Геннадий Михасенко - Земленыр или каскад приключений

• Название: Земленыр или каскад приключений
• Автор: Геннадий Михасенко
• Издательство: "Золотая аллея"
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7111-0065-3

Волшебная повесть-сказка о захватывающих приключениях обыкновенных ребят в необыкновенной таинственной стране, где происходят невиданные и неслыханные сказочные дела.

---

— Тогда в карету! — скомандовал дед и, когда все уселись, забрался на козлы. Не зная, какая из десятка дорог является выездом с Водосборного Поля, Земленыр жахнул из пистолета и дёрнул вожжами, доверяя самим лошадям. Те уверенно выбрали путь и понеслись.

Из тени караульного строения выскочил рысёнок Ромка, с раструба-звукоуловителя снялся коршун Унш, и эта парочка, не успев толком отдохнуть от прежнего бега-лета, опять устремилась в погоню.

Глава восьмая ДУ-Ю-ДУ ПЫТАЕТСЯ ДЕЙСТВОВАТЬ

Водосборное Поле еще долго тянулось вдоль дороги. Жара, мелькание цветов, мерная рысца тройки, ухабы — все это укачало Земленыра, н он чуть не прозевал развилку. У полосатого столба он осадил лошадей. На фанерной стрелке, указывавшей направо, было написано «БЕЗВОДНОЕ КОРОЛЕВСТВО» (БВК).

— БВК! — повторил старик. — Опасность БВК? Не слышал такой, но она похоже есть, раз написано. Прочь отсюда!

Но куда?

От второй стрелки время оставило только раздвоённый хвостик да гвоздь, на котором этот хвостик покачивался. Сколько дед ни вглядывался в обломок, ни буквочки на нем не различил, но сердцем почуял что и вторая дорога неизбежно ведёт к какой-то опасности. Но вдруг — нет? Он приказал друзьям высаживаться, спустил на землю изнемогавшего от безделья Пи-эра, выпряг одну лошадь, остальных понуждал, и пустая карета покатила в Безводное королевство.

— Ну, что там было у вас? — нетерпеливо спрашивал крут, тычась в колени Земленыра.

— Потом, Пи-эр! Потом, дружище, расскажу, а сейчас некогда, надо поскорей скрыться с глаз долой, а то, неровен час, примчится кто-нибудь из чумазых!

— Понял! — И Пи-эр отступился;

— Прошу всех на лошадь! — распорядился Земленыр.

— Кроме меня, — заявил Пи-эр. — Я уже досыта накатался, пора размять косточки, то есть досточки!

— Все, кроме Пи-эра! — согласился старик.

А всех-то было всего Вася да Люба с Ду-ю-ду в клетке. Они охотно и ловко взобрались на лошадиный круп и, прижавшись друг к другу, удобно устроились там, так как ездить верхом было для них не в диковинку.

— Но-о! — Земленыр дёрнул узду и повёл лошадь за собой, Пи-эр храбро покатился вперёд, позади опять запылил рысёнок, а сверху устало замахал крыльями коршун Унш. На горизонте темнела длинная широкая полоса, похожая на лес. Дорога вела прямо туда.

Ду-ю-ду было томительно-стыдно в клетке, не столько из-за самой клетки, сколько из-за своего вынужденного безделья. Ей, работнице и проводнице, наступило самое время действовать, летать туда-сюда, разведывать, изучать, чтобы попавшим в сказку героям было спокойно и безопасно путешествовать, а она сидит, как клушка, растопырив перья. Сперва ее в руках несли, теперь вот на лошади везут, а она, бесстыжая, не может ничем отплатить этим сердобольным людям, даже наоборот — как бы вынуждает их работать на себя, ведь это ради неё они отправились в далёкий рискованный путь! Конечно, будь Она здорова, разве они попали бы в лапы этим наглым стражникам? Разумеется, нет! Она бы все разузнала и не пустила бы их на это треклятое поле! Ах ты, крыло-крылышко! Она ворохнула им и от боли упала на грудку. Есть в запасе у Ду-ю-ду одно средство подняться в воздух, но оно срабатывает, когда подворачивается особое, редкое растение. «Может, оно тут растет? Хоть какой-то вклад должна же я внести в путешествие?» — решилась птичка и пропищала:

— Вася, высади меня!

— Зачем?

— Секрет!

Люба с Васей сползли с лошади и выпустили Ду-ю-ду на зелёную полянку, где она живо Зашныряла между травинок, обрывая клювом какие-то листочки, потом попросила Васю развести маленький костерок, и когда сухие прутики загорелись, — пригодились Васины спички! — кинула в пламя свои листики. От них повалил густой фиолетовый дым. Птичка начала жадно глотать этот дым, легонько подпрыгивая и взмахивая здоровым крылом и вдруг стала медленно подниматься над землёй.

— Куда ты, маленькая? — перехватив ее, сказала Люба и оглядела небо. — Так нельзя, тут где-то коршун шастает. — Она достала из корзинки катушку ниток, привязала, конец за лапку и отпустила. Ду-ю-ду, разматывая катушку, взмыла вверх. Подъёмная сила быстро кончилась, и Ду-ю-ду замерла в высоте. Вдруг какая-то пичужка, маленькая, как Ду-ю-ду, смело опустилась на Любино плечо, что-то щебетнула ей на ухо, взвилась к Ду-ю-ду и принялась ей что-то поспешно начирикивать.

