Джонатан Эймс - Дополнительный человек

• Название: Дополнительный человек
• Автор: Джонатан Эймс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3178-2

В романе царит сумасшедший ритм Нью-Йорка – фантастического мегаполиса, который смущает, искушает, возносит на небеса наслаждений и свергает на дно невротического ада. Здесь живут два чудака: молодой англоман Луис, мечтающий стать «совершенным джентльменом», и старый светский лев Генри. Они взирают на мир сквозь призму собственной эксцентричности, сдабривая искрометными каламбурами драматизм существования, и развлекаются каждый на свой лад: Генри – в аристократической тусовке среди богатых подруг-леди, а Луис – среди транссексуалов и завсегдатаев пип-шоу.

---

Тетушка удивилась, но надулась всем своим маленьким пятифутовым тельцем и поджала губы, изображая на лице замысловатое выражение для знакомства. Я видел, что ей хочется понравиться Генри и заодно внушить ему, что она женщина первого класса. Она застенчиво протянула ему свою маленькую веснушчатую ручку. Генри взял ее, он вел себя очень мило, и тетушка сказала, сладко улыбаясь:

– Большое удовольствие встретиться с вами.

– Я тоже счастлив познакомиться, – сказал Генри. – Спасибо вам за еду, за мацу и за тостер… Но мне нужно бежать. Я захлопнул дверь, потому что был на грани нервного срыва, а теперь еще и зуб разболелся.

Я испугался, что Генри повел себя так резко. Тетушка даже слегка растерялась, но при этом так сжала его руку, что он не смог убежать.

– Вы присматриваете за моим племянником? – спросила она.

– Вот уж нет. Абсолютно нет. Каждый мужчина сам за себя. Я едва управляюсь с собственной жизнью. Но мне и в самом деле пора. Было приятно познакомиться, – повторил Генри, и тетушка выпустила его руку. Он слегка поклонился и сказал мне: – Спасибо за ключи. Постараюсь не потерять их где-нибудь по дороге.

Затем швейцар открыл дверь, и Генри удалился.

Тетушка перевела духи слегка осела. Теперь она позволила себе расслабиться, ведь в конце концов, она больше не была обязана нравиться мужчинам. Я видел, что она немного обижена тем, что Генри не проявил должного внимания. Мое сердце болело за нее. Ей в ее возрасте не нужны были поражения. Мое тщеславие тоже было задето – ведь это была моя тетушка, она должна была понравиться Генри, он должен был вести себя более уважительно.

Но старушка была сильной, она уже была готова отразить удар.

– Я могла бы узнать его за милю, – сказала она, совершенно придя в себя. – Он не выглядит чистоплотным, хотя и не так плох для своего возраста.

Мы пообедали в греческой закусочной через улицу. Унылый старик сидел за кассой, опустив голову на руку. Тетушка порылась в сумке в поисках помады.

– Нужен счетчик Гейгера, чтобы найти что-нибудь в этой сумке, – вздохнула она.

Отыскав помаду, она подкрасилась и стала рассказывать мне, как работала в салоне в Саратога-Спрингс в 30-х годах, в сезон гонок, и о тех предложениях, которые делала ей богатая лесбиянка в отеле «Гранд-Юнион».

– Я вошла в ее комнату в полночь, я была пьяная, но она сказала, что хочет, чтобы я сделала ей маникюр. Неожиданно вся моя одежда полетела на пол. Сама не знаю, как это случилось. – Появился гороховый суп-пюре. Тетушка попробовала его, он показался ей холодным, она подозвала официанта, высокого статного грека со свежей щетиной на подбородке, и сказала: – Суп холодный.

Официант без звука унес тарелку; он понимал пожилых дам, которым нужно, чтобы их суп подогрели, хотя он и так горячий. Тетушка гордо улыбнулась, получив должное обслуживание, наслаждаясь проявленным уважением, и продолжила рассказ о Саратоге:

– Она стала целовать меня понимаешь куда. Прямо в киску. Это меня протрезвило, словно чашка кофе, и я сбежала. Но забыла туфли. Пришлось идти босиком. Я получила психологический удар. Часами потом сидела в ванной, не одну неделю чувствовала себя грязной. Можешь себе представить?

– Это было приятно?

– Что?

– Быть с женщиной?

– Одну секунду, – сказала старушка и улыбнулась мне с озорством. – Именно поэтому я и получила психологический удар.

Дафни хочет выпить лекарство от кашля и курит сигареты

Когда я вернулся домой с работы, в квартире было темным-темно. Обычно запятнанные занавески Генри были распахнуты, впуская в комнату вечернее солнце, но сейчас они были задернуты.

Я включил свет на кухне и прошел через темную комнату Генри, чтобы раздвинуть занавески. Генри лежал в темноте, свернувшись клубочком на постели. Предполагалось, что сегодня он преподает в Куинсборо. Я удивился и даже на мгновение испугался.

– Прошу меня простить, – сказал я, видя, что его глаза открыты. – Я не знал, что вы дома. Разве у вас сегодня нет занятий?

– Не было желания туда идти, – произнес Генри девчоночьим шепотом.

– Что это за голос? – спросил я.

– Детский. Я говорю словно медиум.

