Ли Бо - Дух старины

• Название: Дух старины
• Автор: Ли Бо
• Издательство: «Восточная литература»
• Жанр: Поэзия
• Год: 2004
• ISBN: 5-02-032667-4

Впервые на русском языке публикуется художественный и подстрочный переводы всех 59 стихотворений, входящих в поэтический цикл великого китайского поэта Ли Бо (VIII в.) «Дух старины», являющихся, по оценке академика В. М. Алексеева, своего рода «историко-литературным манифестом», в котором поэт на материале исторических хроник, мифологических преданий и легенд, а также факторов современной ему социально-политической ситуации в стране излагает свои мировоззренческие, этические и эстетические концепции.

Составление, перевод с китайского, комментарии, примечания С. А. Торопцева.

---

35

Взялась уродка подражать красотке —
Соседи в шоке разбежались прочь;
У шоулинца странная походка —
Ханьданьцам смех свой удержать невмочь.
Вот песня — складно, только нет в ней правды,
Как в мошке, что ребенок малевал;
Другой, свой дух растратив без пощады,
Макаку из шипов сооружал.
Искусно, только что же толку в оном?
Роскошно, только пользы миру нет.
А воспевавшие Вэнь-вана Оды
Давно уж канули в пучину лет,
Нет больше инца, чей топор, что ветер,
Летал искусней всех на белом свете!

Комментарий

Излагая целый ряд легендарных сюжетов, Ли Бо показывает свой эстетический идеал — как бы «от противного», утверждая бесцельность, непригодность, бесполезность тех творений, в которых не соблюдалась каноническая нормативность и авторов заботила лишь форма, но не содержание и целевое назначение. В идеале, по мысли Ли Бо, они должны быть гармонично созвучны, как в забытых, по его мнению, к тому времени древних Одах из «Канона поэзии».

36

Он был, как яшма, чист… Но в Чу-стране
Не поняли. Случалось так и прежде.
Не оценили дивный дар вполне
Три государя, внявшие невеждам.
Прямое древо — под топор идет,
Душистый цвет быстрей других сгорает,
Где слишком много — Небо отберет,
А то, что в бездне, — Дао уравняет.
Уплыть бы в синь — Восточный океан,
Взмыть облаком пурпурным над заставой,
Как царский Летописец и Лу Лянь, —
Вот истинный пример высоких нравов!

Комментарий

Пятидесятитрехлетний Ли Бо настроен весьма пессимистически. Обращаясь к легендарным сюжетам, он сравнивает себя с отвергнутой государем дивной яшмой и готов следовать примеру предков, один из которых (основатель даосизма Лао-цзы) навсегда удалился в пески Западной пустыни, а другой, недооцененный (мудрый ученый Лу Лянь), отверг дары властителя как не соответствующие масштабу его свершений и уплыл на священный остров Пэнлай в Восточном море.

37

В ответ на стоны яньского вельможи,
Нежданный летом, снег на землю пал;
На вдовий плач святое Небо может
Ударить молнией в дворцовый зал.
Растрогала сих чистых душ безвинность,
И в скорбной доле — радость рождена.
Я ж от Златой палаты отодвинут,
А в чем в конце концов моя вина?
Наплыла туча, пурпур Врат скрывая,
Дневное солнце поглотил закат,
В песках чистейший перл не засверкает,
В бурьяне глохнет свежий аромат.
Мир полон вздохов — ныне, как и прежде,
Но слезы зря струятся по одежде.

Комментарий

Вынужденно отдалившийся от императорского двора Ли Бо сетует на собственную («чистейший перл», «свежий аромат») невостребованность, что противно справедливым законам Неба.

38

В саду угрюмом орхидеи цвет
Совсем задавлен сорною травой.
Весной ее ласкает солнца свет,
Но осенью — взгрустнется под луной.
Когда падут снежинки с высока,
Ее красивый облетит наряд.
Без дуновений свежих ветерка
Кому повеет дивный аромат?!

Комментарий

Стихотворение молодого тридцатилетнего Ли Бо наполнено энергичным чувством высоких свершений, которые ему, как он надеется, еще предстоят, и осознанием того, что талант не должен глохнуть в одиночестве и забвении.

39

Взойди на гору, посмотри окрест —
Твой взгляд просторы мира не окинет.
Лежит холодный иней, пав с небес,
Осенний ветер бродит по пустыне.
Краса цветов уходит, как поток,
Весь мир вещей плывет волной бегучей,
Еще сияет солнце, но потом
Угаснет в неостановимой туче.
Платан обсижен стаей мелких птах,
А Фениксам остался куст убогий…
Ну что ж, мечом постукивая в такт,
Уйду я в горы… Так трудны дороги!

