Джон Норвич - Нормандцы в Сицилии. Второе нормандское завоевание. 1016-1130

• Название: Нормандцы в Сицилии. Второе нормандское завоевание. 1016-1130
• Автор: Джон Норвич
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1751-5

В книге рассказывается о возвышении и недолгом величии дома Отвилей. О том, как за одно поколение сыновья Танкреда превратились из мелких землевладельцев в королей богатейшего острова. Северные авантюристы стали султанами в восточной столице. Пираты приобщились к культуре арабского двора. Мародеры, сжигавшие Рим, получили из рук папы митру и далматик – символы церковной власти.

---

Левым крылом нормандской армии командовал Роберт Гвискар, и оно включало отряд, который он привел с собой из Калабрии. Они должны были оставаться в резерве и затем вступить в бой в любом месте, где потребуется подкрепление. Приведем строки Вильгельма из Апулии в переводе, автор которого попытался, не отступая от смысла оригинала, отчасти воспроизвести своеобразие латинского гекзаметра:

Роберт в то время, увидев, что брат его начал суровую сечу,
Окруженный врагами упорными, что перед ним не отступят,
Войско Жирара призвал, союзника верного из Буональберго,
И тех, кто ему самому подчинялся, жестокие рати,
Доблесть и силу великую бросил он в битву.
Копье его гибель несло; и падали головы в сече,
Столкнувшись с востренным мечом, – на руках его раны горели,
Но все же копье в левой длани сжимал он, меч – в правой, как ярая
молния быстрый,
Разил наступающих недругов справа и слева.
Трижды он падал с коня, трижды вновь поднимал ногу в стремя;
Огнь в его сердце пылал, указуя путь к славной победе,
Подобно свирепому льву, что ярится и в бешенстве кружит,
Если видит, что жертва ему непокорство являет,
Восстает, в своем гневе и мощи, и не разбирая дороги несется,
В клочки раздирая любого, кто случайно окажется рядом.
Вот и Роберт великий нес смерть швабским ордам, противникам
стойким.
Разил так и эдак, здесь ноги срубал по ступни у героев,
Там руки и головы прочь отсекал, или торс многомощный
Разрубал от груди сверху донизу, или под ребра копье
В ярости сечной вонзал безголовому телу.
Так высокие воины, членов лишившись, сравнялись размерами с теми,
Кто был ниже ростом, дабы все могли видеть, что пальмой ветви
победной
Достойны не только гиганты.

Однако окончательно решило исход сражения не столько мужество Роберта и Хэмфри, сколько появление Ричарда из Аверсы, вернувшегося после жестокого преследования итальянцев и лангобардов. Он и его соратники снова бросились в бой, и прибытие этого неожиданного подкрепления разрушило последние надежды папистов. Но даже теперь немецкий контингент отказывался сдаться; те самые высокие длинноволосые тевтоны, которые смеялись над приземистостью нормандцев и настаивали, чтобы папа отказался от их мирных предложений, продолжали сражаться и были убиты до последнего.

Стоя высоко на крепостных валах Чивитате, папа Лев наблюдал за битвой. Он видел, что половина его армии позорно бежала, а другая половина была безжалостно вырезана. Его византийские союзники его оставили; если бы они прибыли вовремя, битва могла бы окончиться совсем по-другому, но они никогда не осмелятся напасть на нормандцев в одиночку. И теперь ему предстояло пережить еще одно унижение: жители города, пытаясь войти в доверие к нормандцам, отказались предоставить ему убежище и выдали его врагам. Но нормандцы, хотя и победили, не могли наслаждаться своим триумфом. В последние несколько часов они были слишком заняты швабами, чтобы помнить о своем главном противнике; теперь, глядя на гордого печального человека, стоящего перед ними, они почувствовали себя побежденными. Упав на колени, они умоляли папу простить их. Через два дня, торжественно похоронив павших, которые были погребены здесь же, на поле битвы, нормандцы сопроводили папу в Беневенто.

Лев IX оказался в двусмысленном положении. Он не был в прямом смысле слова пленником. Вопреки ожиданиям, с ним и его приближенными обращались почтительно и любезно. Как указывает Аматус: «Папа был испуган, а клирики дрожали. Но победоносные нормандцы подбодрили их, дав папе гарантии неприкосновенности, доставили его со всей свитой в Беневенто, снабжая его по дороге хлебом и вином и всем, в чем он мог нуждаться» (III, 38). С другой стороны, хотя он мог исполнять свои обязанности папы, он не был совершенно свободен в действиях, ибо вскоре понял, что нормандцы, при всей их учтивости, не позволят ему покинуть Беневенто прежде, чем будет выработан приемлемый для них модус вивенди.

