Николай Асанов - Электрический остров

• Название: Электрический остров
• Автор: Николай Асанов
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1961

---

Орленов пошел следом за Григорием Алексеевичем по узкой меже, думая о том, сколько же мужества и принципиальности проявил этот человек. А он-то счи­тал Маркова робким, недалеким учеником! Можно представить, как обрушатся на него Улыбышев и Подшивалов! Да еще и Шурочка! Он оглянулся на вы­сокое окно лаборатории, и ему показалось, что там кто-то плачет… И в то же время идти было куда легче, чем утром. Пожалуй и верно, что одному в поле трудно. Лучше уж вдвоем!

2

То, что они появились на заседании именно вдвоем, вызвало странное, почти враждебное замешательство. Орленов, со своей склонностью к анализу, невольно подумал, что так и должно быть. С какой стати Улы­бышев будет нежен с ним, если Орленов, явившись сюда без приглашения, собирается уничтожить тот ореол непогрешимости, что создал для себя конструк­тор. Коснись дело самого Орленова, разве не стал бы он отбиваться от критиков? И вдруг понял: нет, не стал бы! Он постарался бы понять критикующих.

Эта мысль прибавила ему спокойствия, и он, уже не смущаясь, уселся с края длинного стола. Горно­стаев вскинул мохнатые брови и покачал головой. Улыбышев склонился к Подшивалову и что-то шепнул.

— Пушки выдвигают! — промолвил Марков, уса­живаясь рядом.

Улыбышев поднялся над столом и, важно оглядев собравшихся, сказал:

— На повестке дня Ученого совета один вопрос: отчет о работе лаборатории частных проблем. Слово имеет Иван Спиридонович.

Подшивалов говорил без вдохновенья, без страсти. Казалось, он выполняет скучную обязанность, некую подготовительную работу и сам с нетерпением ждет, когда начнется главное, сберегая силы для этого мо­мента. Рассказывал он о работах коротко, ничего не выделяя, ни на чем не задерживаясь. Орленов не­вольно обратил внимание на то, что Иван Спиридоно­вич словно нарочно сваливает в одну кучу и важное и незначительное, как будто оставляет побольше воз­можностей для желающих критиковать. Все лилось в едином потоке названий: светоловушки для насеко­мых; консервация продуктов при помощи токов высо­кой частоты; исследование магнитного поля растения, позволяющее определить жизнестойкость его после стихийных бедствий и жизнеспособность семян; азоти­рование семян; электросмазка плугов; борьба с сор­няками импульсными высоковольтными разрядами через ножи культиватора… Так он перечислял темы работ лаборатории десять минут, пятнадцать, сухо, монотонно, и Орленов никак не мог понять, для чего нужен такой отчет?

— Они решили выплеснуть ребенка вместе с мыль­ной пеной! — шепнул Марков.

— Как?

— Тактика простая. Вы не выдержите, броситесь в бой по вопросу о важности и первостепенности той или иной нашей работы, а улыбышевская ошибка останется на последнем плане, где ее и не увидишь.

Директор постучал карандашом, и Марков умолк.

Между тем заседание шло своим привычным, по-видимому, давно установленным порядком. Когда Подшивалов умолк, Андрей сразу начисто забыл о предупреждении Маркова и попросил слова. А когда он заговорил, пытаясь разобрать темы лаборатории по их важности, Подшивалов гневно воскликнул:

— Критиковать других легче всего!

— Это не честно, Иван Спиридонович, — взволно­ванно ответил Андрей. — Мы все гордимся нашим фи­лиалом и стремимся к тому, чтобы он работал лучше.

— Но вы-то еще ничего не сделали!

Андрей так и не понял, каким образом он вполз в странный спор. Ему пришлось только отвечать на реплики, сыпавшиеся со всех сторон. Даже Орич вы­крикнул что-то о кабеле, который мокнет в поле и ме­шает проезду машин, и назидательно закончил:

— Надо беречь ценные материалы!

— А когда вы сдадите ваш аппарат к электриче­скому трактору? — с явной насмешкой спросила Шу­рочка Муратова. Уж ей-то было совсем не по чину вы­ступать с такими вопросами на совете.

Орленов посмотрел на председателя, но Улыбышев был, кажется, вполне доволен тем, что критикану за­дали такую баню. Марина бросала на Андрея жалост­ливые взгляды. Нина упорно прятала лицо за чью-то спину.

В конце концов он сел, так и не поборов эту общую враждебность. Андрей чувствовал только одно: об­струкция организована опытной рукой и должна по­казать ему, как опасно выступать одному против всех. Неизвестно, что будет написано в протоколе, который ведёт Муратова. А сцену на совете можно повер­нуть и так, что он окажется демагогом, болтуном. И уж во всяком случае теперь стало ясно, что о трак­торе ему говорить не дадут.

