Джулия Лэндон - Скандальный дневник

• Название: Скандальный дневник
• Автор: Джулия Лэндон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-069003-9

Английская аристократка ведет дневник, в котором живо описывает все громкие скандалы лондонского света. Более того, она собирается этот дневник опубликовать.

Встревожены и светские львицы, и знатные повесы, особенно Натан Грей, граф Линдсей. Самому ему терять нечего, но в опасности репутация его законной супруги Эвелин, которую он когда-то бросил.

Натан готов вернуться к жене и зажить с ней счастливой семейной жизнью, дабы заткнуть рты клеветникам. Только вот готова ли Эвелин простить его?

Отнюдь. Робкая влюбленная девушка стала гордой, уверенной в своих чарах женщиной. Удастся ли графу вновь заронить в ее сердце искру страсти?..

---

— Я не знал, что ты спустишься к ужину, — пробормотал Натан и вновь попытался завладеть ее губами, но она опять слегка отвела голову, задев волосами его губы. Он ощутил запах лаванды и распалился еще больше. — Я не знал, милая, даю тебе слово. Поцелуй меня, Эви! — прорычал он. — Развяжи меня и поцелуй.

— Ты не понял. Я говорила не о том, что ты перестал со мной ужинать. Все гораздо хуже. Ты бросил меня, и мне пришлось в одиночку переживать свое горе.

Черт возьми, она говорит совершенно серьезно!

— Я не бросал тебя, Эви. Ты бы сама не приняла моей помощи… И потом, я не знал, как тебе помочь. Но я не бросал тебя, клянусь.

Она медленно откинулась назад и внимательно посмотрела ему в глаза, слегка приподнимаясь и опускаясь.

— Тогда объясни, пожалуйста, почему мы разбежались в разные стороны как раз в тот момент, когда нам необходимо было держаться вместе?

Она не только говорит серьезно, но и хочет, чтобы он, находясь в таком неловком положении, объяснил причину разрыва их семейных отношений. Натан покачал головой:

— Не знаю. Я и сам часто задавал себе этот вопрос. Она посмотрела на его губы, потом на плечи, потом опять в глаза.

— Ты должен извиниться еще кое за что.

— Даже не представляю за что еще…

— За то, что твои дружки сбивают тебя с толку, — сказала она, угрожающе прищурившись, — и постоянно путаются под ногами.

Он криво усмехнулся и погладил ее по плечу и руке.

— Ты права, они мне ужасно надоели. Прошу прощения, милая. Мне действительно очень жаль.

— Ох, Натан! — Она вздохнула, нагнулась вперед и мимолетно коснулась губами его губ. Он напрягся всем телом, пытаясь приподняться и поцеловать ее, но Эвелин держала дистанцию. Потом, повторив свою сладкую пытку, она спустилась вниз и принялась осыпать его грудь и живот легкими короткими поцелуями. Его тело мгновенно отреагировало на ласки, кровь заиграла в жилах. — Ох, Натан… бедный Натан… — шептала она.

Она сводила его с ума. Он извивался, обхватив ее одной рукой за голову и пытаясь высвободить другую руку.

— Бедный, милый Натан, — сказала она, добравшись до пояса на брюках, прикусила зубами пуговицы, а потом вдруг поднялась и сползла с кровати. — Но ты плохо извинился за своих друзей, — проговорила она с напускной печалью, развернулась и пошла прочь.

— Эвелин…

— Я иду завтракать, милорд, — небрежно бросила она и, встав перед зеркалом, оглядела себя.

— Эвелин! — хрипло позвал Натан. — Не уходи! Развяжи меня!

Она засмеялась и спокойно вышла из комнаты, оставив его привязанным к ее кровати шелковыми чулками.

— Эвелин! — закричал Натан, но ответом ему был звук закрывающейся двери. — Проклятие! — простонал он, уронив голову на подушку. — Проклятие, проклятие!

К тому времени, когда Кэтлин — круглолицая и розовощекая, как спелое яблочко, — развязала Натана, он успел многое обдумать и пришел к одному безусловному выводу. Встав и поблагодарив горничную, он направился к себе. Несмотря на шум в ушах, его мысли были ясными и сосредоточенными. Он устал играть со своей женой в кошки-мышки, устал извиняться и ходить вокруг да около. Однако он начал понимать, чего она хочет, и принял решение: надо ее соблазнить! Да-да, он будет всячески за ней ухаживать, добиваться ее расположения. И он вернется в ее постель, чего бы ему это ни стоило!

Глава 15

Эвелин нужно было где-то уединиться и подумать. То, что произошло ночью, не укладывалось у нее в голове. Как только он до нее дотронулся, она утратила способность сопротивляться. Ей хотелось, чтобы он обнимал ее, целовал, чтобы он вошел в нее, ласкал, сводил с ума.

Она еще никогда не испытывала такого острого желания.

Во всем доме не было места, где бы она могла спокойно посидеть и привести свои мысли в порядок: каждая комната будила в ней тяжелые воспоминания, которые лишь усиливали ее смятение. Поэтому Эвелин ходила, опустив голову и уставившись на ковер. Она и сама не знала, сколько времени это продолжалось.