— Что-что? — расспрашивала Ду-ю-ду. — Не понимаю. А ты можешь по-человечески?.. Тогда помедленнее, а то я почти забыла птичий язык, Что-что? Да неужели? Хорошо, передам! — Незнакомка отлетела на несколько метров в сторону леса, возвратилась и опять принялась щебетать. — Не понимаю, ничего не понимаю! Как обидно! Да я вижу, что ты говоришь что-то важное, но не могу понять! Извини, сестрёнка!

Отдыхавший неподалёку рысёнок вдруг завопил что есть духу:

— Унш! Унш! Где ты, бездельник? Хватай птицу, пока есть возможность! Быстрей хватай!

— Ду-ю-ду, вниз! — увидев, что коршун появился, закричала Люба и давай проворно наматывать нитку на кисть-локоть, как она привыкла обращаться с бельевой верёвкой.

Унш спикировал, но поздно — птица была уже в руках девочки. Выходя из пике, коршун сгоряча не рассчитал, врезался в лошадиный живот, чуть не свернув себе голову, упал, взлетел, упал снова, сбитый палкой, которую бросил Вася, и снова взлетел. Низом-низом он дотянул до рысенка, плюхнулся рядом, и они заспорили, обвиняя друг друга в том, что проворонили явную возможность расправиться с птичкой.

— Снюхались, подлые! Ну, я вам сейчас покажу, клянусь радиусом! — деревянно проскрипел Пи-эр чем злее он становился, тем более деревенел его голос, — шмыгнул в колючий кустарник и, по-за кустами подкравшись к заговорщикам, выскочил прямо на них с криком:

— Дави волосатиков!

Рысёнок метнулся влево, коршун — вправо. Круг кинулся за птицей, видя, что она больше устала. В самом деле, Унш из последних сил молотил крыльями по траве, с трудом волоча себя, но все же, теряя перья, он умудрился взлететь из-под самого, так сказать носа Пи-эра. Но и после этого разозлённый круг продолжал преследование, давя тень коршуна и выкрикивая какие-то математические проклятия. Наконец он вернулся к своим и, улёгшись возле клетки, спросил:

— Ну и как, Ду-ю-ду? О чем вы там секретничали наверху? ~

— Ах, какая досада! Какая жалость! — огорчённо вздохнула Ду-ю-ду. — Ей так много хотелось мне рассказать, но мы говорили на разных языках! Это так ужасно — не понимать друг друга! Я лишь поняла, что она — моя сестра, что она тоже родилась из камня, но она родилась в два приёма, пройдя стадию полукамня.

— Ой! — вырвалось у Любы.

— Поэтому она стала обычной птицей, а не чудесной, как я, родившаяся сразу, живёт в обычном лесу и по-человечески, конечно, — ни бе ни ме ни кукареку.

— Это же моя птичка! — воскликнула вдруг все понявшая девочка.

— Да, Люба, твоя! И она передаёт тебе привет!

— Спасибо! Бедная! Она, небось, жаловалась, что страдает.

— Да нет, жалоб я не разобрала как будто. А что ей страдать. Не страдает она. Вполне здорова, летает себе куда хочет. В этом смысле ей даже лучше, чем мне… И еще я поняла, что впереди нас поджидает какая-то опасность. Она предупреждает нас об этом в благодарность за то, что Люба, пусть наполовину, но расколдовала ее из камня и дала ей жизнь.

— Какая опасность? — насторожился Земленыр.

— Я не поняла.

— А сама ты что сверху видела? — спросил Пи-эр.

— Лес.

— Мы его и так видим. А что за лесом?

— Не разглядела. Надо было выше взлететь.

— А мне кажется, что ты все видишь и все знаешь без полёта, — проворчал Пи-эр, все еще опечаленной неудачной погоней.

— Как же я могу все знать без полёта? — удивилась Ду-ю-ду. — Ты без катания что-нибудь узнаешь?

— Нет, конечно, потому что я тут не был. А вот ты хитришь. По-моему, ты уже была в этих местах. Признайся, Ду-ю-ду!

— Признаюсь, что нет! Честное птичье!

— Тогда какая же из тебя проводница? — наседал хмуро круг.

— Сама удивляюсь. Наверное, фокусник просто ошибся, назвав меня проводницей. Помощница — это вернее, а еще вернее — могла бы быть помощницей, если бы… — И она ворохнула разбитым крылышком. — Я в этих местах, как и вы, впервые. Для меня это путешествие — тоже награда, правда, не знаю за что. Была обычным камнем — и вдруг! Больше того, от нашего путешествия зависит не только моё здоровье, но и вся судьба: если оно закончится благополучно, я навсегда останусь птицей и буду жить в волшебном лесу, если — нет, я снова превращусь в камень, и кто знает, когда мне опять выпадет счастье снова стать птицей и выпадет ли вообще. Мёртвых камней много, и всем хочется ожить.

— М-да! Сложно и заманчиво. Извини, Ду-ю-ду! Это я что-то разнервничался! Но будем оптимистами! То есть я-то оптимист! Я вас призываю!