Он взглянул на Маркова. Тот сидел спокойный, равнодушный, как будто ничего не произошло.

— Больше нет желающих выступать? — спросил Улыбышев. В голосе его звучало торжество. — Итак, есть предложение признать работу лаборатории част­ных проблем удовлетворительной…

— Позвольте мне, — вдруг сказал Марков. Улыбышев поморщился, но предоставил слово.

— Должен сказать, что мне тоже не понравилось выступление товарища Орленова, — сказал Марков. Орленов ниже склонил лицо. Он не ожидал нападения и с этой стороны. Кто-то крикнул:

— А кому оно понравилось?

Тем же холодным, методическим тоном, как будто читая лекцию, Марков продолжал:

— Не было никакого смысла нападать на частно­сти, если нехороша вся система работы. Орленов хо­тел говорить о несовершенстве электротрактора, созда­ваемого в филиале, а успел сказать только о том, что нельзя ставить на один уровень создание поилки для кур, светоловушки для мух или комаров и, скажем, разработку нового метода ионизации семян. Однако и об этом ему не дали договорить…

— Прошу по существу! — жестко сказал Улыбы­шев.

— Я сейчас закончу, Борис Михайлович, — веж­ливо кивнул ему Марков. — Я хотел сказать, что если товарищ Орленов и в самом деле хочет избавить фи­лиал от позора, которым может кончиться дело с электротрактором, то он должен был опереться на партийную организацию филиала, пригласить сюда инженера Пустошку, поднять и партийную организа­цию завода, тогда, может быть, мы здесь, ослепленные кажущимися успехами, поняли бы, что пока хвалиться нам нечем. Конечно же трактор требует коренной реконструкции! И конечно же ловушки для насекомых можно пока отложить. Важнейшие проблемы надо выдвинуть в первый ряд.

Подшивалов с неожиданной резвостью вскочил на ноги и крикнул:

— А вы-то о чем печетесь, молодой человек?

Марков усмехнулся и, покрывая шум, раздельно сказал:

— А я согласен с Орленовым, что нам пора пере­строить всю работу филиала, и хотел, чтобы это по­няли другие… — и сел, став опять равнодушным, как будто отрешился от всего, что может произойти.

Выступление помощника Подшивалова прозвучало так неожиданно, что Улыбышев на время выронил из рук нити управления собранием. На Орленова напа­дали, не желая даже вдуматься в его слова, поскольку каждый уже был наслышан, что он склочник и дема­гог. Но Марков! Его знали как тихого, добросовест­ного и молчаливого человека и теперь смотрели на него с изумлением и даже с тревогой, особенно моло­дые научные работники, к которым он был так бли­зок. А Горностаев, взиравший на перепалку с Орле­новым досадливо-сердито, даже изменился в лице, когда заговорил Марков.

Впрочем, Улыбышев сделал вид, что ничего не про­изошло, и снова поставил свою резолюцию на голо­сование. Проголосовав, члены совета начали расхо­диться. Однако какая-то тревога осталась у всех на душе. Не слышалось запоздалых похвал, шуток и веселого оживления, как бывает обычно после засе­дания.

— Ну вот, я и принес жертву вечернюю, — грустно сказал Марков, протягивая руку Андрею. — А все вы виноваты! Кто же входит в пещеру львиную безоруж­ным? Я думал, вы — настоящий охотник, а на поверку оказалось, что тоже дилетант-любитель.

— Но кто мог представить, что все так случится?

— Умный человек мог бы, — невесело усмехнулся Марков. — Я уже сожалею, что ввязался в это безна­дежное дело. Оно было проиграно еще до того, как вы пошли в поход. Прощайте!

— До свидания!— поправил его Орленов. — Я еще зайду к вам, чтобы разработать методику боя на бу­дущее.

— Боюсь, что не найдете меня. Насколько я знаю нашего общего шефа, завтра мне придется искать дру­гую работу.

— С ума вы сошли!

— Да. В тот час, когда решил помочь вам. — И, хо­лодно кивнув, Марков вышел в коридор, откуда ему уже сигналила Шурочка.

Проходя мимо них, Андрей услышал возбужден­ный голос девушки:

—Ну зачем ты это сделал! Ведь я же предупре­ждала тебя, чтобы ты не связывался с этим зазнайкой! А что теперь будет с нами, со мной? Немедленно иди к Улыбышеву, извинись, скажи, что ошибся…

Орленов прошел, опустив голову. Вот когда у Мар­кова начинается главное. А что скажет Нина?

Нина ждала его внизу, у подъезда. Она стояла возле клумбы, рассеянно обрывая лепестки махровой гвоздики, словно гадала: любит, не любит. Увидав Андрея, она бросила растерзанный цветок на землю и пошла рядом.