Энн Мэйджер - Сын прерий

• Название: Сын прерий
• Автор: Энн Мэйджер
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997

Молодой американец Тед Джексон, гонимый жаждой славы и обогащения, приезжает в Австралию и поселяется вместе с женой и ребенком на ранчо. Вскоре об этой семье заговорила вся округа: никто из местных женщин не мог сравниться по красоте с Дейерде, супругой Теда, а по умению вести хозяйство не было равных Джексону. Однако что-то таинственное окружает эту семью, и загадок становится больше, когда вдруг исчезает Дейерде...

---

Снизу доносились запахи приготовляемой пищи, напоминающие о давно прошедшем и милом сердцу: о Техасе, о матери, о родительском доме... О том времени, когда он был мальчишкой. О счастье. О той поре, когда родители еще не разошлись, и не наступило еще глухое одиночество, и Джэб еще не командовал всеми, и он не чувствовал себя изгоем в собственной семье.

Куриный суп.

Джесс знала, как ублажить его. Дейерде никогда в жизни не готовила куриный суп. Но Джесс, надо воздать ей должное, обладала двумя преимуществами. Первое — груди... Второе — еда. Готовила она лучше всех известных ему женщин. А за ним водилась слабость к вкусной еде.

Тед следил за вращающимися лопастями вентилятора и игрой теней на потолке, вслушивался в слабые звуки музыки, доносившейся из бара в отеле на противоположном конце острова. Потом раздался смех Лиззи внизу и строгий голос Джесс.

Лиззи!.. Тед попытался сесть, но это ему не удалось. Понемногу он разобрался, где находится. Он лежал наверху, в спальне, под белоснежными простынями и был абсолютно голым.

Значит, эта дьяволица раздела его и унесла одежду! При мысли, что ее руки касались его тела, Теда прошиб пот.

Да кто ей давал право прикасаться к нему!

Смутные, словно обрывки ускользающего сна, воспоминания вновь всплыли на поверхность его сознания. Длинные тонкие прохладные пальцы гладят его раскаленную кожу, скользя вдоль всего тела. Он слышит голос Джесс. Она что-то говорит и говорит ему...

Значит, Джесс умудрилась доставить его домой, втащить наверх, раздеть и уложить в постель. Так было всегда — если уж что-то втемяшивалось ей в голову, она превращалась в самум, энергия и деловитость били в ней через край, и она всего добивалась.

Черт побери, хорошо бы закурить! Но где эти проклятые сигареты? Она и их забрала?

Сколько он здесь провалялся? Часы? Дни?

Он услышал шаги Джесс на лестнице и легкий, быстрый детский топот, обгоняющий ее.

Дверь распахнулась.

Дверная ручка с размаху врезалась в стену.

Он закрыл глаза.

Предостерегающий шепот Джесс:

— Лиззи! Осторожно!

И полная тишина.

Все внутри у него сжалось. Он представить себе не мог, что скажет им.

Он привык к местам, где на десятки миль вокруг не было ни одной живой души, где неделями, перебираясь от пастбища к пастбищу, не с кем было перекинуться словом, и он привык к безмолвию.

В комнате повисло напряженное молчание. Только лениво жужжал вентилятор.

Затем маленькая нетерпеливая ручонка холодными пальчиками коснулась его мизинца, словно задавая смущенный вопрос.

Кошмар последнего года кончился.

Он открыл глаза, с трудом веря в реальность ангелоподобного видения с ярко-рыжими локонами, завязанными сзади в конский хвостик пурпурной резинкой. Большие темные глаза лучились радостью, но выражали одновременно и неуверенность.

— Папа!

На этой большеглазой беспризорнице был морщинящийся складками желто-зеленый пластиковый плащик, в руке она держала недоеденное фруктовое мороженое. Она поднесла его к губам и жадно лизнула.

Его дочурка.

Сентиментальным Теда не назовешь... но его рука крепко схватила ее ладошку.

— Он проснулся! — взвизгнула от неожиданности Лиззи и даже подпрыгнула.

— Да уж пора, — сухо отозвалась Джесс. Она тоже выглядела возбужденной, гордясь тем, что ему явно лучше, хотя и старалась держаться спокойно.

— Тетя Джесс! — Лиззи обернулась к ней и тут же вновь повернулась к отцу. — Тетя Джесс! Он плачет. — Она произнесла это шепотом, в котором отражались изумление и испуг.

— Тебе только кажется, милая, — чуть хрипловатым голосом произнесла Джесс и, взяв из липких пальцев Лиззи остатки мороженого, вручила ей носовой платок.

— Лиззи... — Тед не узнал собственного голоса — такой он был низкий и столько в нем было всего.

Джесс аккуратно приподняла девочку так, чтобы та могла обнять отца и прижать свое личико к его щеке.

— Папочка, я так по тебе скучала. — Желто-зеленый пластик сморщился складками, когда она крепче прижалась к нему.

Джесс отступила назад.

Пальцы его впились в завитки волос Лиззи.

