Джудит Крэнц - Весенняя коллекция

• Название: Весенняя коллекция
• Автор: Джудит Крэнц
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005744-X

Приглашение в Париж на престижный показ весенней коллекции явилось неожиданностью для трех начинающих, но потрясающе красивых американских манекенщиц. Но девушки не подозревают об истинной причине этого приглашения. В Париже их ждал не только успех, но инеожиданные встречи, и любовь, которая изменила судьбу каждой из них.

---

Я так и живу в нашей шестикомнатной квартире на Брайтон-Бич, почти у Кони-Айленда. Квартира на девятом этаже, и из нее открывается потрясающий вид на океан. У меня есть балкон, на котором отлично помещаются несколько шезлонгов, так что вечерами, когда я сижу там, слушая шум волн и крики чаек, а над головой у меня звездное небо, мне нетрудно себе представить, будто я на палубе собственной яхты. Джастин считает постыдным, что я до сих пор живу в Бруклине. Ей кажется, что мне было бы гораздо лучше в крохотной супердорогой квартирке на Манхэттене — она ничего не понимает в атмосфере.

Родители мои страстно любили море, поэтому не стали жить на Десятой авеню, а выбрали этот дом. Достаточно только спуститься на лифте, и ты оказываешься в ста метрах от пляжа. Вода отличная, песок белоснежный. Неужели можно сравнивать с этим 70-ю улицу?

В моем детстве это был в основном еврейский район, а так как мой папа решил, что ближайшая католическая школа слишком плоха для его драгоценной дочурки, он послал меня в Линкольн, где в дни еврейских праздников я часто оказывалась единственным ребенком в классе. В школе я только однажды влюбилась серьезно, причем в еврейского мальчика, но мой единственный брак — увы! — был с католиком, хуже того, с мрачным ирландцем.

Интересно, как это получается, что ты растешь и сама по себе узнаешь, что мир полон мужчин, которых не следует принимать всерьез? Мужчин, которых следует пускать в общественные места, написав у них на лбу: «И пробовать не стоит». Интересно, почему за версту чуешь, что твоя подружка встречается не с тем, с кем надо, а свой собственный Страшный суд не умеешь распознать?

Моего звали Слим Келли. Он был и есть отличный спортивный журналист в «Дейли ньюс», и, когда я его видела в последний раз, он был похож на молодого Пэта Райли — такой же сильный, целенаправленный, поэтичный. Так что, сами понимаете, я была обречена. Я была от него без ума и, только прожив с ним полгода, утомилась от его дурного характера. Три года спустя, при разводе, мы так устали от бесплодных попыток сохранить семью, что единственным предметом обсуждения было то, кто останется завсегдатаем в «Большом Эде» (это наш любимый бар). Подкинули монетку, и победа осталась за мной. С тех пор прошел год, и все это время я живу по собственной воле совершенно одна. Называйте это как хотите — добродетелью, воздержанием, безбрачием.

Мужчины меня не интересуют. Ни один.

Да и к чему они, если есть «Большой Эд»? С социализацией у меня все в порядке. Джастин от этого только зубами скрежещет: она предвидит, что я там стану вечным символом одинокой бабы.

А лучшим в Бруклине баром «Большой Эд» стал главным образом из-за кухни миссис Эд. Мексиканские закуски, жареные ребрышки и «крылышки Буффало», хрустящие куриные крылышки, такие острые, что их обязательно надо перед употреблением окунать в сырно-сметанный соус. Джастин уже указывала мне на то, что из-за этих крылышек я прибавила после развода пару килограммов, на что я ей ответила, что, решив встать на путь безбрачия, нужно подыскать себе какую-то равноценную замену, иначе превратишься в мегеру. Она вообще иногда ведет себя со мной так, будто я не менеджер, а модель, для которой лишние два килограмма — дело подсудное.

И зачем я только вспомнила про «крылышки Буффало»! Даже в первом классе самолета между подачей напитков и ленчем проходит целая вечность.

Теперь же, после двух порций гусиной печенки и двух порций икры (одну мне отдала Мод Каллендер), я чувствую себя гораздо лучше.

Мод, которая при посадке сама уселась рядом со мной (а у нашей направляющейся в Париж компании собственный отсек в первом классе), не потребляет ничего калорийного, сидит на пожизненной диете, чтобы не набрать ни сантиметра лишнего. Пожалуй, она права, если учесть, что одевается она как денди времен короля Эдуарда и ее специально пошитые костюмы так изысканны, что их и одеждой трудно назвать. Она носит обтягивающие брюки тончайшей английской шерсти, рубашки с жабо и то, что, по моему разумению, называется галстук-самовяз. Она является воплощением возвращения к Оскару Уайльду, но у нее по крайней мере никогда не возникает проблем, что надеть. На самом деле идея гениальная — тем более с ее ногами и с ее упорным характером. У Мод хватает сил быть непрерывно на работе и оставлять дела еще и на выходные.

