Ирвинг Стоун - Происхождение

• Название: Происхождение
• Автор: Ирвинг Стоун
• Жанр: Биографии и Мемуары
• ISBN: 5-250-00980-8, 978-5-250-00980-5

Ирвинг Стоун Происхождение Перевод с английского М. И. Брука и Ю. С. Кацнельсона Имя автора этой книги Ирвинга Стоуна не нуждается в рекомендациях. Он автор художественных биографий Ван Гога, Микеланд-жело, Шлимана, Джека Лондона, хорошо известных советскому чита-телю. Новое его произведение, впервые переведенное на русский язык, повествует о жизни и деятельности Чарлза Дарвина, основателя эволюционной теории, нанесшей сокрушительный удар по религиозной картине мира. …

---

Вернувшись домой, Дарвин застал там Симса Ковингтона. Он не видел его со времени своей женитьбы, по случаю которой Симе, правда, прислал поздравительное письмо и скромный свадебный подарок. Хотя Ковингтон был одет вполне опрятно, Чарлзу бросилось в глаза, что он стал каким-то пришибленным. Однако, увидев Дарвина, он широко улыбнулся. Чарлз от души приветствовал его. Симе сообщил, что работает в большой конторе, где ведет бухгалтерский учет.

– По твоему виду я бы не сказал, что эта работа тебе по душе.

– Да, все время быть привязанным к своему столу – это совсем не то, что охотиться и собирать с вами коллекции. Мне удалось скопить из своей зарплаты немного денег, их почти хватит, чтобы добраться до Австралии.

– Австралия! Так вот, значит, какая из стран тебе больше всего понравилась.

– Верно, мистер Дарвин. Она большая и почти что… пустая. Мне показалось, что там можно чего-то достичь… на просторе. Может, зы бы согласились дать мне рекомендательное письмо?

– Безусловно.

И Чарлз написал:

"Я знаю Симса Ковингтона более восьми лет, и все это время его поведение было совершенно безупречным. Он был моим помощником во время плавания, и впоследствии это стало его основным занятием. В трудных обстоятельствах он неизменно проявлял благоразумие. Я постоянно доверял ему как мелкие, так и крупные денежные суммы…"

Симе принялся благодарить его за письмо.

– Когда обоснуешься на новом месте, обязательно напиши мне, как прошла высадка.

– Непременно, мистер Дарвин. А если я вам еще понадоблюсь, то знайте, что я примчусь обратно на всех парусах со скоростью ветра.

После отдыха Чарлз вернулся к прежнему рабочему распорядку дня, продолжая писать книгу о кораллах, делать заметки по происхождению видов и с жадностью читать: "Бриджуотеровские трактаты" сэра Чарлза Белла и "Рука, ее механизм и главные достоинства для выполнения замысла" (мысли, родившиеся у него при чтении этих трактатов, он тут же занес в свою записную книжку); "Естественная история мира" Пайни, второй том "Философии зоологии" Ламарка.

1 июня посыльный доставил ему два тома записок Кинга и Фицроя и первую заметку, появившуюся в журнале "Атеней", одном из самых уважаемых изданий Великобритании. Она содержала цитаты и описание лишь двух этих томов – и никакого разбора. В примечании читателей уведомляли о том, что вскоре должен появиться обзор тома, принадлежащего перу Чарлза Дарвина.

Через несколько дней рецензент "Атенея" отметил: "Недостаток вышедших томов в том, что, будучи скомпонованы не из одного, а из нескольких путевых дневников людей, описывавших одни и те же страны – вместе или один следом за другим, они подчас грешат разнобоем и частыми повторами, что снижает читательский интерес".

Чарлз должен был признать критику справедливой, но оказался не подготовлен к замечаниям по своему адресу:

"Мы вовсе не хотим, однако, быть понятыми в том смысле, что без "Путешествия" мистера Дарвина в данном случае можно было бы обойтись или что его следовало включить в текст двух предыдущих томов нынешнего издания. Наша цель – всего лишь выразить свое сожаление, что автор не сократил свои высказывания и не держался, насколько это представлялось возможным, в определенных рамках и даже в вопросах естественной истории касался многих деталей…"

Затем "Атеней" подвергал весьма суровой критике дарвиновское заключение, что южноамериканский континент постепенно, каждый раз не больше чем на фут, поднимался из глубин океана и что с тех пор, как океанские волны ударялись о подножие Анд, прошло не менее миллиона лет. Данное утверждение абсолютно неправомочно, поскольку еще в XVII веке епископ Ушер объявил: мир в его нынешнем виде создан в 4004 году до рождества Христова. И хотя наблюдения и обобщения мистера Дарвина преподносятся со всем пылом, на какой только автор способен, они являются ложными и не обладают ни малейшим достоинством. В заключение на книгу, по определению Чарлза, обрушивалась порция "самой восхитительной ругани": "Путешествие" выдает крайнюю самонадеянность автора и "составлено из отбросов и ошметков, находившихся в его портфеле".

