Николай Асанов - Электрический остров

• Название: Электрический остров
• Автор: Николай Асанов
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1961

---

В его голосе звучала гордость за филиал институ­та, которым он руководил. Он начал расхваливать своих сотрудников. Они создавали замечательные аппараты для электродойки и для очистки зерна, для сушки фруктов и для уборки хлебов. А сам он работал над электрическим трактором! Только последняя фраза не понравилась Орленову.

— Я думаю, что создание электротрактора даст мне докторскую степень!

Впрочем, это законная гордость изобретателя. Улы­бышев тут же начал посвящать Нину в чисто техниче­ские тонкости своего дела: «Вы знаете, Нина Сергеев­на, для вспашки одного гектара нужно всего сорок киловатт-часов, а мы располагаем миллионами!» — и «одного киловатт-часа вполне достаточно, чтобы вы­вести тридцать штук цыплят!» Точно так же говорит о своей работе и Орленов. Уж таковы все ученые, они забываются даже в присутствии женщины, чуть лишь коснутся своей науки. А интересно ли это собеседнику, им безразлично.

К Орленову подошел захмелевший Орич, высокий, нескладный, весь какой-то изломанный. Он с пьяной грустью сказал:

— Выпьем, Андрей! Ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан! Вот ты и остепенился! Но помни, не всякая степень является ступенью к славе!

Три месяца назад Орич после многих лет «аспи­рантского сиденья» попытался наконец защитить диссертацию на тему «Электричество в парниковом хозяйстве» и блистательно провалился. Диссертация была признана компилятивной, — еще хорошо, что ему не приписали плагиата! И теперь он завистливо следил за тем, как однокашники его, один за другим, выходят на самостоятельную дорогу. Вот и сейчас Орич, по-видимому, вспомнил об этом, потому и стал неприятен. Расплескав вино из бокала, он стал опу­скаться в подвинутое Орленовым кресло так, словно проделывал цирковой трюк: согнув свое длинное, не­складное тело в три погибели. Бокал он, однако, дер­жал цепко.

— Завидую! — вдруг сказал он.— Скажи, почему ты, а не я? Ведь никакого таланта у тебя я не заме­чал! Единственное твое достоинство — красивая жена. Но и это всего-навсего — выигрыш на трамвайный билет! Сегодня она есть, а завтра…

Велигина, давно уже с беспокойством прислуши­вавшаяся к пьяному бормотанию Орича, сердито при­крикнула на него:

— Встань и иди танцевать! И притворись трезвым! Слышишь, Павел! |

Орич вздрогнул, выпрямился, потом грустно ска­зал:

— Заметь, Андрей, мужчина кончается, когда его начинают любить материнской любовью. Его учат с утра до вечера и набивают такую оскомину, что по­неволе возненавидишь всех женщин в мире! Ну скажи мне, Вера, с кем я пойду танцевать? Танцевать можно только с той женщиной, которая нравится. Но Нина Сергеевна не пойдет танцевать со мной. Она будет танцевать с Улыбышевым. А с другой — у меня ноги не пойдут. Нет, я лучше еще выпью.

Он высосал вино и опустил голову на грудь, про­должая бормотать,— теперь Андрей улавливал лишь отдельные его фразы.

— Завидую. Завидую и протестую! Если каждый кандидат — талант, так мы были бы обеспечены гени­альными изобретениями. Но кандидатов уже сто ты­сяч, а изобретателей все равно нет. Так почему же мне отказывают в почете, в государственной пенсии, при­читающейся кандидату с молодых лет?

— Вера, успокой его! — попросил Андрей.

Велигина заговорила с Павлом, и пьяная' гримаса сползла с его лица, он встал и пошел к другому концу стола, дирижируя и запевая:

Быстры, как волны, дни нашей жизни,
Что час, то короче к могиле наш путь…

Орленов хотел уже подняться и увести жену, когда через зал к нему направился служитель, издали пода­вая знаки. Подойдя к Орленову и наклонясь над са­мым его ухом, служитель сказал:

— Георгий Емельянович просит вас подняться в лабораторию номер двенадцать. Там что-то произо­шло.

Орденов вскочил. Служитель укоризненно взглянул на него. Он спохватился и как можно небрежнее ска­зал жене:

— Нина, мне надо на минутку пройти к Георгию Емельяновичу…

— Ох уж мне эти дела! — вздохнула Нина.— Будь осторожен! Обо мне не беспокойся. Борис Михай­лович проводит меня.

Улыбышев молча склонил голову.

2

В лаборатории пахло горелой резиной, дымом и горьковатым запахом озона.

Орленов молча рассматривал повреждения.

