий на малой высоте, вне видимости египетских радаров.

Это была ловушка, но советские истребители вступили в неравный бой. Командир звена капитан Иванченко первым атаковал своим звеном израильские «Миражи», следом за ним вступило в сражение звено капитана Кремнева. В это время в зоне неожиданно появились звено «Фантомов», снизу на большой скорости атаковавших МиГи. В воздухе закрутилась дикая карусель, иврит перемежался русским матом, что-либо понять было почти невозможно…

Иванченко поймал в прицел «Мираж» и, сделав пуск ракеты, не успел увернуться от ракет двух «Фантомов». Крик ведомого о пуске ракет запоздал — самолет взорвался от прямого попадания… Капитана Орлова из 3-й эскадрильи Ком-Аушима сбил «Мираж» очередью из 30-миллиметровой автоматической пушки. МиГи, пилотируемые капитанами Сериковым и Яровым, в ходе воздушного боя были поражены ракетами, но летчики успели катапультироваться. Яровой неудачно приземлился, столкнувшись из-за сильного ветра со скалой, и погиб, а Сериков попал в плен к египтянам…

— Товарищ генерал, я уже выхватил ПМ, хотел отстреливаться, — взволнованно рассказывал он генералу Дольскому. — Бегут люди с автоматами, чего-то орут, и хрен знает, кто они такие…

— Так, Жора, успокойся! Давай вот выпей водички! — Сказал Дольский, протягивая летчику стакан с холодной водой. — Давай, давай! — Повторил он, ободряюще, разглядывая рваный комбинезон и ссадины на лице капитана Серикова.

Сериков одним глотком осушил стакан с водой.

— Документов-то никаких нет, товарищ генерал. Говорю им, что я — хабир русий, а чем доказать? Ну, побили немного…

— Ничего, капитан, до свадьбы заживет!

— Какая свадьба, товарищ генерал? У меня жена в Союзе…

— Вот и хорошо, — грустно улыбнулся Дольский и распечатал пачку «Мальборо». — Давай-ка еще раз подробнее о воздушном бое…

Капитан Георгий Сериков не знал, что почти в такой же ситуации незадолго до него оказался израильский летчик Шауль Кац. Его точно так же после приземления избили египетские солдаты. У обоих не было никаких документов, удостоверяющих личность. Генерал-майор авиации Дольский вспомнил рассказ израильтянина и подумал об этом совпадении, но ничего не сказал.