Татьяна Иванова - Сорняк из райского сада

• Название: Сорняк из райского сада
• Автор: Татьяна Иванова
• Жанр: Детективная фантастика

Роман состоит из двух частей, переплетенных между собой, — современного детектива и мистической фантастики, разбавившей его своеобразной, не избитой идеей, которая содержит в себе ряд философских вопросов и ответов, испокон веков волнующих человечество.

Страшное горе обрушилось на Серафиму Голубеву. Убит ее папа — учредитель и главный акционер процветающей фирмы "Химпласт". Кто расправился с ним? Ведь врагов у отца не было по определению: все ведущие Специалисты и замы — из числа давних, проверенных знакомых, и даже молоденькая секретарша — закадычная подруга любимой дочери. Следствие зашло в тупик. И тогда Серафима видит странный сон: перед ней как наяву возникает человек, совершивший Убийство. Девушка отказывается верить увиденному — тот, кто приснился ей, настолько близок и дорог, что просто по определению не может совершить ничего подобного! Вдруг все-таки не мистическое Откровение, а обычное расследование приведет к иному результату — и истинным преступником окажется кто-то другой?..

---

Она молчала, опустив глаза.

— Вот видишь! — многозначительно сказал Птолетит и тяжело при этом вздохнул.

— И ты всякий раз пытаешься увести меня от этой темы, так, словно суждение об этом тебя совсем не касается! Так, словно тебе это все безразлично!

— Вовсе нет, Птолетит, вовсе нет! — воскликнула Элионте.

— Это не может быть безразличным ни для кого!

— Так почему же ты всегда стараешься от этого укрыться?

Элионте испуганно на него взглянула, ибо ее друг никогда не бывал с ней так резок, и это не столько обидело ее, сколько насторожило, воочию подтвердив догадку о том, в каком предельном состоянии он находится.

Он же резко поднялся, и потом также резко опустился перед ней на корточки, одарив колючим, враждебным взглядом.

— Ну, так что ты ответишь на это?

Элионте молчала, испуганно глядя на него во все глаза.

— Я знаю, каков будет твой ответ! — усмехнувшись, сказал Птолетит.

— Ты начнешь рассказывать мне о том, что низший Мир находится под контролем великих духовных существ, коими мы и являемся, кои и творят этот Мир, согласно воле Вечного Отца. Так?

— Та…ак! — растерянно произнесла Элионте.

Птолетит удовлетворенно кивнул, подтверждая тем самым, что другого ответа он и не ожидал.

— И ты ответишь также, что главное в этом нашем творении старание и своевременное выполнение "Его" воли?

Элионте от страха, который породили эти кощунственные слова непроизвольно прикрыла рот рукой, однако согласно кивнула в ответ на его пытливый вопрос.

— И ты скажешь, что всякий раз после очередного исполнения этой воли, которая и является нашим долгом, результат содеянного, каков бы он ни был, имеет право на то, чтобы оправдать нашу деятельность? Ведь главное, — старание, скажешь ты!

— Да, именно так я и думаю! — ответила Элионте.

— А тебе никогда не приходило в голову, что так "творя" мы уже давно не являемся творцами? Что "творение", которое всякий раз оценивается либо "плохо", либо "удовлетворительно" не может и не должно иметь права на существование! И ты никогда не задумывалась, почему у нас зачастую получаются именно такие результаты, а не другие?

— Нет! Я не пыталась найти ответа на этот вопрос, я просто с каждым разом, приобретая опыт, старалась выполнять задания все лучше и лучше!

— Приобретая опыт, говоришь? Старалась?

Птолетит тяжело вздохнул.

— Секрет наших неудач вовсе не в отсутствии старания, Элионте, и сколь бы преданно мы его не прикладывали, хороший результат от него не зависит!

— А в чем же он, этот секрет?

Он горестно усмехнулся и участливо положил руку ей на плечо.

— Вот этого я и не знаю!

— И это не дает тебе покоя?

— Не дает покоя! Если б дело было только в отсутствии покоя, то и беда была бы не бедой! Это разрывает мне сердце от жгучей, нестерпимой боли! Люди выходят из под нашего контроля, Элионте, и мы, как ни стараемся, ничего не можем с этим поделать! Мы бессильны перед восприятием ими нашего влияния, и не в состоянии ничего изменить так, словно всякий раз пытаемся повернуть реку вспять, а не повлиять на человеческий разум, и у нас при этом ничего не получается!

— Но почему это происходит с тобой сейчас?

Птолетит удивленно на нее посмотрел, не поняв вопроса.

— Сейчас?

— Да, сейчас, сегодня, в данный момент! — пояснила Элионте. — Ведь до этого ты не был таким… — Она умолкла от того, что не посмела вот так сходу охарактеризовать его неистовое, доведенное до отчаяния состояние.

— Почему сейчас? — Птолетит горестно усмехнулся.

— Да потому, наверное, что настало время.

Элионте с глубоким сочувствием взглянула на своего друга.

— Настало время?

— Да! Настало время прорваться нарыву, саднящему душу столько лет, взорваться гневу и отчаянию, лопнуть сердцу! — Охарактеризуй это как хочешь!