В ответ на гневную дарвиновскую тираду Лайель рассмеялся:

– Что говорил вам Генсло по поводу первого тома моих "Основ", помните? "Книгу следует изучать, но ни в коем случае не принимать те выводы, которые там содержатся". Но именно сам Генсло и другие, кто верит, что бог посылал на землю одну катастрофу за другой, дабы проучить человека, стоят перед дилеммой, а для нас, геологов, ее не существует.

У Эммы тем временем появились для него новости, которые она считала куда более важными, чем все остальное.

– Ты должен услышать их от меня, прежде чем природа растрезвонит о них целому свету, – с улыбкой, прятавшейся в уголках рта, сказала она.

Он смотрел на нее во все глаза.

– Да, дорогой. Тебе в скорости предстоит стать отцом. Думаю, еще до конца года.

– Ты уверена?

– Наверно, так спрашивают все мужья. Конечно уверена! Я знала это еще тогда, когда утром плохо себя почувствовала в Мэр-Холле.

Он опустился на колени перед стулом, на котором сидела Эмма, и осторожно взял в ладони ее лицо.

– Родная моя! Я так счастлив за тебя. За себя. За нас. За всех. – Он с нежностью поцеловал жену. – Обещаю, что буду всегда любить тебя и заботиться о тебе.

– Обо мне нечего особенно заботиться, – ответила она. – Я же из породы Веджвудов: наш фарфор не бьется.

Несмотря на "послание" Эммы и его страстное желание не причинять ей огорчений, он оказался не в силах отказаться от своей все более четко оформляющейся теории происхождения, изменения и становления видов. Он был как одержимый: простой подсчет показывает, что с начала первой записи в первой книжке два года тому назад, с июля 1837-го, он прочел сотни книг, брошюр и статей и подписался на многие из необходимых ему журналов "Вестник Линнеевского общества", "Научный ежеквартальник", "Эдинбургский философский вестник" и "Анналы естественной истории". И хотя он был в состоянии продолжать писать книгу о кораллах, следить за тем, чтобы цветные иллюстрации в третьей части монографии "Птицы" выполнялись на том же высоком уровне, что и в первых двух, или редактировать заключительную шестидесятистраничную главу монографии Уотерхауса "Млекопитающие", всякий раз, когда очередная работа заканчивалась, мысли его неизменно возвращались на стезю, бравшую свое начало на Галапагосских островах и каждодневно расширявшуюся по мере того, как шедший по ней путник делал все новые наблюдения и открытия. Он ступил на путь ереси, а еретиков осуждали на публичную казнь, как был осужден Галилео Галилей.

В свою записную книжку он заносит: "…Я категорически против права кого бы то ни было оспаривать мою теорию на том основании, что она делает мир даже старше, чем полагают геологи. Но можно ли сопоставлять продолжительность жизни планет и нашу?"

Четвертую записную книжку он закончил в июле, преисполненный решимости во что бы то ни стало набрать материал для подтверждения своих взглядов и постепенно подойти к предварительным выводам, которые он пока не собирался предавать огласке. Отныне он не напишет ни строчки, но для самого себя сформулирует законченную теорию. Однако в один прекрасный день, и Чарлз знал это, он должен будет изложить ее на бумаге. И опубликовать! Эмма готовится родить ребенка на радость им и их близким. А то, что готовится "родить" он… принесет ли оно радость хоть кому-нибудь?

Погода все лето стояла чудесная. Чарлз и Эмма часто гуляли у себя в саду: беременность жены протекала легко.

В конце августа, оставив Эмму в Мэр-Холле, он отправился в Бирмингем на съезд Британской ассоциации по распространению науки, где предполагалось выступление с докладами большинства ведущих ученых страны, собиравшихся, чтобы обменяться мнениями и скрестить шпаги в полемике. Туда должны были съехаться университетские профессора, сотрудники библиотек, архивариусы, исследователи и наиболее талантливые из дилетантов, для которых наука была не профессией, а хобби. Многих Чарлз знал лично, других видел впервые. Некоторые уже успели прочесть его "Дневник": они хвалили стиль изложения и описание экзотических стран и народов. Но вот геологические теории об опускании и подъеме на протяжении миллионов лет не только огромных масс воды, но и столь же огромных участков суши они отвергали. Принимая его наблюдения, они вместе с тем отвергали появившиеся в результате этих наблюдений дарвиновские гипотезы, подобно тому как Джон Генсло в свое время отвергал лай-елевские.

Как-то они вместе с Лайелем зашли выпить пива в бар, расположенный рядом с залом заседаний. Смахивая с уголков губ пену, Лайель изрек:

– Как говаривал в древности один мудрец, "не надейтесь обратить в свою веру современников; поверить вам сможет только следующее поколение".