Николай Олейников - Пучина страстей

• Название: Пучина страстей
• Автор: Николай Олейников
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1991
• ISBN: 5-265-01284-2

Николай Макарович Олейников (1898–1937) — один из самых оригинальных и ярких представителей русского поэтического авангарда 1920-1930-х годов: тонкий лирик и пародист, поэт-сатирик, философ, своеобразный стилист, с именем которого связано целое художественное направление так называемого «абсурдизма» (Д. Хармс, А. Введенский, Н. Заболоцкий и др.). Погибший во времена сталинщины, он на десятилетия был исключен из истории литературы. Его произведения не издавались, большая их часть оставалась в рукописях и списках, сохраненных семьей и друзьями поэта.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Я был так ошеломлен, что не мог и слова вымолвить, только старался, чтобы лицо мое не выдало моей величайшей растерянности. Белокурый секретарь стоял возле недвижный, безгласный, но глаза его веселились вовсю. Я ничего не понимал. Простодушного редактора никак нельзя было заподозрить в подвохе, в шутке, в розыгрыше. Он продолжал говорить быстро и убеждающе:

— Вы только организуйте, поставьте нам журнал! Ведь вы из Петрограда! Ах, вы с товаришем? Пожалуйста! Мы приглашаем и товарища Шварца. Товарищ Олейников, — обратился он к белокурому секретарю со смеющимися глазами, — прошу вас, оформите все немедленно. И на товарища Шпарца тоже!

…Когда мы на следующее утро шли по степи навстречу первому нашему донецкому редакционному дню, то волновались так. что даже молчали. (…)

В редакции мы были встречены Олейниковым. Николай Макарович (…) не утаил от нас, что это он — виновник вчерашней фантасмагории. Было решение об организации первого литературного журнала на Донбассе, но опыта недоставало, писателей к литературных связен еще не было, и вот Олейников, жаждавший журнала до умоисступления, воспринял внезапное наше появление в Бахмуте как подарок судьбы. Он (…) принял немедленные и экстренные меры в своем стиле — сообщил редактору, что вот тут сейчас находится проездом знаменитый пролетарский Достоевский, которого надо во что бы то ни стало уговорить, чтобы еж помог в создании журнала. (…) Олейников рассказывал нам обо всем этом спокойно и деловито, словно ничего необычного не было в том способе, какой он применил, чтобы воодушевить редактора на решительные действия. Так произошла первая встреча Шварца с Олейниковым, перешедшая вскоре в дружбу на всю жизнь».[19]

В горячих дискуссиях с коллегами Олейников выдвигает свою концепцию журнала. Журнал, по его мнению, является самостоятельной литературной формой, которая должна представлять собой единство содержания и средств изобразительной подачи материала, подчиненное поставленному целевому заданию. Верстка — важнейший элемент изобразительной сущности. Редактор должен ощущать журнальную форму во всей ее неразрывной сложности, в гармонии литературного содержания, средств изображения и задач, которые он черед собой ставит. Без этого — нет журнала.

На примере «Забоя» он доказал действенность своих теоретических построений.

Первый номер журнала читатели получили в сентябре. Наряду с донецкими авторами в нем приняли участие петроградцы, москвичи и киевляне.

В дальнейшем круг донецких литераторов, участвующих в «Забое», значительно расширился. На его страницах начинали свою литературную деятельность Б. Горбатов, М. Тардов, А. Селивановский, П. Беспощадный. П. Трендуб и многие другие писатели. В «Забое» и «Кочегарке» впервые начал печататься Е. Шварц.

Зимой 1923 года М. Слонимский, а вслед за ним и Е. Шварц возвращаются в Петроград.

Вышедший к этому времени четвертый номер журнала разошелся огромным по тем временам тиражом — сорок тысяч экземпляров.

Работая в редакции «Забоя», Н. Олейников много ездил по Донбассу, продолжал печататься в «Кочегарке», сотрудничал в ростовской газете «Молот».

Общаясь по редакционным обязанностям с начинающими авторами, он собрал любопытную коллекцию примечательных стихотворений, в которых выступали социальные и психологические характеристики их создателей.

Н. К. Чуковский воспроизводит строфу из — «того собрания»:

Когда мне было лет семнадцать,
Любил я девочку одну,
Когда мне стало лег пол двадцать.
Я прислонил к себе другу[20].

По материалам адовы поэта Л. Л. Олейниковой приведу другие образцы из названной коллекции. Например:

…И кто Семирамидице
Угрюменько поет,
Того Судьбичекаленко
Незлобленько побьет.

