Геннадий Михасенко - Земленыр или каскад приключений

• Название: Земленыр или каскад приключений
• Автор: Геннадий Михасенко
• Издательство: "Золотая аллея"
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7111-0065-3

Волшебная повесть-сказка о захватывающих приключениях обыкновенных ребят в необыкновенной таинственной стране, где происходят невиданные и неслыханные сказочные дела.

---

Но вызов судьбе был брошен.

Пока организовывались, набралось восемь человек: трое, с Ромкой, разумеется, «земленырцев», как себя назвали ребята, двое — из колодца, «колодезников», да трое тех, кого помогла выявить Лариса Ивановна, которым в будущем году исполняется «ЧД минус два», то есть кому выпадет шанс спутешествовать ТУДА, а потом, проявив сверхчутьё, на огонёк забрели еще трое, и таким образом костяк «Клуба-сказки» составился из одиннадцати членов, то есть опять же «ЧД минус два», что было весьма примечательно и воодушевляюще, ибо сулило успех.

Председателем, по предложению Любы, выбрали Васю, секретарём, по предложению Васи, — Любу.

И работа пошла.

Первое заседание Вася открыл показом сказочных сувениров, кувшина и пистолета. Вот когда пришлось горько посожалеть о том, что не удалось заполучить ни барбита, ни тибраба! Вася спросил и у «колодезников», нет ли и у них вещественных доказательств пребывания в сказочной стране. «Колодезники» были интересными ребятами, интересными по чисто внешним данным.

Во-первых, они были схожи лицом, как братья, хотя никаким родством между ними и не пахло. Во-вторых, они походили друг на друга фигурами — оба рослые и тощие, один, правда, чуть поплотнее. И в-третьих, их обоих звали Костями, так что клубники некоторое, время путались, а потом Вася, чтобы упростить общение, предложил одного из них, что поплечистее, звать Костя-Кость, а второго — Костя-Гвоздь, что было принято с весёлым одобрением как самими Костями, так и аудиторией. И вот оба Кости ответили, что нет, они не догадались ничего прихватить, а если бы даже и догадались, то все равно ничего бы из этого не вышло, потому что великаньи сувениры им не под силу.

— Не пуговицу же, — заключил Костя-Кость.

— А почему бы и не пуговицу? — задумчиво возразил председатель. — По пуговице можно представить костюм, по костюму — людей, по людям — дома, по домам — город, по городу — страну. Так что пуговица — большая ценность! Даже если бы вы занозу в пальце принесли, было бы хорошо! Вы бы знали, что она — ОТТУДА! А мы бы ею в стеклянную баночку да под крышечку и, пожалуйста, — экспонат! Со временем мы бы создали музей!

— Если бы у меня была заноза, я бы свой палец за деньги показывал! — сказал Костя-Гвоздь. — Вот, мол, сказочная заноза — гони пятак!

— А если бы не на пальце заноза, а ниже, откуда хвост растет? — спросил Ромка.

— Тогда — рубль! — не растерялся Костя-Гвоздь.

Все засмеялись, а Люба тихо заметила:

— Твой палец и без занозы можно показывать как диковинку — он же был в сказке! И вообще все мы, кто там был, сами по себе целиком годимся в экспонаты, нас можно в музее показывать!

— Правильно, Люба! — подхватил Вася. — Потому что сказка — это не только то, что происходит, но и то, с кем происходит. Например, вот это, — он вынул из кармана складень и коробку спичек, — тоже экспонаты! Они участвовали в наших делах!

Вскочил Ромка и оттопырил ухо.

— Значит, и мой шрам — экспонат?

— Конечно!

— Эх, к этому шраму да еще бы чучело коршуна Унша!

— Почему чучело? Тогда уж лучше бы живого! — развила мысль Люба.

— Ну, живой бы он у меня и пяти минут не пробыл! — мстительно заявил Ромка и аж скрипнул зубами. — Предатель!

— А всего бы лучше — языка взять! — выпалил вдруг Костя-Кость и напряг свои бицепсы.

— Конечно бы! — согласился Вася. — Мы его чуть не взяли, но он выскользнул в последний миг. — Сказал и тут же пожалел о сказанном, потому что, хоть и красиво звучало «взять языка в сказке», но было неверным по существу. Языка берут во вражеском тылу, а сказка, наоборот, желанная и родная территория. А уж к Земленыру все это и подавно не подходило. — А вам советую, — спасительно обратился он к кандидатам, — за год овладеть фотографией и взять с собой фотоаппарат. Не знаю, может, и нельзя, но попробовать надо.

— Ладно, возьмём!

— Сперва камень перекиньте! — вспомнив свой горький опыт, предостерёг Ромка.

— Рома, а ты шибко-то не ершись, тебе особо-то нечем хвастаться! — осадила его Люба.

— Перекинем, не беспокойся!

— Я тоже думал — перекину, да не тут-то было!

— А что могут ваши сувениры? Они не фальшивые?

