Дмитрий Кравцов - Третий источник

• Название: Третий источник
• Автор: Дмитрий Кравцов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Очередной раз он вынырнул тоже от боли, но где - не понял. Над ним лютовали двое, тритий их урезонивал:

- Тише, пацаны, тише. А то ведь не довезем. Да тише вы!!!

- Ну да, эта сволочь живучая! - Хрипел один с окровавленным лицом. - Он же мне скулу своротил! А Рубика вообще...

"Ага, значит хоть в одного я тогда все же попал. - вяло, но с отчетливым удовлетворением подумал Толяныч. - Это хорошо..."

Боли он уже практически не чувствовал, а сознание потерял просто что б не видеть эти омерзительные рожи.

СБОЙ:

- ...Достаточно! - Прямо на него смотрел огромный круглый глаз. Смотрел не мигая, и в нем Фантик отчетливо увидел отражение себя, крошечного и жалкого. - Отключи капельницу.

"Так я в больнице!" - смекнул Фантик, но ничего врачебного, даже отдаленно относящегося к медицине в этом глазе не было. Он холодно скользил, не фокусируясь, словно опутывал липкими щупальцами. Так мог смотреть какой-нибудь спрут, и взгляд его внушал безотчетное отвращение.

Отвращение и ужас.

Фантик, зажмурившись, лишь бы не видеть этого зрачка, забился в объятиях холодных щупалец, пытаясь вырваться, но не очень-то это получилось. Наконец застыл, обессилев. Замер. Замерз. Умер перед этим зрачком, черным, как колодец ночью.

А глаз вдруг стал отдаляться и далекий холодный голос произнес:

- Он многократно блокирован, но блоки не очень сложные. Думаю, вдвоем мы распутаем их за пару часов. А вот коррекция... Это будет посложнее, хотя, думаю, наш томограф с ней справится.

И чудовищный взгляд снова вцепился в Фантика, он чувствовал это даже сквозь плотно сжатые веки. Всей кожей почувствовал, слизистыми, внутренностями, и некуда было спрятаться. Но щупальца все же разжались, и он с облегчением и даже с благодарностью рухнул с километровой высоты, и падал, падал, падал, пока не достиг своего жесткого ложа. А глаз отдалившись далеко-далеко, обрел наконец лицо с крючковатым носом и недобрым прищуром нормальных, человеческих глаз.

Рядом плавало в пространстве еще одно лицо, на удивление простоватое.

Эти два огромных лица нависали над маленьким, сжавшимся голым Фантиком, он корчился под взглядами, ощущая почти физическое страдание. Что они делают? В нем что-то неожиданно сократилось, будто конвульсия прошла сквозь сознание, крошечный призрачно-серый маленький комочек выстрелил наружу и угодил точно меж бровей крючконосому. Фантик даже вроде бы услышал легкий чмок, когда пущенный им снаряд слился со лбом мучителя. Такой реакции от себя он не ожидал, зато представлял примерно, что произойдет теперь с этим человеком.

Крючконосый страшно заорал, и опрокинулся на спину, исчезнув из поля зрения, но по его выкрикам Фантик понял, что получилось - теперь зарядец пойдет гулять рикошетами по извилинам и, будем надеяться, доберется до поганого чудовища в самой его сердцевине, грязной половой тряпкой стирая сознание и подсознание и черт его знает что еще. Но тут на его лицо легла маска, и второй, простоватый на вид, кричал кому-то невидимому:

- Одного придется изолировать! Одного изолировать!

Бедняга и не подозревал, что Фантик уже пуст, как яичная скорлупа, и что снарядик-то был единственным, и вообще все получилось случайно. Внутренний аккумулятор разрядился полностью.

Но тут он сделал вдох, и увидел, как опускается сверху огромное зеркало и скрывает собою мир, прижимает к поверхности ложа и прессует в эту поверхность, выдавливая орущего от боли Толяныча наверх, и тот захлебываясь своей болью тоже вдыхает и прессуется. А Фантик, уже совсем раздавленный, выныривает наверх, и глотает, ныряет и выталкивает Толяныча. И ныряет, и выталкивает, и ныряет. Словно гигантский молот колотил их, поочередно вбивая друг в друга...

И так бесконечно долго, пока наверху не остался лишь жалкий дрожащий Толяныч со всей своей болью и головокружением, а Фантик погрузился в летаргию, в анабиоз, окончательно раздавленный дьявольским прессом. Это продолжалось немыслимо долго и наконец закончилось. И он опять отрубился, лишь услышав что-то вроде:

- Постарайтесь обойтись без явных увечий. Это важно...

***

В очередной раз Толяныч вынырнул из забытья от неясных прикосновений к телу. Над ним склонился какой-то парень и осторожными движениями удалял волосы с тела. Толяныч не возражал, не подавая вида, что он опять здесь, пока не увидел, чем его бреют: огромный, лазерной заточки нож. И работа спорилась. Брадобрей уже перешел к обработке паха.