Или такое стихотворение, которое, по убеждению его автора, необходимо было обязательно петь:

Рабочий
   мало
      получает,
Динь-динь- динь,
И через
   это
      он страдает,
Дикь-динь-динь…

Журнал «Забой» получил широкую известность далеко за пределами Дона, и в 1963 году К. Федин назовет его существование «памятным событием ранних лет великой советской литературы»[21].

В 1924 году Н. Олейников, совместное А. Сел ивановским, Б. Горбатовым, В. Соболевым. А. Заходяченко. Н. Никитиным, Ф. Ковалевским и другими коллегами, подписывает манифест литераторов шахтерского края и становится одним из учредителем первой писательской организации Донбасса, которая, по имени завоевавшего признание журнала, также получает название «Забой».

В том же 1924 году М. Слонимский опубликовал в Ленинграде написанную им на донецком материале «Машину Эмери», где действует управляющий соляным рудником коммунист Олейников. Фамилия — нередкая на юге России. Но многие дончане узнавали а этом образе некоторые черты Николая Макаровича.

В 1925 году, имея значительный опыт редактора и журналиста, Николай Олейников получает направление на работу в газете «Ленинградская правда».

Друг поэта В. П. Матвеев[22] так вспоминал о его появлении в Ленинграде (запись Л. А. Олейниковой):

«В комнату входит человек приблизительно моего возраста и протягивает мне направление ЦК на работу в газете.

— Хорошо. — говорю. — А кем бы вы хотели у нас работать?

— Ответственным секретарем.

— Позвольте, — говорю, — но ведь это я ответственный секретарь!

— Ничего не поделаешь, — отвечает. — Но я действительно хочу работать ответственным секретарем…»

Вскоре Н. Олейников начинает сотрудничать в редакции журнала «Новый Робинзон», которая впоследствии трансформировалась в знаменитый Детский отдел Госиздата.

В «Новом Робинзоне» был помещен первый рассказ Н. Олейникова для детей «Кохутек» — так транслитерировалось в начале двадцатых годов чешское слово «Kohoutek», что означает «петушок». Под этим названием выходил в Праге детский журнал, который издавал будущий президент Чехословакии Антонин Запотоцкий.

Как редактор и писатель Олейников занял в детской литературе самостоятельную позицию.

Одним из признанных корифеев детской литературы в те годы справедливо считался С. Я. Маршак. Человек большого таланта и огромной энергии, Самуил Яковлевич много работал как редактор с начинающими и маститыми авторами, подчиняя их силе своего обаяния и опыта. Они сходились с Олейниковым в том, что целевая направленность — одна из главнейших основ существования журнала.

При этом С. Я. Маршак полагал, что задача редактора — помочь автору так организовать содержание и форму своего произведения, чтобы они наилучшим образом содействовали достижению поставленной цели. Искусным редактированием им удавалось придать авторским текстам черты единой направленности и создать иллюзию коллективизма в работе над общей задачей.

Н. М. Олейников стоял на иной платформе Он считал, что главная задача редактора состоит не в исправлении (пусть даже в лучшую сторону) авторских текстов, а в том, чтобы помочь автору раскрыть замысел произведения, в максимальной степени реализовать его творческую индивидуальность и найти ему такое место в наступательном строю, где он, сохраняя собственное лицо, будет каждой своей строкой работать на успех общего дела.

Это различие подходов, как рассказывал Е. Л Шварц, проявилось уже в «Новом Робинзоне» и получило полное выражение в 1926 году, когда создавался известный детский альманах «Советские ребята».

Н. Олейников создал совершенно новый, до него не существовавший жанр прозы, который можно назвать публицистикой для детей.

Ненавязчиво внедряя в подсознание юных читателей основные принципы дисциплины и самоорганизации, он весело рассказывал им про чудесный НОЖ, который вдруг оказывался Научной Организацией Жизни; придумывал задачи, загадки и фокусы, позволявшие приобщиться к началам логики, математики и физики, организовал клуб любознательных, который сокращенно назывался КУР (Кружок Умных Ребят).

Он смело привлекал и самих детей к творчеству, печатал их стихи, заметки и «воспоминания».

Ранние стихи Н. Олейникова не сохранились. В Ленинграде он. по-видимому, заново рождается как поэт и находит то новое, глубоко индивидуальное направление, которое определило его дальнейший путь в поэзии.

О первых ленинградских годах поэтической работы Олейникова К. И. Чуковский отзывался так:

«Его необыкновенный талант проявился во множестве экспромтов и шутливых посланий, которые он писал по разным поводам своим друзьям и знакомым. Стихи эти казались небрежными, не имеющими литературной ценности. Лишь впоследствии стало понятно, что многие из этих непритязательных стихов — истинные шедевры искусства»[23].