Майкл Флинн - Ладони бога

• Название: Ладони бога
• Автор: Майкл Флинн
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-352-02106-4

Открытие «другой браны» — параллельной вселенной, состоящей из темной материи — позволило людям совершать путешествия на отдаленные планеты. Из-за различия пространственных метрик никогда нельзя точно определить, где именно находится вновь открытая планета в нашей бране, поэтому поиски приходится вести «вслепую».

Экспедиция, возглавляемая Хасаном Мафудом, открывает дверь в мир, населенный странными разумными существами. Их уровень развития примерно соответствует земной викторианской эпохе. Увлеченные изучением чужой культуры, земляне замечают необычное в поведении местных жителей. Почему их так тревожит голубая звезда, появившаяся на ночном небосводе?

---

— Население города явилось когда-то из тех же мест, где обитают солнечные, — объявила Иман, неуверенно водя пальцем по темной поверхности. — Знать бы только, где эта места. Кобальтовые могут оказаться аборигенами, но я думаю, они тоже пришли из какого-то третьего места и чужие на этом берегу.

Но туман принадлежит утру, и солнце медленно рассеивало его. Туман отступил от парка, лежавшего на гребне суши, открыв землю, словно усеянную выброшенными морем обломками.

— Пятеро, — сказал Хасан, опуская бинокль. — Два тела рядом, три поодиночке. Один — морской пехотинец с корабля.

— Самоубийцы? — поразилась Иман. — Но почему?

— Ничего удивительного, — сказал Сунг. — Отчаяние часто приходит на смену беспочвенной надежде.

— Почему надежда обязательно беспочвенная? — с вызовом откликнулся Башир; но Сунг только беспомощно развел руками, и Башир обругал его неверным.

Хасан убрал бинокль в чехол.

— Скрытые завесой, люди часто совершают поступки, которыми на глазах у людей только тешат воображение. Туман угнетает душу и разъединяет. Подозреваю, что в кустах окажутся еще тела.

— Что, так много? — с ужасом, едва ли не благоговейным, спросил Мизир, потому что Пророк, хвала Ему, воспретил правоверным самоубийство.

Хасан обернулся к телепилотам:

— Халид, Башир, Ладаван. Быстро, высылайте свои зонды в парк и возьмите с трупов образцы тканей. И оставьте микрокамеры, чтобы Мизир мог изучить их внутреннее строение. — Взглянув на Мизира, он бросил: — Можешь быть доволен. Ты ведь с самого начала мечтал разобраться в их анатомии.

— Только не таким путем, — покачал головой Мизир. — Не таким путем.

Башир в отчаянии вскрикнул:

— Разве это необходимо, брат?

Тем не менее приказ был выполнен, и зонды, как мухи, закружились над телами мертвых. Хитроумные устройства, каждое не больше пылинки, проникли в открытые раны и отверстия тел, разбежались по каналам, полостям и железам, измеряя и исследуя их.

— Скорее, — торопил телепилотов Хасан, — пока из города не пришли забрать мертвецов.

— У горожан может хватать других забот, — сказала Иман и на вопросительный взгляд Хасана пояснила: — Других мертвецов.

— Я не понимаю, — отозвался Башир. — Вчера все казались такими счастливыми, праздновали мир.

— Откуда нам знать, что они чувствовали? — спросил его Хасан. — У нас, может быть, даже названий нет для их чувств.

Янс предположил:

— Может, то была уловка, а ночью «солнечные» устроили бойню.

Но Хасан сомневался, что это возможно. Слишком мало военных доставил корабль, чтобы они сумели расправиться с горожанами так быстро и бесшумно.

Еще до того, как окончательно разошелся туман, Хасан отозвал зонды на базу, и они направились домой, отягощенные данными, высосанными из тел, чтобы скормить их нетерпеливо ожидающему Разуму. В стороне от дороги, на заросшем кустами поле южнее парка остановился в предгорье крытый фургон в окружении трех палаток и дозора всадников на шестиногах. Системы наблюдения, охраняющие подход к обрыву, сообщили о присутствии пяти батинитов, занятых костром и животными. Когда зонд прошел над ними, двое задрали шары голов, а один бросился к треножнику и начал с ним возиться.

— Треножник геодезиста, — сказал Клаус, увидев этот кадр. — Они прокладывают новую дорогу, может быть, к рыбацким поселениям в южной дельте.

— Думаю, они видели наш зонд, — решил Хасан.

— Он же замаскирован, — возразил Башир.

— Да, и бесшумный, и охлаждается, а все-таки оставляет тепловой след и в холоде тумана должен был выглядеть как силуэт над горизонтом.

— Но ведь…

— Среди людей, — заговорила Иман, — есть такие, кто слышит легчайший шепот. И может различить мерцание воздуха над песками Руб-эль-Хали. Стоит ли удивляться, что один из батинитов заметил непонятно откуда взявшуюся полосу тепла в небе?

Хасан все рассматривал последний кадр, снятый кормовым объективом зонда, проходившего над разведочной партией. Малорослый батинит припал к треноге, подкручивая щупальцем верньер какого-то прибора.

— Если так, они, наверное, примут это к сведению.