— Я тоже по тебе скучал... — Могли ли эти слова передать хоть частицу пережитого за последний год? Безнадежность? Съедающий душу страх? — Ты потрясающе выглядишь, — только и выговорил он.

Джесс отвернулась к окну, словно и на нее эти слова произвели большое впечатление. Он вспомнил, что она всегда старалась скрыть свои чувства.

— Папочка, я знаю, почему мама ушла. Но зачем она забрала меня? Я не боялась плохих людей.

Джесс резко повернулась.

— Сейчас не время об этом, Лиззи. — Голос ее был хрипловатым и усталым. — Забыла, что я говорила тебе? Не беспокой папу.

Лиззи замолкла и, словно вознаграждая себя за вынужденное молчание, провела пальчиком по его бороде, но тут же отняла его.

— Колючая! Мне не нравится. У тебя ее раньше не было.

— Я сбрею, — заверил он ее, чувствуя себя глубоко несчастным при одной только мысли, что что-то в нем может ей быть неприятно.

Лиззи дотронулась до его забинтованной головы.

— Как ты поранился, папа? Тетя Джесс говорит, что...

Глаза его поднялись на Джесс, которая застыла за спиной Лиззи. Вылитый синий чулок в этой ее белой поплиновой блузке с высоким воротником, застегнутым едва ли не до самого носа... В мешковатых брюках, волосы тщательно зачесаны — волосок к волоску — и скреплены на затылке.

Ни дать ни взять школьная училка! Он терпеть не мог этого ее вида. Она была гораздо милее в прилипшей к телу мокрой блузке и со струящимися по лицу прядями рассыпавшихся волос, когда ее тело прильнуло к нему со слезами сострадания на лице.

А сейчас оно залилось краской смущения.

— Что же говорит тетя Джесс? — Он не отводил от нее глаз, и румянец на ее лице стал сильнее.

Джесс поджала губы.

— Теперь ты и сам можешь сказать все, что хочешь.

— Я скажу, всему свое время. Но сначала я хотел бы узнать версию тети Джесс.

Лиззи вопросительно посмотрела на тетю.

Щеки у Джесс продолжали пылать.

— Она сказала, что ты упал с той скалы, где картинки и где она все время велит мне быть осторожнее.

Взгляд Теда скользнул по Джесс, которая, затаив дыхание, стояла, отвернувшись. Лунный свет обрисовывал красивый изгиб ее шеи. Он криво усмехнулся.

— Упал, говоришь?.. Надо же! Интересно... Очень интересно...

Казалось, покраснеть сильнее уже нельзя. Джесс сделала было шаг от кровати, но он приподнялся и схватил ее за запястье.

Они вскрикнули одновременно — она от неожиданности, он от нестерпимой боли.

Боль пронзила его, но, даже падая назад на подушку, Тед не отпускал руку Джесс. Его обволакивал коварно-соблазнительный апельсиновый аромат, исходивший от нее. Он старался не замечать его. Но ее груди, вызывавшей в нем необыкновенное волнение, не заметить нельзя.

— Вели Лиззи уйти, — прохрипел он.

Золотистая прядь волос выбилась из прически Джесс и упала ей на щеку.

— Тебе надо лежать спокойно, Джексон, — пробормотала она. — Ты слишком разбит и слаб для этих игр в крутого мужика — можно подумать, что тебе мало тех бед, которые ты на себя накликал ими.

Напоминание о том, как легко она одержала над ним верх, еще больше разъярило его.

— Убери отсюда Лиззи! Мне надо поговорить с тобой наедине.

Его глаза, казалось, целую вечность жгли Джесс.

Наконец она повернулась к девочке и мягко проговорила:

— Лиззи, милая, будь умницей, сходи на кухню и проследи, чтобы разогрелся суп, который я сварила для папы. Я через минуту тоже спущусь. Мне надо сперва осмотреть его.

От этого сладенького, лицемерного тона светской дамочки ему захотелось свернуть ей шею. Однако Лиззи на него легко поддалась и вышла из комнаты.

Когда они остались одни, хватка его заметно ослабла, но он все еще не отпускал ее руки.

— Дорогая, скажи на милость, что ты тут делаешь?

— Последние сутки выхаживаю тебя. И поверь, это не самое приятное занятие. Как и любой мужик, ты в критическом положении не подарок. С тобой пришлось натерпеться. Сначала ты никак не хотел идти. Пришлось нести. Вверх на гору. Можешь себе представить?..

— Вот и отлично! — В глазах его сверкнула дикая радость при мысли, что он умудрился-таки доставить ей неприятности. — Ты, кажется, переломала мне ноги, сбросив меня с обрыва.

— Как всегда, преувеличиваешь.

— Единственное, что мне доподлинно известно, так это что я явился сюда абсолютно здоровым, пока не встретил тебя.

— Абсолютно здоровым, — хмыкнула она. Что ты несешь, Джексон? Ты перенес на ногах пневмонию в тяжелой форме. Тебя и муха могла столкнуть с обрыва.

Вранье.

— У меня была простуда.

— Пневмония, говорят тебе! И ко всем бедам ты еще, должно быть, при этом работал и курил...