Ирвинг Стоун - Происхождение

• Название: Происхождение
• Автор: Ирвинг Стоун
• Жанр: Биографии и Мемуары
• ISBN: 5-250-00980-8, 978-5-250-00980-5

Ирвинг Стоун Происхождение Перевод с английского М. И. Брука и Ю. С. Кацнельсона Имя автора этой книги Ирвинга Стоуна не нуждается в рекомендациях. Он автор художественных биографий Ван Гога, Микеланд-жело, Шлимана, Джека Лондона, хорошо известных советскому чита-телю. Новое его произведение, впервые переведенное на русский язык, повествует о жизни и деятельности Чарлза Дарвина, основателя эволюционной теории, нанесшей сокрушительный удар по религиозной картине мира. …

---

Всплыло в памяти и все, что он знал об Алфреде Уоллесе. Поскольку у Уоллеса не было денег, тот изложил свой план Родерику Мурчисону, тогдашнему президенту Королевского географического общества, и именно благодаря прошению, поданному Мурчисоном в правительство, было разрешено провести экспедицию на корабле компании "Па-сифик энд ориент", отплывавшем в Сингапур в начале 1854 года.

Чарлз снова взял в руки журнал. Статья была опубликована всего через полгода после отплытия Уоллеса из Англии!

– Поразительно! Он столького добился за такое короткое время! воскликнул Чарлз с бьющимся сердцем; потом прочитал всю статью целиком, все девятнадцать страниц наблюдений и примеров Уоллеса до завершающего абзаца: "Нами было показано, хотя довольно поверхностно и кратко, как закон о том, что "все виды начали свое существование, связанное во времени и пространстве с предсуществовавшими схожими с ними видами", связывает и наделяет логическим смыслом огромное количество разрозненных и потому доселе не объясненных фактов…"

Он не мог поверить своим глазам. Алфред Уоллес выступил с революционной теорией и изложил ее почти его собственными словами. Невероятно! Во время чтения Чарлз был раздосадован, озадачен, разочарован, рассержен, наконец, опустошен. Он вышел из кабинета, взял плащ, мягкую шляпу, ясеневую трость и направился в сторону Песчаной тропы. Камни считать не стал, но сделал по дорожке два круга и лишь после этого испытал какое-то облегчение. Да, Уоллес выявил факты и сгруппировал их в теорию о видах, но он не обнаружил механизма естественного отбopa.

Чарлз взял ножницы, вырезал из журнала все остальные статьи и выбросил их, оставив между обложками лишь статью Уоллеса. Ее он положил в ящик своего шкафядаса и с этого момента решительно перестал о ней думать.

Но не надолго.

Перед встречей в Обществе он ужинал с Лайелем, и тот спросил:

– Вы читали статью Алфреда Уоллеса в "Анналах"?

– Читал.

– Неплохо написано, как считаете?

– Превосходно.

– Наступает вам на пятки, а?

– Скорее, на мозоли. Но он не дает ответа на вопрос, что вызывает изменение видов.

– А вы?

– На это я отвечу позже.

– Прочитав статью Уоллеса, я сам начал делать записи о видах.

– Только теперь!.. Я обсуждал с вами виды столько лет, и лишь теперь, после его статьи, вы начали вести записи?

– Когда вы были один, я не видел в этом нужды. Но сейчас вас стало двое…

Второе напоминание пришло от друга, естествоиспытателя Эдварда Блита, хранителя Музея Азиатского общества Бенгалии, большого специалиста по птицам и млекопитающим Индии. В письме, содержащем сведения об индийской флоре, Блит спрашивал: "Что вы думаете о статье Уоллеса в "Анналах"? Здорово, черт возьми! По-моему, материал подан Уоллесом хорошо; по его теории, различные породы домашних животных развились в виды".

Письмо это обеспокоило Чарлза больше, нежели разговор с Лайелем, потому что Блит охарактеризовал умозаключение Уоллеса, как "триумф факта, на который наткнулся наш друг Уоллес".

Сумеет ли Уоллес вывести также принцип естественного отбора? Что же тогда, все его годы работы и открытий – впустую? Неужели ему суждено уступить первенство?

– Да нет же! – воскликнул он вполголоса, обращаясь к книжным полкам своего кабинета. – Все это ерунда. И эгоизм высшей степени. Уоллес преданный науке талантливый молодой естествоиспытатель. Я помогу ему, чем смогу, как мне помог Лайель.

Январь 1856 года оказался неудачным для семьи. Эмму вдруг начали мучить головные боли. Дети были простужены, и их нельзя было выпускать на улицу. На полях лежали высокие сугробы, и Чарлз почти не мог работать в своих сараях. В кабинете перед камином Чарлз аннотировал вновь поступившие книги, писал письма и переваривал полученную корреспонденцию, касавшуюся особенностей яиц и цветовых различий уток и овец в разных частях света. Он обобщал тысячи разрозненных фактов о жизни животных и растений, об их предназначении, – такая работа была по силам далеко не каждому.