— Если и так, — сказал Башир, — что они могут? Здесь отвесная скала.

Хасан приказал временно посадить все зонды, а людям не показываться на краю обрыва.

— Город можно наблюдать через уже установленные следящие камеры.

Этот приказ особенно огорчил Янса, доказывающего, что над западными склонами хребта летать вполне безопасно, однако Хасан напомнил, что, набирая высоту, ему придется пройти как раз над тем полем, где расположился лагерь экспедиции.

— Это ненадолго, — утешал он своих. — Как только они проложат дорогу и вернутся в город, полеты возобновятся. — Он не принимал в расчет, что экспедиция может иметь другие цели. Это пришло ему в голову, только когда Иман принесла ему странное сообщение Разума. — Уверена? — спросил он ее, потому что сам, даже положив два снимка рядом, не взялся бы сказать точно. В отличие от Разума, который не отвлекался на непривычность вида. Он учитывал только данные измерений.

— Никаких сомнений. Изображения совершенно идентичны. Геодезист в твоей разведочной партии — тот самый тип, который обернулся на зонд в ночь восхождения Голубой Планеты.

— Замечательно! — восхитился слушавший разговор Сунг. — Первый раз дважды замечен один и тот же батинит.

Хасан поднял первый снимок и долго разглядывал шар головы, направленный навстречу взглядам возбужденной толпы.

— Не верю я в совпадения, — сказал он. — Думаю, он проследил векторы всех замеченных тепловых следов и отправился на поиски их источника.

Иман ощутила его беспокойство.

— Готовиться к эвакуации?

— Нет! — воскликнул Башир.

— Приказы, братец, — сказал ему Хасан, — начнешь отдавать, когда наберешься опыта. — И обратился к Иман: — Пока нет. Все зависит от того, что там у них в фургоне.

* * *

Несколько дней спустя они узнали что: шар, надуваемый горячим воздухом. Клаус пришел в восторг:

— Ну да! Точь-в-точь век Бисмарка. Железные дороги, телеграф, парусники с паровыми двигателями, а вот и дирижабль! Технологическая конгруэнтность! Подумайте, что из этого следует!

Хасан не стал слушать, что из этого следует, а отошел в сторону, за кабины телепилотов и хлопающие на ветру полотнища шатров. Иман пошла следом, но близко не подходила. Он дошел до мерцающих врат и перекинулся несколькими словами с Халидом. Слов Иман не разобрала. Потом пошел дальше по лугу, сбивая радужную пыльцу с цветов на высоких стеблях, и остановился там, где с самой вершины мира обрушивался чудо-водопад. Он молча вглядывался в непостижимые глубины пруда. Туман стоял в воздухе, сгущался кругом, так что казаюсь, вода пруда окружает человека. Иман довольно долго смотрела на него, потом подошла и встала рядом.

Он все молчал. Выждав немного, Иман взяла его за руку — без намека, просто утешая.

— Хотел бы я знать, куда он уходит, — наконец заговорил он. Голос в непрестанном грохоте звучал, словно издалека. — Мне думается, к самому сердцу мира. Никто никогда не узнает. Кто войдет в этот пруд, чтобы быть раздавленным мощью падающей воды? Кто вернется из бездны, чтобы рассказать нам?

— Ты прикажешь эвакуироваться? — Ей пришлось наклониться к самому его уху, чтобы он услышал.

— Думаешь, надо?

— Я думаю, нам надо встретиться с этими людьми.

Хасан повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо. Теперь они оказались совсем близко друг к другу. «В этом грохоте так лучше слышно», — сказал он себе.

— Нам не запрещается вступать в контакт, — настаивала Иман. — В разных мирах разные обстоятельства. Решение может принять только капитан.

— Но принимать такое решение приходилось не многим. Мне не приходилось. Конканону не приходилось. Жизнь встречается редко. Разумная жизнь — еще реже. Разумная жизнь, достаточно стойкая, чтобы перенести контакт, — чудо, редчайший самоцвет. Твои летучие цветы не были разумны.

— Нет. Только красивы.

Он рассмеялся:

— Ты — такая же тайна, как этот мир.

— Снять хиджаб? — Она потянулась к платку.

Он протянул руку, удержал ее за запястье.

— Тебя скрывает не хиджаб. Ты могла бы снять с себя всю одежду — и ничего не открыть. А батиниты тоже красивы? Ты как-то говорила нам…

— Да, красивы на свой лад. Но они готовятся к войне, и смеются в лицо своему страху, и танцуют, помирившись с врагами, а иногда, в темноте, убивают себя. Разве можно уйти, так и не Узнав, кто они?

Хасан выпустил ее руки и, нагнувшись, поднял веточку шестивяза. Как все здешние растения, она была розоватой и легко ломалась, оставляя на изломе путаницу волокон и нитей.

— Не в том дело. — Поняв, что она его не слышит, он склонился к самому ее лицу. — Наш любознательный друг поднимет свой шар раньше, чем мы успеем собрать и упаковать все оборудование. И спрятаться на этом лугу негде, тем более если он видит наше тепло. Так что не мы, а он принял решение вступить в контакт, даже если сам об этом не знает.