Ирвинг Стоун - Происхождение

• Название: Происхождение
• Автор: Ирвинг Стоун
• Жанр: Биографии и Мемуары
• ISBN: 5-250-00980-8, 978-5-250-00980-5

Ирвинг Стоун Происхождение Перевод с английского М. И. Брука и Ю. С. Кацнельсона Имя автора этой книги Ирвинга Стоуна не нуждается в рекомендациях. Он автор художественных биографий Ван Гога, Микеланд-жело, Шлимана, Джека Лондона, хорошо известных советскому чита-телю. Новое его произведение, впервые переведенное на русский язык, повествует о жизни и деятельности Чарлза Дарвина, основателя эволюционной теории, нанесшей сокрушительный удар по религиозной картине мира. …

---

– Что же мы посадим в будущем году? – сокрушалась Эмма, – Ведь так у нас не останется ни одной семенной картофелины.

– Я накопал немного хорошей. Сегодня насушу в печке песок – картошку мы будем хранить в корзинах с песком.

Он не стал говорить жене, мало интересовавшейся газетными новостями, что, по мнению некоторых обозревателей, страна никогда еще не была столь близка к революции. Джону Генсло он писал:

"Мой садовник жаловался мне, что, когда цена на муку снова поднялась, его семье пришлось тратить на выпечку хлеба на пятнадцать пенсов больше, чем раньше, – из тех двенадцати шиллингов, которые он получает в неделю. Это примерно то же самое, как если бы одному из нас, скажем, пришлось дополнительно платить за хлеб девяносто или сто фунтов стерлингов. Эти проклятые Хлебные законы нужно поскорее вышвырнуть на свалку".

Зима выдалась мрачная. Весной Хлебные законы отменили. Чарлз записал: "Порча картофеля привела к тому, к чему так и не смогли привести двадцать лет агитации".

В начале 1846 года здоровье матери Эммы заметно ухудшилось, и дочь отправилась в Мэр-Холл, чтобы быть рядом с нею. Как только она вернулась, Чарлз поехал в Маунт навестить отца, чьи силы таяли с каждым днем. В конце марта Бесси Веджвуд скончалась.

"Как я благодарна, что смерть ее была такой легкой, – писала Элизабет. – Вечером я услыхала, как она, по обыкновению, говорит: "Господи, позволь рабе твоей почить в мире".

Теперь, я полагаю, пора подумать над тем, чтобы уехать отсюда и продать имение".

Мысль об этом потрясла Эмму.

– Неужели Мэр-Холл навсегда уйдет из нашей жизни? – застонала она. Место, где мы выросли, самое прекрасное на земле?

Организм доктора Дарвина оказался более выносливым, чем у тетушки Бесси. Кризис миновал, и жизнь в Маунте пошла по заведенному порядку. За отцом продолжали преданно ухаживать дочери – Сюзан и Кзтти.

Уияльму исполнялось семь лет: при четырех маленьких детях в доме решено было оборудовать для них в Даун

Хаусе классную комнату и пригласить гувернантку, чтобы заняться их образованием.

– С гувернанткой я бы повременил как можно дольше, – предложил Чарлз, – но насчет комнаты я целиком согласен. Надо будет перестроить оба флигеля, а над ними настелить пол для просторного классного помещения. Я хочу, чтобы оно выходило окнами в сад, а рядом была комната для гувернантки.

– Раз уж ты заговорил о переделках, – вставила Эмма, – то учти, Сэлли жалуется, что через кухню должны проходить все, кто ни придет в дом, посыльный ли это -или рабочие. Это ей очень мешает. Нельзя ли заделать старую дверь кирпичом, а новую сделать в другой части кухни со стороны кладовой?

Обдумывая предложение жены, Чарлз принялся массировать брови.

– Кладовая Парсло тоже нуждается в перестройке. Она чересчур тесна, придется добавить ему места. К тому же прежний владелец заделал окно кирпичом, чтобы не платить оконного налога. Надо будет разобрать кирпич и вставить стекло.

– А-хватит ли у нас на все это денег?

– С трудом. Но, надеюсь, конклав в Шрусбери не осудит меня за мотовство. Правда, сейчас, когда мы читаем биографию сэра Вальтера Скотта, я иногда склонен думать, что мы, пусть и со скоростью улитки, но все-таки движемся по его стопам – к неминуемому разорению.

Как-то во время одного из визитов Чарлза в Лондон доктор Генри Холланд порекомендовал ему ради укрепления здоровья отказаться от двух ежедневных сигарет и сигары, которую он выкуривал от случая к случаю. В результате Дарвин перешел на нюхательный табак и очень бьй этому рад: ему казалось, что табак "прочищает мозги" и обостряет восприятие. Теперь он постоянно держал на камине темно-зеленую глиняную табакерку, чтобы до нее легко было дотянуться правой рукой.

– Слишком уж легко ты захотел избавиться от своих 0олезней! воскликнула Эмма, когда он снова захворал. – Этот твой табак так же вреден, как и сигареты. Ради меня и самого себя откажись от него на месяц.

Чарлз так и поступил, но при этом то и дело ворчал:

– Злодейка!.Заставила меня бросить нюхать табак, и теперь я туп и вял, как сонная муха.