— Нет, настоящие! Они могут то, что им и положено. — Вася на ощупь проверил спелость патрона, подошёл к окну и, убедившись, что оно смотрит на озеро, выстрелил в открытую форточку. Приятно запахло порохом. — И уверяю вас, что выстрел не холостой! — добавил он, проследив, как по спокойной вечерней воде вдали пробежала и мигом растаяла рябь от дроби. — Далеко бьёт!

Вбежала испуганная Лариса Ивановна, султаном вздыбив рыжую шевелюру, словно вспыхнувшая спичка.

— Ребята, в чем дело?

— Не волнуйтесь, Лариса Ивановна! И привыкайте! Мы иногда будем постреливать, у нас ведь «клуб-сказка», а не пионерский сбор! — стараясь быть беззаботным, пояснил Председатель. — помните у Пушкина?

Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.

У нас пушки нет, но есть пистолет. Хотите жахнуть?

— Что ты, Вася! А вы друг друга не того?..

— Ни в коем случае! Мы потомственные охотники! Ну, Лариса Ивановна! Ну, просим вас! — умолял Вася, перезарядив и протягивая пистолет. И все заканючили: — Ну, Лариса Ивановна!

И вот, словно поддавшись гипнозу, против своей воли, библиотекарь взяла пистолет, решительно приблизилась к форточке и, оглянувшись на затихших ребят, выстрелила и вдруг почувствовала странное облегчение, словно в жизни ею произошло нечто такое, чего она давно желала, но что все это почему-то ускользало от неё. Как будто счастье, незримо порхающее над землёй, и ею задело своим крылом.

— Вот и все! Все живы и здоровы! Зато вы прикоснулись к сказке и будете счастливы! — сказал небрежно Вася, сказал именно то, что чувствовала сама Лариса Ивановна, и она, улыбнувшись, уточнила:

— А когда?

— Что когда?

— Когда я буду счастлива?

— Сегодня же! — щедро пообещал мальчик. — Сейчас же!

— Через пять минут! — еще более уточнила Люба.

— Серьёзно? Тогда в таком случае я засекаю время! — И Лариса Ивановна глянула на свои маленькие и тоже какие-то рыжеватенькие — от позолоты, очевидно, часики, — Без пяти девять!

— В девять вы будете визжать от счастья! — предрекла уверенно Люба.

— Как это «визжать»? — удивилась библиотекарь.

— А вот так! — и девочка коротко взвизгнула.

— Неужели? Дай-то бог! Спасибо! — Она еще раз оглядела сияющие ребячьи лица, вернула пистолет и вышла с ощущением счастья в сердце.

Но самое поразительное случилось полминуты спустя, когда Лариса Ивановна, пройдя лабиринтом стеллажей, появилась у своего стола и за стойкой увидела Михаила Петровича, молодого чарского лесника, который в последнее время, даже при летней сверхзанятости, много интересовался журналами и газетами, но еще больше — красивой незамужней библиотекаршей и все порывался что-то сказать, но так и не справлялся с волнением. Одинокий лесник был симпатичен Ларисе Ивановне, и она с тревогой и душевным обмиранием ждала, когда же он преодолеет «звуковой барьер».

На стойке лежали стопка книг и огромная барсучья шапка, а между ними — косматая голова Михаила Петровича. Опершись подбородком о край, — он со щенячьей преданностью смотрел на девушку.

— А-а! Михаил Петрович! — пропела она. — Милости прошу!

— Здравствуйте, Лариса Ивановна! Я вот принёс книжки и одновременно — своё почтение и любовь! — приподняв голову, но не изменив выражения лица, проговорил лесник.

— Очень приятно!

— Вы бы вышли ко мне.

— А что такое?

— Я хочу поговорить с вами.

— О чем? О прочитанном?

— И о прочитанном, и о том, что еще надо бы прочитать! А там вы строгая, как продавщица за прилавком, — пошутил лесник и так глубоко вздохнул, что этот вздох донёс до Ларисы Ивановны весь трепет его души.

В ответ она сама затрепетала и не заметила, как оказалась за барьером, в читальном зале. Михаил Петрович как-то нелепо извивался у стойки — то ли на руках висел, то ли стоял на полусогнутых ногах. Но тут он рухнул на колени и, убедившись, что в зале нет ни души, подполз к библиотекарше.

— Что вы делаете? Встаньте сейчас же! — приказала она.

— Не могу! Именно в таком положении у меня отстоялись нужные мне, как воздух, мысли, и если я встану, мысли смешаются, и я опять ничего путевого не скажу. А мне так надо высказаться по существу!

— Ну, хорошо! Я вас слушаю.

— Милая Лариса Ивановна! Можно, я буду называть вас «милая», а не «дорогая»? Ведь мы не на базаре, а в библиотеке!

— Можно!

— Милая и вместе с тем дорогая Лариса Ивановна! Под вашим руководством я перелопатил такую гору книг и журналов, что мне бы пора уже давно поумнеть! Но боюсь, что я не поумнел ни на грамм.