Виктор Крамаренко - Свиданья на краю эпохи (Книга стихов)

• Название: Свиданья на краю эпохи (Книга стихов)
• Автор: Виктор Крамаренко
• Жанр: Прочая детская литература

---

Как у кафе тебя бранил Официант в цветной рубашке, Как для тебя я сохранил Тогда куриные костяшки.

Тебе фартило той весной Козырной, выигрышной картой, Таких ошейников, как твой, Ты не увидишь в целой Ялте.

Такой хозяйки, по часам Кормящей прямо из ладони, Всю жизнь, бродяга, ты искал И не мечтал о лучшей доле.

Ну, не упрямься, подойди, Не злись, не лай на всю округу, Во двор знакомый проведи, Лизни от радости мне руку.

ОНЕМЕЛА НАША ВЕРА

Не затихнет канонада, Не угаснет бой Пока брат идет на брата Дикою ордой. Пока семя примиренья Не взойдет в золе, Не закончится сраженье На моей земле.

Не закончится... И рана не залечится. Онемела наша память Перебежчица.

Не ищите - кто виновен, Не найти вовек Если враг в бою по крови Брат твой, человек. Если ждешь в изнеможеньи Пулю на заре, Не закончилось сраженье На моей земле.

Не закончилось... И, видно, не закончится. Онемела наша вера Заговорщица.

ПАДЕНИЕ

Мы не устали ещё от ГУЛАГа. Терпим, как терпит чернила бумага. Мы не ушли за черту лагерей. В стане холодном не стало теплей.

Мы бунтари по натуре и зэки. Жадно глядим на весенние реки. Лед разрывает в клочья наш флаг, То раздвигает границы ГУЛАГ.

ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ

Как рожден - не помню, Как умру - не знаю, Я иду по полю, А дойду ль до краю? Перекати-поле Катит безоглядно, Только ветер волен Повернуть обратно. Не вернуть те годы, Что корнями были, Превратились всходы В стаю желтой пыли. Я лечу по полю, Будто удираю. Как рожден - не помню, Как умру - не знаю.

* * *

Петербург, Петроград, Ленинград, Петербург. Незаконченный ряд Или замкнутый круг? Лучезарный фасад Или ниша для слуг, Петербург, Петроград, Ленинград, Петербург. Ты - божественный сад? Ты - таинственный друг? Как прекрасен наряд Твоих радужных дуг! Или мерзость и смрад Наполняют твой дух? Петербург, Петроград, Ленинград, Петербург.

Незаконченный ряд, Заколдованный круг... Кто ты - новый Сенат, Вожделенный испуг? Иль прекрасный фрегат, Проложивший нам путь?

Петербург, Петроград, Ленинград, Петербург. Умолкает набат. Замыкается круг.

ПИЛОТСКИЕ ПЕСНИ

КОРОЛЕВСТВО

Серебро и позолота за бортом Белоснежная природа полотном Расстелилась от заката до зари. Девять с лишним километров до земли.

Словно в детство попадает экипаж, Королевский открывается пейзаж, Самоцветами сверкает белизна. За рассветом не угонится весна.

Горы снега, горы ваты, горы льда Королевские палаты, города Поднимаются, как тесто на дрожжах, И сияют на небесных этажах.

Башни, замки, айсберг, льдины - чудный край, Пашни белые, равнины - сущий рай, Пробегают, пролетают на восход. Солнце с ветром подгоняют нас вперед.

Сновидения, таинственный полет. На снижение заходит самолет. До свиданья, королевство тишины. До свиданья, зачарованные сны.

У ПИЛОТОВ НЕТ МОГИЛЫ НА ЗЕМЛЕ

У пилотов нет могилы на земле Им приютом служит небо синее. Провожают их на утренней заре, А встречают только звезды в белом инее.

Только звезды, словно слезы в тишине, Каждый вечер зажигают по любимым Свечи памяти и скорби о войне, И горят сердца под камнем надмогильным.

То сердца горят любимые во мгле И глядят на нас, и знают все заранее. У пилотов нет могилы на земле Им приютом служит - Мироздание.

ПОЛЕТ

Икаром я родился, Без неба не живу. Когда-то приземлился Я с крыши на листву.

Отец шутил с порога: - У крыльев нет вины, Вот подрастешь немного Достанешь до Луны.

Подбрасывая сильно К деревьям и скворцам, Отец смеялся: - Сын мой, Смотри, летаешь сам!

Рубашка парашютом Надулась на спине. И я парил маршрутом, Известным только мне.

Отец ловил и снова Подбрасывал меня. Я небом очарован С того святого дня.

Икаром я родился, Пешком ходить нет сил. Я неба не напился, Я звезды не открыл.

Полнеба позолотой Сияет - неспроста. Полет мне стал работой, А домом - высота.

ПОЛЕ

Я выбрался из плена городов. Я пену смыл и вырвался на волю, Сорвал ошейник черных проводов И поклонился сказочному полю.

Свобода! Воля! Тихий океан! Я будто выполз из теней гробницы. Дрожащим иноходцем в чей-то стан Пришел на зов бедовой кобылицы.

И окунулся в девственную плоть, И пил взахлеб, и заливался соком... Мне подарил Всевидящий Господь Минуты наслаждения истоком.

О, поле, поле. Нет тебе конца. Тебя обнять, тебя понять хочу я. И в летописях древнего писца Свой голос слышать вместе с "аллилуйя".