Толяныч шевельнулся, на что парень прореагировал тем, что отскочил, выставив перед собой секатор. Он явно боялся повторения судьбы крючконосого. Толяныч довольно улыбнулся, однако губы онемели и сложились в кривую гримасу.

- Не бойся, он сейчас безопасен. - Это было сказано академически-спокойным голосом где-то над ухом, а поскольку Толяныч головой вертеть не мог - кстати почему? - то оставалось лишь гадать, какое еще чудовище глубин вынырнет, чтобы схватить его. Он невольно поежился.

- Надеюсь, что вы меня слышите. - Все тот же спокойный голос, но чувствуется, что человек привык к подчинению окружающих своей воле. - Для вас будет лучше, если мы договоримся полюбовно. В противном случае вам предстоит немало неприятных минут. Ясно?

Толяныч с трудом шевельнул затекшей шеей, что было истолковано, как знак согласия.

- Вот и прекрасно. Сейчас вам введут некий состав, который облегчит контакт между нами, и вы ответите на интересующие нас вопросы. Если да - то вам не будет плохо, если же нет - пеняйте на себя. На свою блокировку не надейтесь. Мы ее сняли, а если попробуете восстановить - я вам не завидую.

Толяныч разлепил пересохшие губы и произнес что-то вроде:

- А-а-а-ш-о-о-п-у-у-е-е-п-оо-оом?

- Понимаю. Вас интересует, что будет потом. Отвечаю - ничего. Потом вас принесут в жертву Хозяевам. Эта большая честь в такой-то день!

Какой такой день? Что-то в сознании предостерегло его от очередного вопроса.

Толяныч покопался в памяти, но из ближайших дат в памяти вертелся лишь кусок старой военной песни: "двадцать второго июня, ровно в четыре часа..." Впрочем, он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он здесь очутился, и промычал нечто вообще уж нечленораздельное.

- Ну тут я ничего сделать не смогу. - С сожалением произнес голос. Хотя поисследовать такой интересный объект было бы очень занимательно. Так что сейчас мой помощник закончит подготовительные процедуры, и приступим.

Помощник метнулся доканчивать, а голосов вдруг стало два:

- Обратите внимание, Мастер, на интересную татуировку у него на животе.

- Это не татуировка, а скорее клеймо. Обрати внимание - точно напротив центра Хара... Что ж, возможно он из слуг Золоторогого, хотя вряд ли. Клеймо еще слишком свежее.

- А вы не допускаете, что он из новых Посвященных?

- Это маловероятно. Мне кажется, я знаю всех Посвященных столь высокого ранга, если бы они провели инициацию столь высокого уровня, нас бы поставили в известность. К тому же нет других признаков. Однако Дикие крепко стоят друг за друга, в отличие, кстати, от нас...

Разбирать даже такую отчетливую речь было невероятно трудно, а они разговаривали, совершенно не беспокоясь, что он их услышит. Значит, уже списали в расход. Суки! Ну это мы еще будем посмотреть.

- ...Но мы попробуем выяснить - возможно он из Невступивших. Глан уже работает в этом направлении, но это тоже маловероятно. Тогда бы мы уже имели некоторые неприятности.

"Ага, Дикие, Невступившие... Надо запомнить. Кстати о Мастере... Ведь так обратились к этому, бляха-муха, академику. Стало быть, свиделись..."

И тут его лежбище задвигалось, принимая почти вертикальное положение.

"Похоже, начинается." - мелькнуло у Толяныча, когда игла вошла в вену на левой руке. Начинается...

***

Толяныч почувствовал, как на него нахлынула мощная волна облегчения и радости. Мир оказался нежданно прекрасен, и нахождение висящим на ремнях в вертикальном положении не вызывало неудобств, а наоборот - нравилось. Оно его забавляло.

Наконец движение лежбища остановилось, и Толяныч увидел перед собой сначала лишь блики света, но потом разобрал, что отбрасывают их два больших хрустальных, а может стеклянных, шара, вращающиеся на подставках на уровне его глаз. И это вращение завораживало, как бы парализовало тело, лишь зрачки могли двигаться в безнадежной попытке угнаться за ускользающими бликами.

Сбоку, из-за кадра появилась рука, влажной губкой смочив ему рот. Толяныч благодарно шевельнул глазами - ах, какие замечательные люди! Дали освежиться, а теперь можно поболтать за жизнь.

Что это там, за этими прекрасными шарами? Зеркала? Странно, но я не вижу в них себя. Ах, не надо, ну что ж, я не возражаю...

Его взгляд устремился в бесконечный зеркальный коридор, пока не уперся в черные, как пистолетные дула, зрачки в другом его конце. Эти зрачки не сулили ничего хорошего. Легкое облачко тревоги Толяныч нетерпеливо отогнал от себя - мешает видеть глаза. Какая тревога, какая опасность? Мы же все здесь друзья, не так ли?