Комментарий

Еще оставаясь в Чанъани, при дворе, Ли Бо уже начинает понимать, что его место не здесь, в перевернутом мире, где благородные платаны заполонены мелкими, ничтожными обитателями диких кустарников, а мудрому Фениксу остался лишь колючий терновник. Поэт уже готов, взяв в руки меч (судьи, а не воина), возвратиться в свой мир вечных гор.

40

Не клюнет проса Феникс, голодая,
Привык он есть жемчужные плоды.
Ему ли место средь хохлаток стаи,
Что мечутся лишь в поисках еды?
Пропев с вершин Куньлуня утром рано,
Под вечер у Дичжу воды испив,
Он держит путь к далеким океанам
И в хладе неба одиноко спит.
Лишь с принцем Цзинь, отмеченным судьбою,
В лазурных тучах сблизиться он смог.
Я не сумел воздать Вам за благое,
Но что вздыхать? — Настал разлуки срок.

Комментарий

Поэтическое прощание Ли Бо с не понявшей его столицей, которая предложила ему «просо» вместо более пристойных его таланту «жемчужных плодов», и ушедшим из жизни (а до того — покинувшим императорский двор) другом.

41

С утра я к Морю Пурпура пришел,
Багрец зари накинул в поздний час,
Ветвь отломил святого древа Жо —
Прогнать закат, чтобы скорей угас.
На облаке в предельные края
Тысячелетней яшмой поплыву,
Достигнувши Начал Небытия,
Перед Владыкой преклоню главу.
Он к Высшей Простоте меня зовет
И жалует нефритовый нектар.
От отчих мест на много тысяч лет
Меня отбросит сей волшебный дар,
И ветр, не прерывающий свой бег,
За грань небес умчит меня навек.

Комментарий

Только что покинувший императорский двор, которому он оказался чужд, Ли Бо в этом стихотворении рисует космическое путешествие бессмертного небожителя, удалившегося от бренного мира.

42

Волна качает пару белых чаек,
Взлетает клик над синею водой.
Поморы вольных чаек привечают —
Не журавля за облачной грядой!
Их дом — песок, обласканный луною,
Весна влечет в душистые цветы.
Меж них и я с омытою душою
Забуду мир ничтожной суеты.

Комментарий

Покидая столицу, поэт разрывается между конфуцианской жаждой служения праведному государю (здесь журавль — метоним служивого человека), что в реальности оборачивается «ничтожной суетой», и даосским слиянием с природой.

43

Му-вану снились дальние края,
Как У-ди — десять тысяч колесниц.
Достойным мужем назову ли я
Того, кто дни проводит средь блудниц!
То Матери-богине пир дают,
То Дочь-богиня к ним заходит в зал,
На яшмовых брегах они поют…
Но обманул их Яшмовый фиал.
Где дива были — стал теперь бурьян,
И души страждут в густоте лиан.

Комментарий

От государей, отошедших от праведных канонов и предававшихся утехам, остались лишь руины, оплетенные лианами; обманул их Яшмовый кубок, обещавший вечность, и страдают их души среди руин былой роскоши.

44

Зеленой плетью слабой повилики
Ствол кипариса плотно оплетен,
Ведь без него одна она поникнет,
Ее поддержит в стужу только он.
А дева-персик? Ей ли быть забытой,
Одной сидеть, над виршами вздыхать?
Горят, как яшма, юные ланиты,
Черна волос уложенная прядь…
Но если господин мой охладел —
Каким же горьким станет мой удел!

Комментарий

Ли Бо еще при дворе, но уже ощущает свое одиночество в этом чуждом ему мире, где трудно прожить без могучего покровителя.

45

По всем краям пронесся страшный смерч,
Была живому гибель суждена,
Свет слабый солнца в туче не узреть,
В Великой Бездне дыбилась волна.
Но Феникс — выжил! Вырвался Дракон!
Так где ж его цветущая земля?!
Умчи меня на склоны, Белый Конь, —
Петь о ростках, взошедших на полях.

Комментарий

Стихотворение передает чувства облыжно осужденного поэта. Покинув тюрьму, замененную ссылкой, он мечтает о возможности оставить суетный мир и на сакральном Белом Коне бессмертных даосов удалиться в горы, погрузившись в чистую поэзию классических образцов (идиллические «поля»).