Я присел в темноте на белую кушетку. Мне понравилось, как Генри говорит голосом медиума. Я спросил:

– Как зовут ребенка?

– Дафни, – прошептала маленькая девочка.

– Разве что-то случилось, Дафни, что ты не захотела пойти в школу?

– У меня болит зуб.

Я думал, что зубная боль – это только предлог, чтобы избежать обеда с моей тетушкой.

– Я мог бы тебе чем-то помочь? Тебе что-нибудь хочется? – спросил я у Дафни.

– Лекарство от кашля.

Дафни капризничала. Я стал думать, о чем бы еще спросить малышку. Генри восхитительно изображал маленькую девочку. Я заговорил с ней успокаивающим тоном взрослого:

– Чем Дафни хочет заняться?

– Покурить сигареты, – кокетливо прошепелявила она со своей затемненной кровати.

– А как чувствует себя Дафни, когда курит сигареты?

– Хорошо.

– Дафни чувствует себя виноватой, когда курит?

– Да.

– Что будет, если Дафни поймают?

– Папочка…

Звонок телефона прервал нашу игру, но мне очень хотелось знать, что папочка сделает с Дафни. Я снял трубку. Это была секретарша Вивиан Кудлип.

– Миссис Кудлип хотела бы говорить с доктором Гаррисоном.

Я передал трубку Генри и снова уселся на белую кушетку. Генри мгновение молчал, потом сказал нормальным голосом, прозвучавшим странно после голоска Дафни:

– Вивиан, оставайся в постели. Отмени все… Не утомляй себя разговорами по телефону. У тебя плохое сердце. Ты утомляешься, даже когда подписываешь приглашения… Ну хорошо, договоримся завтра. – Он повесил трубку. – О боже.

– Что там опять случилось?

– Она хочет, чтобы я повел ее на «Уилла Роджерса» завтра вечером. А завтра я собирался идти к дантисту.

– И вы согласны снова смотреть эту пьесу?

– Я иду не ради шоу, а ради последующего обеда. Не говоря о том, что это новая постановка. А это всегда интересно. Тот Уилл, которого мы видели, производил впечатление сексуального маньяка.

Слово «сексуальный» напомнило мне о Дафни, так что я спросил умиротворяющим тоном:

– Что папочка делает с Дафни, когда она курит сигареты?

– Она ушла. Я не могу ее вернуть.

Разочарованный, я вернулся к нашему взрослому разговору:

– Что стряслось с Вивиан?

– Анемия. Но ей нет дела. Я пытался уговорить ее остаться в постели, чтобы мне не пришлось выводить ее завтра вечером. Мне ведь могут удалить зуб.

– Вивиан поймет, что у вас зубная боль.

– Не поймет. У нее дыра в сердце, но ее это не останавливает. Один раз откажешь ей, и все. Такое у нее в последнее время настроение – всех изгонять.

– Помнится, вы говорили, что хорошо не быть слишком востребованным.

– Хорошо таким казаться, но не быть таким.

Телефон зазвонил снова. Генри снял трубку.

– Да, я пытался звонить, – сказал он в трубку, а затем шепотом мне: – Это налоговая служба. – Затем продолжил говорить по телефону: – Я ничего не слышу, кроме гудков и магнитофонной записи. Запись звонит записи… Тут нужен кнопочный телефон, но это слишком дорого, у меня дисковый… Мне нужна форма, в которой говорится, сколько я должен платить каждый месяц. Я ее потерял… Когда я получу деньги, то заплачу кому-нибудь, чтобы он заплатил мои налоги, так чтобы мне не пришлось их платить… Да, пришлите, пожалуйста… Да, это тоже потеряно. Принести самолично? В чей кабинет?… Я не могу переходить Девяносто шестую улицу, слишком опасно, горячая линия… Черч-стрит… Да, до свиданья.

Генри повесил трубку.

– До чего же любезны: говорят «Приятного вечера», после того как разрушат твою жизнь налогами. Они снова за мной охотятся. Эта страна больна: нападать на бедняка, чтобы он заплатил налоги, чтобы помочь еще более бедным иметь детей или сделать аборт. Это все вина Клинтона… Мне нужен бухгалтер-жулик. Я всегда чувствовал влечение к преступникам. Хотя кое-какая надежда есть – налоговый агент сказал, что, если я буду продолжать в том же духе, они, может быть, сочтут меня безнадежным должником.

– И что случится тогда?

– Вероятно, повестка в суд. Почетная медаль… Этот зуб меня убивает. Не у кого просить помощи, остается только забвение. Выпей со мной.

Был вечер рабочего дня, но я не собирался отказывать Генри. Мы распили на двоих бутылку вина. Он сказал:

– Что за жизнь. Чья это вина? Моя или мира? Я знаю, что сам виноват в своих проблемах. Как большинство людей. Но мир создал меня и мои проблемы. Раньше было не так. У меня не было проблем… Я не виню людей. Они так несовершенны, и с этим ничего нельзя поделать… Куда бежать? В Риге нет таких проблем… И дело не в деньгах. Хотя все мои проблемы из-за денег. Хорошо иметь только одну проблему. Это лучше, чем духовный кризис, хотя, конечно, проблема денег есть результат духовных, психических проблем: мне никогда не нравилось работать.