Мод присоединилась к нам, когда Макси Амбервилль, главный редактор «Цинга», журнала, который почти сравнялся в популярности с «Вог», прослышав про показ Ломбарди, так им заинтересовалась, что решила сделать о нас главную статью в номер. Поручено это было Мод, которая постоянно пишет для «Цинга», и Майку Аарону, их ведущему фотографу. Они должны сделать что-то вроде «Простодушных за границей». Статья будет начинаться нашим отлетом, а заканчиваться описанием церемонии награждения победительницы.

Джастин согласилась на этот репортаж только потому, что они с Макси близкие подруги и она не могла ей отказать. Я тоже люблю Макси, но мне совершенно ясно, что Мод уселась рядом со мной именно для того, чтобы весь полет меня пытать. За ленчем она начала с невинного вопроса: «Как это моделям удается поддерживать такую форму?» Меня так и подмывало ответить, что те, у которых нет ни булимии, ни анорексии, сидят на кокаине и, естественно, курят по пять пачек в день.

На самом деле среди моделей действительно всегда есть наркоманки. Если это серьезно, они в конце концов теряют и здоровье, и внешность. И, пока они идут к своему печальному финалу, с ними становится очень трудно работать: они опаздывают на съемки, хамят другим девушкам, ругаются с фотографами, а через несколько месяцев или лет, в зависимости от количества принимаемых ими наркотиков, сходят со сцены, какими бы красотками они ни были.

Девушки же высшего класса, так называемые супермодели, хотя, возможно, мы должны падать перед ними ниц и называть их богинями, блюдут себя и строго следят за формой, потому что их карьеры целиком зависят от того, удастся ли им удержаться на Олимпе. У каждой из них есть личный тренер, почти все носят годами пластинки для зубов (все из-за капризной феи ровных зубок) и каждый день звонят своим мамочкам. А еще у каждой не меньше полудюжины кожаных курток, несчетное количество джинсов и штук по семьдесят облегающих платьев от Аззедина Алайи, которые мне все кажутся одинаковыми.

Для меня всегда были загадкой ежедневные звонки домой — откуда столько образцовых дочерей? — но потом я поняла, что они все просто еще очень юны.

Последние три дня я все думаю, кто же именно отобрал из двадцати поясных фотографий, посланных Джастин, Эйприл Найквист, Джордан Дансер и Тинкер Осборн. Был ли это сам Жак Некер, или Марко Ломбарди, или Габриэль, а может, вообще кто-то неизвестный? Но выбрали самых высоких — у Тинкер и Джордан росту пять футов одиннадцать дюймов, а в Эйприл почти шесть футов. Кроме того, они, кажется, подбирали их по контрасту: Эйприл — блондинка, Джордан — темноволосая и «цветная», а Тинкер — рыженькая. Как бы то ни было, хоть все они и новички, но в них достанет честолюбия сопротивляться соблазнам Парижа.

Через каждое нью-йоркское агентство проходит около семи тысяч девушек в год, из них отбирают для обучения человек тридцать, после чего с четырьмя-пятью подписывают контракт, но большинству из них не суждено стать звездами. Но даже среди звезд сейчас только пятеро известны во всем мире: Клаудиа, Линда, Кейт, Наоми и Кристи. И я совсем не уверена, что всем известно, что у Кристи фамилия Терлингтон. Такая вот лотерея!

Вот через проход от меня сидит Эйприл Найквист. Она из Миннеаполиса, столицы американских блондинок. Меня могут спросить: «А почему именно Эйприл?» Начнем с того, что благодаря скандинавским генам, которые ничем не разбавляли в течение тысячелетий, у Эйприл такие пшеничные волосы, что сам Пол Митчелл визжал бы от восторга. Кроме того, кажется, что Эйприл даже дышит другим, только свежим воздухом, и ее классически правильное лицо озаряется лишь улыбками, из-за которых она выглядит даже моложе своих девятнадцати.

Эйприл стала работать, едва закончив обучение, хотя и не так много, как нам с Джастин хотелось бы. У нее царственный тип красоты, а он нелегко продается.

— А как обычно живут модели? — спросила меня Мод своим низким располагающим к беседе голосом, словно раскрывая мне некую тайну, а не пытаясь выведать, шлюшки они или нет.

— Насколько мне известно, половина живет в Нью-Йорке в одиночестве, половина — с приятелями. Некоторые снимают квартиру напополам с подружкой. — Терпеть не могу, когда со мной обращаются как со специалистом по моделям, но я так давно варюсь в этом, что знаю, что говорю, так что пусть уж лучше Мод получит информацию от меня.

Стюардесса принесла очищенных омаров. Я с надеждой взглянула на Мод, но, кажется, омары входят в ее диету. Так что я сосредоточилась на своем омаре, заметив краем глаза, что сидящая рядом с Эйприл Джордан Дансер отвергла своего взмахом руки и занялась захваченным с собой пакетиком со здоровым питанием.