После этих слов в глазах Элионте вновь появился страх.

— Ну что ты молчишь и смотришь на меня так испуганно? — укоризненно спросил Птолетит.

— Разве ты не догадывалась, что это должно было когда-нибудь со мной произойти?!

Элионте молча опустила голову, больше не в силах выносить его гнев, так незаслуженно обрушившийся на нее, и по щекам ее покатились слезы.

Птолетит, опомнившись, приблизился к ней и взял за руку.

— Прости, Элионте! Прости! Мне не стоило так говорить с тобой! Не стоило, я знаю! Садись! — он, нежно взяв ее за плечи, опустил на траву, а потом присел радом и умолк.

Элионте, немного успокоившись, и мгновенно простив любимого друга, вновь обратилась к нему, думая о том, что в данный момент он непременно должен перед кем-то выговориться, чтобы облегчить душу.

— Я знаю, что это случилось после того, как ты вернулся с Земли, Птолетит. Я поняла это там, возле Храма, когда увидела тебя.

Он устало на нее взглянул.

— Разве это важно? Какая разница, после чего этому суждено было случиться?

— Как знать, может и важно!

— Для кого?

— Для меня.

— В чем ты пытаешься разобраться, Элионте? Неизбежное дало о себе знать, и свершилось это как неоспоримый факт, так стоит ли копаться в причинах?

— Стоит! — на удивление твердо сказала Элионте.

А потом склонила голову, прильнув к его плечу.

— Что случилось там, на Земле? Расскажи мне. Я должна узнать об этом, я чувствую это сердцем.

— Хорошо! — ответил Птолетит. И его прекрасный лик в то же мгновение превратился в маску отчаяния.

— Это был ребенок, восьмилетний мальчик, — человеческое существо, состоящее уже во вполне осознанном возрасте, чтобы суметь понять, что с ним происходит. Это был ребенок — приветливый, добрый мальчик, беспредельно любимый своими родителями. Его разум был светлым, ибо растущий в любви и ласке, он в душе своей ни на кого не копил зла. Он был общительным и доверчивым, и потому этому маньяку удалось без труда заманить его в свои сети.

Птолетит вдруг резко умолк и, скрывая страдание, закрыл лицо ладонями.

— Это было убийство, насилие? — спросила Элионте.

— Это было убийство. Он убивал его хладнокровно и жестоко, продляя себе удовольствие, а ребенку страдания, и я ничего не мог с этим поделать! Сначала, когда он вел мальчика, пытаясь отыскать удобное для расправы место, я посылал ему всяческие воспоминания, начиная с умерших родителей, затем пытался напомнить ему о нем самом, находящемся в восьмилетнем возрасте. Он же, словно насмехаясь надо мной, жестокосердно отмахивался от этих воспоминаний. И тогда я понял, что его закоренелого звериного рассудка ими не пробить. Оставив это, я попытался завладеть ходом его мыслей и отвлечь от задуманного, но он, словно предчувствуя это, не выпускал из поля зрения свою жертву, которая, невзирая ни на какие отвлечения, маячила у него перед глазами, в каждый момент времени, напоминая о том, что он хочет совершить. Я не смог даже помешать ему, инсценируя воспринимаемые помехи в виде раздающихся вблизи шагов и тревожного рева милицейских сирен. В такие минуты он, затаившись, зажимал ребенку рот и удивленно оглядывался по сторонам, однако мальчика не отпускал и не убегал сам.

Одним словом, я использовал все возможно-допустимые методы, — Птолетит сделал короткую паузу после этих слов и многозначительно взглянул на свою подругу. — И при этом я так старался, Элионте, что тебе и не снилось!

— Я сожалею, что не в твоей власти было помочь этому мальчику, Птолетит, но в чем ты можешь себя упрекнуть, чтобы так терзаться?

Он резко вскочил со своего места и принялся нервно расхаживать взад и вперед, то и дело задевая ноги Элионте, согнутые в коленях и прикрытые голубым воздушным одеянием, даже не замечая этого.

— О чем ты говоришь, Элионте?! Ведь ты же прекрасно знаешь, что я смог бы помочь этому ребенку!

Она побледнела после этих слов.

— Птолетит! Но…

— Да! Я смог бы ему помочь! И когда случается нечто подобное я только и думаю об "Этом". — Последнее слово он произнес тихо, но многозначительно, заставив взволнованную Элионте побледнеть еще больше.

— Но "Это" запрещено "Его" властью строго настрого! И ты прекрасно знаешь о последствиях, которые могут тебя ожидать за ослушание! — воскликнула Элионте. — Вспомни Моремика!

Птолетит остановился и мечтательно на нее взглянул. И в этот миг взгляд его сделался таким лучезарным, что Элионте силой своего восприятия ощутила мерцающий серебристый свет, исходящий из его глаз, медленно рассеивающийся, обволакивающий его лик и развевающиеся от легкого дуновения ветерка золотистые, пшеничного оттенка кудри.

— Как знать, а вдруг одна невинная спасенная человеческая

жизнь сможет сделать нас такими счастливыми, что мы

пожелаем принять и свой уход в небытие не как наказание, а

как должное желанное умиротворение?! Ты никогда не