В конце месяца они пошли на мировую.

– Разреши мне оставить табакерку в коридоре! – взмолился Чарлз. Тогда, чтобы до нее добраться, мне придется сперва снять с подлокотников кресла дощечку для письма, а потом пройти через всю комнату – в общем причинить себе столько беспокойства, что нюхать табак я буду гораздо реже.

– Втрое реже? Тогда я согласна. Такая малость уж конечно тебе не повредит. Но детям я никогда не открою, что тебе потребовалось передвинуть предмет вожделения подальше от себя, чтобы бороться с искушением.

В гости к ним приехал Джозеф Гукер, захватив с собой начатую работу. За это время он успел сделаться самым близким другом Чарлза, которому тот поверял самые сокровенные мысли, делясь с ним своими последними открытиями. Гукер выглядел таким бледным и изможденным, что Чарлз не удержался от восклицания:

– Вам следует обзавестись женой, чтобы она не позволяла вам чересчур много работать!

Гукер едва заметно улыбнулся.

– Мне всего двадцать восемь. Вы-то женились только в тридцать! Прежде чем окончательно остепениться, я хотел бы совершить еще одно путешествие.

После того как Гукер уехал к себе в Кью, Чарлз поделился с Эммой:

– Я решил соорудить тропу для прогулок на границе между нашим участком и землями Леббока – наподобие "(докторской тропы" в Шрусбери. Мне нужно иметь собственную прогулочную аллею, "тропу раздумий", если хочешь, где я мог бы сам себе задавать вопросы и искать на них ответы. Монографии и книги сперва должны созреть в голове, на бумаге они пишутся потом. Я проложу ее на южной стороне. До середины она будет проходить по открытому полю, а потом свернет в лес за дальним лугом. Получится нечто вроде замкнутого круга. У себя в лесу мы обнаружили песчаную яму, поэтому песка у нас предостаточно. Как только мы с Комфортом окончательно определим трассу, надо будет нанять двух рабочих, чтобы очистить тропу от камней и сорняков, выкорчевать пни, кое-где подровнять и тогда уже засыпать ее песком.

– А что, большой будет эта твоя "мыслительная империя"?

– Ну, скажем, семь-восемь футов в ширину и, вероятно, с треть мили в длину.

Вскоре Чарлз увидел, что для облюбованной им трассы собственной земли за лесом у него не хватает, так что требуется на несколько футов залезть к соседу, сэру Джону Леббоку. Банкир, астроном и математик, он владел большим имением Хай Эямс: полоска земли, о которой шла речь, находилась ва отшибе и никак не использовалась, хотя она и увенчивала собой чудесную зеленую долину, куда выгоняли пастись скот. Дарвины и Леббоки были знакомы домами и несколько раз обедали друг у друга. Леди Леббок с особой теплотой относилась к Эмме.

– Я не собираюсь просить об одолжении у соседей, – заявил Чарлз.

– Хорошо, предложи арендовать землю и возобновляй аренду каждый год, деловым тоном сказала Эмма.

Дарвин тут же отправился в Хай Элмс и изложил свою просьбу относительно песчаной тропы.

– Могу ли я арендовать у вас этот участок? – осведомился он. – Мы, со своей стороны, готовы пойти на любые разумные условия.

– Земля, о которой вы говорите, кажется, ирннадле-жит моей жене, ответил сэр Джое. – Позвольте мне узнать у нее.

Через два дня Леббок прискакал в Даун-Хаус на своем любимом жеребце. За чаем он сообщил Дзрвннам:

– Леди Леббок просит вас распоряжаться этой узенькой полоской земли как вам потребуется. От денег ока наотрез отказывается, но я предложил, что было бы лучше, если бы вы вносили чисто символическую арендную плату и не чувствоеали себя никому обязанными.

Открытый участок тропы был по указанию Чарлза ряд за рядом обсажен остролистом, орешником, ольхой, липой, грабом, бирючиной и дёреном. В дальнем конце огорода у деревянных воротных столбов, от которых шла высокая живая изгородь, садовник посадил дуб и бук. Здесь брала начало Песчаная тропа, как называли ее в семье, лежавшая между лугами Дарвинов и Леббоков и обнесенная в открытых местах забором, чтобы Чарлз мог укрыться от постороннего взгляда. По его просьбе плотник соорудил в конце открытого участка тропы небольшую летнюю беседку. Отсюда тропа сворачивала в темные лесные заросли. Проходя опушкой, петляя по мху, меж низкорослых растений, она вновь змеилась по просторам полей.

В конце концов, к немалому удовольствию Дарвина, прокладка трассы завершилась. Почва вокруг была плодородной (по существу, нетронутая целина), и он ожидал, что его посадки – изгородь, цветы и деревья быстро пойдут в рост.

– Теперь, – радостно сообщил он Эмме, – мне остается выработать методу подсчета, чтобы точно знать, сколько кругов я сделал, входя в лес.

– А что, нельзя просто ходить, пока не устанешь?

– Это слишком примитивно. Мне нужна формула. Эмма рассмеялась, но он говорил вполне серьезно. На том месте, где Песчаная тропа делала поворот в лес,