Башкиров и начальник лаборатории, без пиджа­ков, в рубашках с расстегнутыми воротниками, вози­лись у стены, где были смонтированы измерительные приборы. Различные циферблаты и длинные стеклян­ные трубки, вертикальные и горизонтальные, напол­ненные газами или парами ртути, светились разно­цветными лучами, затемняя сияние ламп. Башкиров, наклонившись, разогревал паяльной лампой концы трубок. Начальник лаборатории, стоя рядом на ко­ленях, заменял в одном из приборов индикатор. Этот прибор был изуродован, точно взорван изнутри.

Дальний угол лаборатории, где на ребристых фар­форовых подставках изоляторах мерцали медные шары мощного разрядника, почернел от копоти. Обо­рванные, обгоревшие провода свисали змеями. Как видно, именно в этом приборе произошло короткое замыкание тока высокого напряжения и молния вы­рвалась из плена наружу… Ученые погасили пожар, но огонь наделал немало бед. Пена из огнетушителей все еще расплывалась мыльными хлопьями на полу и на приборах. Лица у Башкирова и у начальника лабо­ратории были недовольные, хмурые, даже чуть напуганные, как бывает всегда, когда подвластная, казалось бы, сила вдруг вырывается из-под контроля.

— Что случилось? — машинально спросил Орле­нов.

— Фу, замучились! — проворчал Башкиров, с на­тугой разгибаясь и потирая поясницу. — Замыкание. Половина приборов вышла из строя…

Вся аппаратура для научного опыта создается обычно самими экспериментаторами, и посторонний человек в ней даже не разберется. Поэтому им самим и приходилось исправлять разрушения.

Орленов расстегнул пиджак и принялся за работу. Тут было много приборов, которые приготовил он сам, надо самому и исправить их.

— Бросьте, — сказал Башкиров, выключая паяль­ную лампу.— Мы почти все сделали. — Лампа тихо засвистела и погасла, сразу стало как будто светлее. Ее мерцающее пламя затемняло свет газовых прибо­ров и люминесцентных ламп. Башкиров снова потер поясницу, — ему при некоторой тучности было трудно­вато ползать по полу. — Откройте-ка окна!

Орленов распахнул окна и с удовольствием вдох­нул свежий воздух. Начальник лаборатории, обрадо­ванный перерывом, тоже распрямился и подошел к столу. Башкиров ощипал обгоревший при тушении пожара рукав сорочки и надел пиджак. Пошарив по карманам и закурив, он окликнул Орленова.

— Вот что, дорогой мой, — ворчливо сказал он,— пока что ваша схема пропуска токов высокой частоты через кабель, находящийся под напряжением, небез­опасна. Видите, что может случиться даже в лабора­тории, когда имеешь дело с большими напряжения­ми! — Он обвел широким жестом стены и приборы, и Орленов понял, что директор раздосадован больше, чем хотел бы показать.— А если такое дело — я имею в виду замыкание — случится на тракторе? Помните, вы рассказывали, как сгорел фашистский связист?

Орленов вздрогнул. Это воспоминание никогда не оставляло его.

— Улыбышев тоже жалуется на кабель,— сказал начальник лаборатории.— А ему приходится быть особенно осторожным. Ведь электрический трактор будет работать под большим напряжением.

— А разве трактор уже в состоянии готовности? — спросил Орленов.

— Осенью начнутся испытания, — сказал Башки­ров. Он внимательно, каким-то оценивающим взглядом осмотрел Орленова и вдруг заявил: — И вам, Андрей Игнатьевич, придется немедленно выехать в Верхнере­ченский филиал, чтобы на месте провести всю работу по автоматизации управления подстанцией на рассто­янии. Вы эту схему предложили, вы и должны изгото­вить приборы. И вполне безопасные! И испытать их. Вы понимаете, как это важно?

Он присел, отдыхая, на край стола. Орленов мол­чал, разглядывая разрушения. Башкиров ждал, что его предложение вызовет у Орленова взрыв восторга. Помогать при создании электрического трактора! Что может быть почетнее и приятнее для молодого учено­го! И директор с недоумением посмотрел на своего ученика.

— Я не хочу туда ехать, — тихо сказал Орленов.

— Как это — не хочу? — резко отталкиваясь от стола и выпрямляясь, опросил Башкиров.— Мы обсу­ждали вашу кандидатуру с секретарем партбюро, да и Улыбышев не может пожелать лучшего! Вы обязаны оснастить его трактор самыми современными прибо­рами! И что вас держит здесь? Лаборатория там есть, схема вами придумана, помощники тоже найдутся! Или вы боитесь потерять квартиру?

Орленов молчал. Не мог же он сказать, что ему не нравится ухаживание Улыбышева за его женой. Это было смешно, а кому же хочется показаться смешным? Башкиров меж тем сурово продолжал: — Ну, вот что, Андрей Игнатьевич, я не вижу ни­каких разумных причин вашего отказа, а неразумные причины вы таите про себя. Значит, будем считать, что разговор окончен. Идите. Выехать надо немедленно.