Переговоры тянулись девять месяцев. Они и не могли быть легкими. Поначалу Лев IX не желал идти на уступки. Еще в январе 1054 г. в письме к императору Константину (о котором будет рассказано подробнее в следующей главе) он дал понять, что в той мере, в какой это касается его, борьба будет продолжаться. «Мы должны быть верны нашей миссии защиты христианства, и мы сложим оружие, только когда опасность минует», – писал он, мечтая о том дне, когда совместными усилиями западного и восточного императоров «этот вражеский народ будет изгнан из Христовой церкви, христианство окажется отомщено». Но месяцы шли, здоровье папы ухудшалось; а поскольку Генрих, чьего военного вмешательства он наивно ожидал, не выказывал ни малейшего желания прийти ему на помощь, Лев IX понял, что у него нет иного выбора, кроме как заключить с нормандцами соглашение. Мы не можем сказать, каковы были в точности его условия; не сохранилось ни одной папской буллы, подтверждающей права и титулы, но мы смело можем предположить, что Лев IX признал де-факто все нормандские завоевания, включая, очень возможно, некоторые территории в пределах княжества Беневенто – хотя не сам город, который оставался в папском подданстве. Как только соглашение было достигнуто, никто больше не препятствовал возвращению папы в Рим, и он уехал 12 марта 1054 г. Хэмфри, как всегда любезный, сопровождал его до Капуи.

Для несчастного папы, занимавшего кафедру пять тяжелых лет и проведшего большую часть этого времени в поездках по Германии и Италии, это было последнее путешествие. Человека, привыкшего ежедневно по многу часов проводить в седле, теперь внесли в город на носилках. Уставший от постоянных трудов, обиженный предательством своего императора и родственника, сломленный жестоким поражением при Чивитате и глубоко задетый выпадами Петра Дамиани и клириков, которые приписывали это поражение Божьему гневу на воинственного папу, он за долгие месяцы душевных терзаний в Беневенто заработал изнурительную болезнь, которая причиняла ему постоянные страдания[22]. Приехав в Латеранский дворец, он уже знал, что его конец близок. Он повелел, чтобы ему приготовили могилу в соборе Святого Петра и чтобы его носилки поставили рядом с ней; и здесь 19 апреля 1054 г., в день, предсказанный им самим, он умер, в окружении клириков и горожан Рима. Его кончина была спокойной и мирной, но омрачена сознанием своего полного поражения. Ни один папа не трудился столь ревностно для преобразования церкви в Италии; и мало кто из пытавшихся это делать потерпел столь полный крах. В свои последние дни Лев IX, как говорят, узрел несколько небесных видений, но едва ли он мог видеть, как успешно труды, которые он начал, будут продолжены после него, как скоро посеянные им семена взойдут и дадут плоды. Менее всего он мог подозревать, что не пройдет и тридцати лет после его смерти, и те самые нормандцы, в борьбу с которыми он вложил все и проиграл, станут единственными друзьями и хранителями обновленного папства.

Тем временем для нормандцев началась новая глава в их великой итальянской авантюре. Битва при Чивитате стала для них поворотным моментом истории, каким тринадцать лет спустя стала для их братьев и кузенов битва при Гастингсе. Никогда больше их права в южной Италии не ставились под сомнение; никто отныне не пытался изгнать их с полуострова. Они показали, что являются не просто еще одним ингредиентом в итальянском месиве или удобным напарником для неаполитанцев, капуанцев и нерешительных византийских провинциалов, оттачивающих свои воинские навыки. На этот раз они одни, без союзников вступили в бой с наместником Христа и лучшими немецкими и итальянскими воинами, которых он привел с собой. И победили. Их права на итальянские владения, уже подтвержденные императором, теперь были утверждены папой. За ними закрепилась репутация непобедимых воинов. В отношении к ним внешнего мира теперь сквозило уважение.

Все это и многое другое, о чем еще даже не мечталось, было выиграно за несколько ужасных часов на берегах реки Форторе. Редко кто из туристов посещает эти края, но те, кто окажется здесь, могут еще видеть в миле или двух к северо-западу от современной деревни Сан-Паоло-ди-Чивитате развалины старого собора и пройтись по земляным валам, с которых папа Лев IX наблюдал крушение своей армии и своих надежд. От самого города, который так предательски с ним обошелся, ничего не осталось; можно подумать, что божественное возмездие, хотя и с запозданием, настигло его – он был стерт с лица земли в начале XV в. При раскопках в этих местах в 1820 г. было найдено множество скелетов. Все были мужские, на всех них обнаружились следы ужасных ран, и многие из их бывших владельцев имели рост более шести футов.

Глава 8 Схизма

Михаилу, новообращенцу и ложному патриарху, которого только смертельный страх заставил усвоить монашеские обычаи, прославленному своими ужасными преступлениями; Льву, так называемому епископу Охридскому; Константину, секретарю вышеназванного Михаила, который публично топтал латинскую литургию ногами; и всем, кто следует им в их заблуждения и гордыне, если только они не раскаются, всем им анафема, как симонитам, валезианам, арианам, донатистам, николаитам, северианам, пневматомахам, манихеям, назареянам, как всем еретикам и, наконец, дьяволу и всем его слугам. Аминь, аминь, аминь!