Вспоминая о том, как благоговейно и вместе с тем страстно он ласкал ее тело, она прижимала холодные руки к пылающему лицу. Внутри ее опять просыпалось желание. Подумать только — она зажигалась от одного его прикосновения!

Однако когда взошло солнце, она все еще злилась на него за то, что он завалился в ее постель, до беспамятства пьяный. Ее возмущала такая жизнь — он со своими дружками, она одна у себя в покоях. Сколько раз его приятели приезжали в Истчерч и сбивали его с толку, заставляя уходить из дома в поисках сомнительных развлечений!

Она злилась на него за то, что он заставил ее уехать из Лондона. У нее было такое чувство, как будто она оттуда сбежала.

Она злилась на весь мир за то, что у них все получилось не так — что они родили больного ребенка, а после смерти Робби не смогли совладать с нахлынувшими на них чувствами.

Эвелин только сейчас начала понимать, что эта злость копится в ней уже очень давно.

Она заметила пятно на ковре и вздрогнула от неожиданности. Это пятно было ей знакомо — его сделала маленькая ручка, то и дело лазавшая в чернильницу.

Она сразу сообразила, где находится, и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она стремилась этого избежать, но, задумавшись, внезапно очутилась там, куда дала себе слово больше никогда не заглядывать. Надо же, какая неосторожность!

Эвелин с замиранием сердца смотрела на зеленую дверь с кремовой отделкой. Казалось, эта дверь вот-вот откроется и из детской, неуклюже перебирая ножками, выйдет Робби — поднимет голову и взглянет на нее своими радостно-удивленными глазами. Она отчетливо помнила, как он сидел в этой комнате за маленьким столиком, едва доставая ногами до пола, как он сладко спал в своей крошечной постельке, как стоял на табуретке перед раковиной и весело шлепал ручкой по ледяной воде. Она не забыла и его игрушки — деревянные кубики, аккуратно сложенные в углу рядом с деревянными зверушками — коровой, собакой и лошадкой.

Эвелин стало трудно дышать. Она прижала руку к груди, повернулась спиной к двери и быстро пошла в противоположную сторону — подальше от комнаты, хранившей так много ярких воспоминаний.

Она замедлила шаг только в холле. Бентон раскладывал шляпы и перчатки гостей-джентльменов.

— Доброе утро, леди Линдсей, — приветливо сказал он. — Если вы еще не завтракали, можете пройти в семейную столовую. Леди Харриет откушала вместе с Кэтлин.

— Спасибо, — отозвалась Эвелин.

В столовой, кроме лакея, находился лорд Доннелли. Он сидел, свесив голову над чашкой чая. Когда Эвелин хлопнула дверью, он страдальчески поморщился и с явным трудом поднялся из-за стола.

— Доброе утро.

— Здравствуйте, сэр!

Эвелин ослепительно улыбнулась. Лакей поставил прибор для нее прямо напротив Доннелли. Тот сосредоточенно потирал лоб, как будто его мучила головная боль.

— Прошу прощения, сэр, — сладко пропела она, — но у вас нездоровый вид. Не выспались?

— Да, конечно, вы имеете полное право сердиться, — сказал он, избавив их обоих от необходимости притворяться. — Но что еще нам с ним было делать?

— Не берите в голову, милорд. — Эвелин небрежно махнула рукой. — Я к этому давно привыкла. Его уже не в первый раз относят в кровать.

— Но я делал это впервые, мэм. — Доннелли покачал головой. — Не понимаю, что на него нашло. Обычно Линдсей знает меру.

— Да нет, меры-то он как раз не знает, — возразила Эвелин, пока лакей наливал ей чай.

Едва ли надо было рассказывать Доннелли про пьяные загулы Натана, про те многочисленные ночи, что он просиживал за картами, про его охотничьи вылазки, которые заканчивались бог знает где.

— Уверяю вас, вы ошибаетесь, — заспорил Доннелли. — Согласен, было время… но сейчас он уже не так увлекается алкоголем, как раньше.

Эвелин вскинула бровь. Доннелли нахмурился:

— Да, в последнее время он немного расслабился, но поверьте…

Дверь вдруг отворилась, и в столовую — легок на помине! — размашисто вошел Натан. Эвелин показалось, что он выглядит довольно бодрым — даже слишком бодрым, если учесть его вчерашнее состояние. Она опустила глаза в чашку и невольно улыбнулась, вспомнив, как его «сгрузили» на ее кровать.

— Надеюсь, я вам не помешал? — спросил он, заметив ее улыбку.

— Нисколько, — отозвалась Эвелин, безуспешно пытаясь казаться серьезной.

Он подошел к буфету, взмахом руки отогнал лакея и налил себе чашку чая.

— Я должен поблагодарить тебя, дружище, — сказал он. — Ты оказал мне большую услугу.

— С тебя двести фунтов стерлингов, — откликнулся Доннелли. — На этой неделе ты проиграл мне дважды.

Эвелин закатила глаза и отхлебнула из чашки.

— Вы будете завтракать, милорд? — спросил лакей.

— Нет, спасибо. Я уже поел у себя.

Эвелин поперхнулась чаем. Она представляла себе эту сценку: «Спасибо, Кэтлин, за то, что развязала меня. А теперь, будь любезна, принеси мне завтрак».