О его грандиозном замысле знал лишь он сам. Иногда он колебался, переживал, когда ход его исследований в том или другом направлении тормозился. Но твердая вера в теорию развития, изменения и приспособления видов с момента появления на земле первых форм жизни миллионы лет назад, эта вера оставалась незыблемой. Он был убежден, что его теория – это крепкий корабль, который не пойдет ко дну при первом ударе волн. Но нужна осторожность, беспристрастность – и никакого догматизма.

Пришла удручающая новость из Лондона – в покойнике, обнаруженном на Хэмпстед-Хит опознали члена парламента Джона Сэдлера. Он совершил самоубийство, потому что был замешан в банковских махинациях. С этого факта началась серия разоблачений высокопоставленных чиновников, запускавших руку в государственную казну, что нанесло неисчислимый ущерб вкладчикам, фермерам, торговцам. В том же году некто Леопольд Редпэт подделал записи акций Большой северной железной дороги и присвоил себе четверть миллиона фунтов стерлингов. Чарлз пришел в ярость, заслышав об этом, потому что всерьез собирался купить на имевшиеся у них сбережения акции Большой северной.

"Подожду, пока они возместят потери, – решил он. – Все же несколько их акций мы купим – вложение это хорошее".

Многие говорили, что подобные скандалы подрывают веру англичан в правящие классы. Ко всем неприятностям сгорел популярный театр "Ковент-Тарден", сгорел во время бала-маскарада, обернувшегося пьяной оргией. Некоторой компенсацией стала с восторгом принятая премьера оперы "Пикколомини". Чарлз обещал Генриетте свозить ее на эту оперу. Он часто брал детей на выставки в "Хрустальный дворец", который в 1854 году был за семьдесят тысяч фунтов куплен Брайтонской железнодорожной компанией и перевезен в Сиденхэм, в восьми с половиной милях к северо-западу от Даун-Хауса. Дети с раннего возраста питали любовь к выставкам.

В конце марта был подписан мирный договор, и Крымская война закончилась; но тут же последовало объявление войны Персии, затем бомбардировка Кантона, известившая о начале завоевательной войны, которую королевский флот повел против Китая.

– Есть такая старая поговорка: "Сомневаться можно во всем, кроме смерти и налогов", – ворчал Чарлз. – А я бы добавил: "(Кроме смерти, налогов и войны". По Мальтусу, войны необходимы для того, чтобы снизить прирост населения?

Он пропускал через себя ежедневные новости и в тщательно отредактированном виде преподносил их детям, если они оказывались рядом и слушали. Эмму газетные страсти мало трогали. Где-то в глубине души ей казалось, что газеты – это лишь раскрашенные черной краской игрушки, ежедневные соски для простодушных мужчин. Проходили дни, одни сплетни сменяли другие. Все это так недолговечно! Волновало и заботило Эмму другое – благополучие ее мужа, детей, дома.

В конце апреля 1856 года Чарлз решил предстать перед высоким судом и подвергнуть свое детище испытанию. Он пригласил в Даун-Хаус Чарлза Лайеля, Джозефа Гукера, Томаса Гексли и Томаса Уолластона вместе с женами. Чтобы собрать эту четверку в Даун-Хаусе, потребовался месяц переписки. Леттингтона он послал с экипажем на станцию в Сиденхэм, где тот нанял второго извозчика, чтобы привезти всех. Чарлз не ждал от друзей единодушного одобрения, скорее, ему требовалась критическая оценка его теории.

В 1856 году Лайель опубликовал всего одну статью, ио его "Основы геологии" выдеоживали уже девятое, расширенное издание. Джозеф Гукер продолжал работать над флорой Тасмании. Томас Гексли меньше года как женился. Некий доктор, известное светило, предсказал, что мисс Генриетта Хиторн не протянет и полгода, но супружеская жизнь с экспансивным, но нежным Томасом Гексли излечила ее. Два последних года Гексли читал лекции в Государственной горной школе на Джермин-стрит и был главным естествоиспытателем в Геологическом обществе. Ему предложили возглавить кафедру биологии в Эдинбургском университете, но он отказался – предпочитал работать в Лондоне, где его как раз попросили выступить с лекциями в Королевской ассоциации. Тридцатичетырехлетний Томас Уолластон посвятил себя изучению жуков Мадейры, островов Зеленого Мыса и Святой Елены. Там он и почерпнул свидетельства, подтверждавшие его веру в существование затонувшего континента Атлантиды, это была его любимая фантазия. Свою первую научную работу он написал, когда еще учился в Кембридже, в колледже Христа.

К вечеру в пятницу гости собрались на ступенях Даун-Хауса. Эмма потеснила детей и освободила четыре спальни. А чтобы управиться на кухне, наняла в деревне еще одну женщину. Когда гости отдохнули с дороги и спустились в гостиную выпить по бокалу шерри, Эмма сказала им:

– У всех у вас сегодня был трудный день, наверное, некогда было как следует пообедать. Перейдем в столовую, надеюсь, нам удастся восполнить этот пробел.