ПОСЛЕДНЯЯ ГАВАНЬ

Тишина, сугробы, снежные кусты. Замела ограды и скамейки вьюга. Белые могилы, белые кресты Будто наседают и теснят друг друга.

Сколько их, о боже, белых парусов!.. Гавань колыбелью им последней стала. Шли они сквозь волны на последний зов Обрести навесно место у причала.

Всех она примирит, колыбель покоя. Память - для живущих, для умерших - сны. В инее кресты и труса, и героя. Сытые и нищие - все теперь равны.

РЕКА ДОБРА

Испив однажды воду из Днепра, Ты непременно в Киев возвратишься, К святым истокам, к городу Добра Всем сердцем, всей душою обратишься.

И мудрый Кий, и братья, и сестра Тебе откроют славную страницу. Увидишь древних предков у костра, Неспешно пьющих чистую водицу С печеным луком в стынущей золе. Обрядишься в былинное сказанье, Услышишь голос Лыбиди во мгле И ласковое, нежное плесканье.

Сроднишься телом с древними людьми. И станешь разговаривать устало, Как будто шел с Дуная ночи-дни Ты к племени славянского начала.

И порешите вместе у костра Воздвигнуть град великий над рекою, Поить славян водою из Днепра И исцелять Добром и Красотою.

РЯЗАНСКАЯ БЫЛИНА

Опять беда пришла с Востока, У стен копытом грозным бьет. Орда под знаменем Пророка Чернеет, сколько видит око, Ответа княжеского ждет.

Закрыв ворота за послами, Рязань затихла, будто щит Над убиенными телами, И синеокими глазами На князя Юрия глядит.

А он молчит с княжною вместе. Он все уже сказал тогда, Когда пришли дурные вести: Дружин от брата и от тестя Он не дождется никогда.

- Подмоги нет и нет спасенья. Велико войско Сатаны. Покажем русское уменье, И наших сил долготерпенье Поганым с дальней стороны.

Живыми не дадимся хану. Так ляжем, братия, костьми! Не имут убиенны сраму. Рязани-городу и храму Стыда не будет пред детьми!

А хан Батый в шатре нарядном Стоял над царскою едой. Невольница сидела рядом, Дыханьем тела, томным взглядом Пронзала грудь его стрелой.

Шелка прозрачные стекали, Браслеты, золотом звеня, С руки невольничьей спадали, У ног Великого сверкали Горячим отблеском огня.

Но яд невольниц увядает Пред сечей места нет ему. Батый рабыню прогоняет И латы молча надевает, Выходит к войску своему.

Послы, оставив снаряженье У догоравшего костра И отпустив сопровожденье, Ждут униженно повеленья Припасть к хозяину шатра.

Средь них была одна колдунья, Батыя верный страж и друг, Советник в горестных раздумьях, Наперсница в слепых безумьях, Великого и взор, и слух.

- Скажи мне, - молвит хан протяжно, Кудесница судьбы моей, Ужель в Рязани им не страшно Глядеть на соколов отважных В осаде вот уж сколько дней?

- Они, мой повелитель, знают, Что не дожить им до утра, Но все ж, Великий, отвечают, Что бить поклоны не желают, И дани не пришла пора.

Но что тебе ответы россов? Я увидала там сердца, Которых нет и у обезов*, У половцев и у черкесов, У твоего, хан, мудреца.

Огонь в них яростно пылает, Сердца надеждою живут. Князей за свару проклинают, Но вместе бьются, умирают И друг за друга в бой идут.

Я видела и рать большую, - - -* Обезы - древнерусское название предков грузин.

Но не такую, как орда. И в каждом взоре искру злую, И в каждом теле месть слепую И вижу нынче и всегда.

Что я могла, мой хан, поделать Своею силой колдовства? Они готовы прах развеять, Подняться вновь и мир засеять Зерном и веры, и родства.

Народ и храбр, и мудр, но темен. Прими совет, великий хан. Тот люд отшельнику подобен, И потому в сраженьи злобен К пришельцу незнакомых стран.

Руби под корень - храмы руши, Затми пожарищами свет, Секи младенцев божьи души, Князьям накинь аркан потуже, И будешь править триста лет.

И замолчала чаровница, Молчал и хан, прикрыв глаза... А над шатром кружилась птица, Искала места приземлиться, С крылом, как черная коса.

СТАРЫЕ ЯБЛОНИ

Надломились две яблони старые, Им под сорок уже, как и мне. Беззащитные ветки кудрявые Разлетелись по мокрой стерне.

Под увядшей листвой, под останками, В колыбели травы и воды Притаились плоды кисло-сладкие, Как осколки погасшей звезды.

Только краешком буря осенняя Мой тенистый затронула сад, И шуршащая песня последняя Перешла на молитвенный лад.

Я тащу дерева онемевшие Распилить, измельчить для костра, Чтоб золой удобрить уцелевшие, Не побитые бурей вчера.

* * *

Старый дом снесли давно, Мы разъехались когда-то. Я с тобой не пил вино, Не купался до заката. Не ласкал нас в речке ил И Луна нам не светила, Я тебя и не любил, Ты меня и не любила.

Ах, какою ты была Светом, счастьем наделенной! Вместе с нами со двора Убегала в парк зеленый. Джаз нам ласково играл, А гитара как страдала! Я тебя не целовал. Ты меня не целовала.